Механизированные корпуса РККА в бою: История автобронетанковых войск Красной Армии в 1940-1941 годах - Евгений Дриг

Огневую поддержку танкистам обеспечивал 5-й гаубичный артиллерийский полк, однако к полуночи он отошел на рубеж Даугай, Олькенишки.

Бои в Алитусе продолжались весь день и прекратились лишь с подходом немецкой мотопехоты и артиллерии. Потери дивизии за день оказались огромны — до 90 танков, из них 73 машины потерял 9-й танковый полк (27 — Т-34, 16 — Т-28, 30 — БТ-7). Значительный процент потерь техники пришелся на действие авиации противника. Потери немецкой стороны автору неизвестны, однако можно предположить, что они также были существенными[50].

С наступлением темноты остатки защитников западной части города переправились на восточный берег.

До 7 часов утра 23 июня вел бой 5-й мотострелковый полк. В этот день он двумя батальонами участвовал в ликвидации десанта, захватившего алитусский аэродром. Однако частный успех полка (противник был уничтожен) не мог повлиять на общее положение дивизии, которая отошла из города. Сам мотострелковый полк, оторвавшись от преследовавших его танков, отступил на юго-восток в направлении Даугай. Судя по имеющейся информации, полку соединиться с основными силами дивизии так и не удалось, однако он не погиб. Остатки полка пробились в Белоруссию и по немецким тылам севернее Минска отходили в направлении Борисова и Лепеля. Впоследствии полк вышел к своим войскам.

В ночь на 23 июня в 2:00 — 2:30 противник высадил в тылу дивизии тактический парашютный десант численностью до 660 человек. Десантникам удалось захватить аэродром Ораны[51], а также охранявшие его 7 бронемашин и 4 противотанковых орудия, принадлежавшие 184-й стрелковой дивизии 29-го литовского корпуса. Ввиду ненадежности литовцев из этой дивизии, советское командование. начало принимать меры по немедленному отводу соединения в глубокий тыл. Ликвидацию немецкого десанта возложили на 10-й танковый полк, который, оставив два танка в Алитусе, ускоренным маршем двинулся на юго-восток. Уже к 7 часам утра 23 июня десант был частью уничтожен, частью рассеян, однако в итоге почти половина танковых сил соединения оказалась в стороне от развернувшегося в тот день сражения.

23 июня советское командование, не имея никакой информации о положении на алитусско-вильнюсском направлении (в оперсводке СЗФ от 22:00 22 июня 1941 года указывалось, что 5-я танковая дивизия к исходу первого дня войны готовила оборону переправ в Алитусе), приказало дивизии очистить район Кейданяя, после чего быть готовой короткими ударами очищать от противника правый берег Немана в районе Каунаса. В это время основные силы 5-й танковой дивизии оказались зажатыми с двух сторон наступающими немецкими клиньями. С юга это соединение обошла 7-я танковая дивизия, с фронта действовала 20-я танковая дивизия[52].

23 июня продолжилось одно из первых танковых сражений Великой Отечественной войны. В крайне невыгодных условиях боя советская дивизия потеряла по разным оценкам от 70 до 90 танков. В 7–8 часов утра наступил перелом: 5-я танковая дивизия под давлением превосходящих сил противника, с почти истраченными боеприпасами и топливом начала отступать на Вильнюс. Командующий 3-й танковой группой генерал Гот впоследствии заявил об 11 потерянных танках, из них 4 Pz.lV.

Остановимся на этом моменте подробнее. Сказанное ниже можно распространить не только на 5-ю танковую дивизию, и не только на 22–23 июня. Гот несколько лукавит, не говоря о том, что 11 танков — это лишь безвозвратные потери. Понятно, что в условиях отхода в первые месяцы войны советские потери практически всегда становились безвозвратными, лишь незначительное количество неисправных боевых машин удавалось эвакуировать в тыл — на рембазы и на заводы. А немецкая ремонтная служба имела возможность восстанавливать значительный процент подбитой техники — она-то оставалась и собственном немецком тылу[53]. И не зря другой немецкий танкист вспоминает, как из четырех подбитых танков три на следующий день вступали снова в бой. Безусловно, немецкие ремонтники не зря ели свой хлеб, но нельзя же по этой причине не верить нашим танкистам, пехотинцам, артиллеристам, бившим немецкие танки в первые дни войны, незаслуженно отрицая их мастерство, дисциплину, героизм и другие качества, которые некоторые «исследователи» считают возможным распространять только на «солдат 1943–1945 годов».

По действиям дивизии 23 июня сохранились крайне скудные сведения. После оставления Алитуса ее части медленно откатывались на восток, стараясь задержать продвижение немцев на промежуточных рубежах.

После отхода с рубежа Даугай, Олькенишки 5-й артиллерийский полк одним своим дивизионом отступил в район Лодзеянцы и оказался в расположении 184-й стрелковой дивизии полковника М. В. Виноградова. После первого же контакта с мотомеханизированной частью противника дивизия, составленная в основном из литовцев, разбежалась, так что немцев некоторое время сдерживал только огонь 5-го гап. В 6 часов полк получил задачу выйти в район леса у станции Понары. На марше колонна полка была обстреляна литовцами все из той же 184-й дивизии, но огнем одной из батарей нападение было отбито.

5-я танковая дивизия отходила на Вильнюс. А в самом городе в это время из боеспособных частей имелись только 84-й полк НКВД, две-три батареи 12-й бригады ПВО[54], подразделения 84-й моторизованной дивизии. 23 июня сюда вернулось из летних лагерей пехотное училище. Однако в этот же день началось оставление города советскими войсками. В направлении Молодечно ушел 84-й полк НКВД. Подразделения 84-й моторизованной дивизии, занимавшие оборону на окраине города, самостоятельно снялись и ушли к Двинску, где впоследствии действовали как отряд полковника Г. А. Белоусова (так называемая «сводная дивизия»). Снялся с позиций и ушел к Браславу (а затем и к Двинску) 349-й зенитный дивизион.