Хроники Горана. Прознатчик - Александр Башибузук

– А я откуда знаю? – плаксиво выкрикнула хафлингесса, выдирая из волос очередной репей. Вдруг вскочила и горячо зашептала, ухватив меня за руку: – Скажи, ну скажи мне – это же не люди? Скажи, пожалуйста! Это же не могут быть люди…

Я повернул носком сапога голову карла лицом вверх. Так… лицо широкое, плоское, как тарелка, кожа темно-землистого цвета с зеленоватым оттенком. Нос приплюснутый, похожий на свиной пятак. Глаза странно несимметричные, рот похож на пасть, от уха до уха, зубы кривые, длинные… даже, кажется, в два ряда, и пухлые обвисшие губы. Морда вся в шрамах, причем явно нанесенных в виде украшения. Ага, с личиком все ясно. Дальше… Телом низкие, широкие, с ярко выраженным горбом, опять же какие-то скособоченные. Руки длинные, очень мощные, оружие и одежда совсем примитивные. Воняют мерзко… Ну и как там по этому поводу преподобный Эдельберт высказывался?

– Ну скажи!.. – Франка, явно не владея собой, уже почти кричала.

– Мамуля, он к тебе, случаем, не пристает? – немедленно отозвалась откуда-то из кустов Петунья. – Если что, ты только скажи.

К счастью, мачеха ее слова проигнорировала, продолжая умоляюще на меня смотреть. Да что это с ней?

– Нет, не люди… – наконец высказался я. – Зверолюди, видом – карлы. А если еще точнее – то не знаю. Может, острогузцы, может, рогули, пшеки, пендосы, каклы или еще кто. Много подвидов карлских. Но точно не люди.

– Хвала Старшим!!! – горячо воскликнула Франка и вдруг сильно чего-то застыдилась, даже покраснела. И сразу же всхлипнула, отчаянно стараясь скрыть слезы. Возможно, притворно. Не уверен, но что-то такое в ее глазах промелькнуло… Ну да ладно: женщины – они и в Упорядоченном женщинами остаются.

– Спокойнее. Уже все закончилось.

– Да ни хрена оно не закончилось! – зло бросила Франка и натянула на голову капюшон. – Чтоб тебя… Я сумку свою потеряла! А там…

В надежде, что она наконец соизволит рассказать полную версию событий и борясь с желанием влепить подзатыльник, я спросил:

– Где Сибилла и Гудрун?

– Нет их… – буркнула мачеха и отвернулась. – Уже нет…

При этих словах отчетливо ойкнула Петунья, явно подслушивающая наш разговор.

– Или ты мне все сейчас расскажешь… – Я начал потихоньку закипать. – Или…

Очевидно, Франка это почувствовала и начала нехотя рассказывать:

– Вы ушли на охоту, галеру почти уже вытащили на берег, и тут, совершенно неожиданно, на скалах по обе стороны бухты появилось несколько людей. Владеющие, в темных плащах и глухих капюшонах. Около десятка, по пять на каждой скале. Очень сильные чародеи… и… черные они! Черные чары творили. Как есть черные! Первым делом уничтожили нашу галеру. Практически в щепки разнесли, каким-то очень сложным заклинанием. И одновременно из леса ринулись целые толпы вот этих… – Хафлингесса со злостью пнула голову карлика сапожком.

– Так черных уже лет как двести нет!.. Если не больше… – Честно говоря, я списал слова хафлингессы на панику.

Какие черные? Да и Асхад говорил, что их давно извели. А тут сразу несколько, да еще не таясь… Хотя откуда я могу точно знать, находясь в этом мире меньше месяца? Я вообще ничего не знаю.

– Как видишь – есть… – упрямо отрезала Франка и продолжила рассказ: – Первый удар пришелся по галере, вторым они нейтрализовали сопротивление… – Франка зло скривилась и с досадой стукнула кулачком по земле. – Спалили копейщиков и моряков, схватившихся с карлами, сожгли буквально в пепел, прикончив вместе с ними едва ли не половину своих слуг…

– Говори!..

– Сегрианки вытащили меня из шатра, приказали бежать, а сами стали прикрывать. На них навалились карлы, несколько десятков, может, больше, а потом еще кто-то из чародеев ударил заклятием. Так что сам понимаешь… Я убежала, затем они меня настигли… там… внизу… но я как-то умудрилась отбиться, сама даже не знаю как… потом опять бежала…

– Асхад?..

– Я подобного никогда не видела… – изумленно покачала головой Франка. – Старик медленно шел к владеющим, а все их заклятия отскакивали от него, как горох от медного блюда. А потом… Потом одна скала обвалилась в воду, на второй группа чародеев как-то умудрились прикрыться, и они ответили ему… А он им… Дальше я ничего не видела, но там началось что-то очень страшное, потом жуткий взрыв – и все стихло.

– Тебя хотели убить или просто поймать?

– Не знаю… – растерянно ответила хафлингесса. – Ты думаешь?.. Не может быть…

– Все может. Ты же чародейка?

Франка замялась, явно не желая отвечать, но неожиданно наябедничала ее падчерица:

– Чародейская лекарка она. По женским делам, и повитуха еще… самая наилучшая была на Островах. Все ваши набольшие жен рожать свозили к ней.

– Да, – нехотя призналась хафлингесса. – Силой владею, но… но не могу воевать. То есть могу, но… в общем, ты понял…

– Тем лучше. Пета, иди сюда… – Для себя я уже все решил и твердо знал, что от своего плана не откажусь. Никогда не откажусь: просто не смогу. Обязан я Асхаду жизнью. Спас меня старый чародей. И теперь я просто обязан прояснить для себя его судьбу. Прежний я, даже не задумываясь, послал бы все и всех куда подальше. Вот только сейчас я уже не прежний. Совсем. И не хочу повторять свои ошибки.

– Да? – Личико Петуньи показалось из-за ствола ели. – Чего надо?

– Пещерку помнишь? Мы ее проходили, еще когда на горку поднимались. Молодец. Бери мать, и отправляйтесь туда. Сидите там тихо, ждите меня. Если до завтра не вернусь… словом, выживите как-нибудь. Дичи полно, дров тоже, оружие есть – не пропадете. А по весне сюда придут мастера верфь ладить да заберут вас. Я все сказал.

– Ты заключил договор с моим мужем, Горан!.. – возмущенно зашипела Франка. – Так что обязан! А если нарушишь… Да как ты смеешь…

Но я не оглядываясь уже шагал по направлению к бухте.

«…таким образом, восьмого дня месяца Зимобора 1701 года от восхождения Старших Сестер Лепель Третий, Великий князь Жмудии, принявший на себя честь главного воеводы, повел нашу рать на великомерзких язычников. Левым крылом командовал Тициан, новоиспеченный кесарь Румии, правый возглавил Краегор Половинник, Великий князь Переполья, а середину приняли братья Морбели, Дор и Хрум, сыны Великого князя Влахии, ибо оный, вельми занемогши, послал их за себя, дабы не посрамить чести Влахии. Засадный полк из алвов, хафлингов, ославов и сегрианцев повел в бой Олг Свирепый, верховный старшина Звериных островов. Предполагая справедливые замечания собратьев по исследованиям, вынужден дополнить вышеизложенное следующим. Битву предварила великия смута, вследствие оной смуты сменились правящие династии Румии и Урисса. А Елена Гицианта, королева народа алвов, Слава Рудая, дочь Олга Свирепого, а також Алина Коэн, дочь Киндрата Коэна, правителя народа хафлингов, старшина корпуса осадных машин, прилюдно оскопили Теодора, прежнего кесаря Румии, и его любовника Фелицианта, принца Урисса, тем самым и вызвав смену правителей оных стран. Исследуя сей инцидент, ответственно заявляю, что причиной сему послужило вызывающее и богомерзкое поведение Теодора с полюбовником на военном совете, но никак не заговор Капитула…»