Стекло между нами - Ася Невеличка

же любишь минеты, – облизнулась я, спуская с него штаны.

– Да, но не сейчас же…

– А чего ждать?

Я обхватила его мягкий член и втянула в рот. Ради своего счастья я и не на такое способна.

Глава 17. Две хозяйки за столом

Алексей

То, что я влез между молотом и наковальней из-за необъяснимого желания обладать Настей, понял почти сразу. В моем доме воцарилась напряженная военная обстановка, где на пределе были все.

Даже я.

И как ни старался сгладить углы, в подобной дробилке это не получалось.

Варя открыто объявила Насте войну. Все мои попытки образумить дочь ни к чему не приводили. Ее капризы и придирки откровенно доставали!

А еще Настя.

Господи, ну как можно быть такой наивной и влюбленной? Не видеть очевидного, что Виталий сначала пользовался ей, теперь пользует Варю!

Вот мне с самого начала это стало понятно. И в ходе нашего соглашения с Настей я рассчитывал выкинуть из дома Виталия, защитив моих девчонок от его пагубного влияния.

Но на его стороне была молодость, красота и чертова харизма. Я его ненавидел всей душой! Но улыбался, потому что с двух сторон его поедали глазами и заглядывали в рот две мои самые дорогие девочки…

Но война между ними мне не нужна. И я рассчитывал за то короткое время, что нам выпало жить вместе, помирить и может даже подружить.

Варька поймет, какая Настя классная, и что Настя может научить ее чему-то женскому. Тому, чего не додал я. А Настя перестанет видеть в Варе опасную соперницу. Ну какая она ей соперница? Ребенок же. Что моей Варьке противопоставить такой шикарной женщине, как Настя?

Выбор Виталия? Ну так я уже выяснил, что он урод.

Кулаки сжимались каждый раз, как он входил в помещение, в котором сидел я.

В первую совместную ночь с Настей я еще ждал, что наши отношения сдвинутся с мертвой точки. Но нет. Она честно начала стелить одеяла на полу.

– Что ты делаешь? – изумился я.

– Ну мы же не можем спать в одной кровати, – мило смутилась Настя.

Я фыркнул:

– А как мы объясним, почему я сплю на полу, если кто-то увидит?

Настя нахмурилась:

– Ты не понял, на полу буду спать я! Еще не хватало сгонять тебя с постели.

Она рассмеялась, а я заслушался переливами ее смеха. Какой же Виталий дурак, что так просто отказался от своего сокровища. Вот я ее не упущу.

– Нет, Настюш, ты не можешь спать на полу. Тем более моя кровать рассчитана на четверых.

Я жестом показал на свой траходром. Хрен знает, зачем я выбирал такую огромную постель, но я в принципе не люблю испытывать тесноту.

– Леш, спасибо, но мне будет спокойнее, если…

Я не дал ей договорить, запулив в Настю подушкой. Она взвизгнула и отпрыгнула. Следом в нее полетела вторая.

– Что ты делаешь?

– Отбивайся, – предложил я, – у меня еще много снарядов!

И мы со смехом устроили подушечный бой, пока я не повалил прекрасного противника на постель. Возбужденного, запыхавшегося и раскрасневшегося.

Ее халат съехал, открывая соблазнительное декольте с часто вздымающейся грудью. У меня внутри сразу натянулась струна, угрожающе зазвенев. Я смотрел в Настины глаза, замечая, как улыбка сходит с ее губ, и она точно так же завороженно смотрит на меня.

Время замедлилось. Я подтянулся на локтях, прижимая Настю телом к матрасу и склоняясь над ее губами.

Может, нам потребуется совсем немного времени, чтобы понять, что мы созданы друг для друга. Может, как раз такие моменты решают все?

Я был в миллиметре от ее губ, когда за стенкой на кухне что-то упало и разбилось.

Момент был упущен, я с сожалением пошел следом за выбежавшей Настей, чтобы увидеть молодежь на кухне.

И чего им не спится?

К моей досаде, после инцидента на кухне Настя не расслаблялась ни на секунду. Я уступил ей постель и лег на пол. Полночи не спал, потом замерз и перелез на кровать.

Полежу с краешка, она даже не почувствует!

Но утром, просыпаясь, понял, что прокололся.

Я нагло прижимал Настю к своему горячему телу, а она еще во сне по-хозяйски развалилась на мне, перекинув ногу как раз через восставший после длительной спячки член. Обнимала и сопела в подмышку.

И мне это так понравилось!

Она и я были словно созданы друг для друга. Когда она это поймет?

Пока Настя не проснулась, я осторожно погладил ее оголившееся плечо. Настя забавно сморщила нос, улыбнулась сквозь сон, явно одобряя.

А я покосился на ее халатик-недоразумение. Его после ночи вообще можно не заметить, он весь съехал и задрался, демонстрируя сладкое женское тело моему голодному взору.

Я судорожно сглотнул и провел пальцами ниже. От плеча по спине до талии.

Настя тихо вздохнула и выгнулась, вдавливая в меня свои упругие груди и раскрываясь между ног.

В голову сразу ударила кровь и тут же отлила к члену. Он дернулся, угрожая порвать боксеры.

Рука сама собой потянулась к Настиной заднице. Я стиснул ее аппетитную ягодицу и застонал, чуть поддавая бедрами вверх.

Нахрен, как же я хочу ее!

Я чуть смелее передвинул ее на себя, с тихим стоном, впечатываясь между ее ног сжатым в боксерах членом.

Настя заерзала, продляя мою сладкую агонию. Губами коснулась шеи и засосала, наверняка оставляя след, но даря просто феерическое удовольствие.

Я почувствовал, как ее пальцы обхватывают толстый ствол и проводят вверх к набухшей головки. Сердце чуть не выскочило из груди.

Я резко перевернул нас и впечатал ее в матрас, раздвигая ноги, открывая ее для себя. В висках стучал пульс, и я ничего на свете не хотел так, как эту женщину.

Сейчас. Здесь.

Она обвила ногами меня за талию, не открывая глаз, потянулась к губам.

– Да, – выдохнула она за секунду, как я ворвался языком в ее рот, напиваясь, как иссушенный в пустыне из родника.

Оторвался от ее распухших губ, подхватил пальцами резинку от трусов, намереваясь снять. Настя поддалась вверх, помогая мне избавиться от белья.

– Виталик, – прошептала Настя и открыла глаза…

Это был очень долгий миг осознания и выбора. Я по выражению лица, по ее глазам читал весь спектр эмоций: от дикого желания, узнавания, удивления и понимания.

Но выбор все равно был не в мою пользу.

Настя отодвинула меня, наглухо перекрещивая ноги и отползая на край постели.

Черт!

– Леша, мы же договорились! Зачем ты так? Я никогда не изменяла Виталику. И не собираюсь.