Воровка для бандита - Дина Данич

— Полагаете, я стану рассыпаться в благодарностях?

— Что ты, такого я не жду. Ты ведь девочка неприступная, да? Самостоятельная.

Его язвительный тон мне не понравился. Скрестив руки на груди, я откинулась на спинку кресла.

— Какая выросла.

— И в этом есть моя вина, — неожиданно мягко добавил он. — Возможно, знай я о тебе, и все пошло бы по другому сценарию. Но теперь уже ничего не вернуть.

— Очень удобно, — согласилась я, снова не сдержав собственную язвительность.

— Ты защищаешься от меня. Это нормально. Но я не враг тебе. И никогда не буду.

— Сомневаюсь.

— Ты — моя дочь.

— Вы мне чужой человек, понимаете? Чужой!

Мансуров тяжело вздохнул.

— Да, пока это так. Но ничто не мешает нам познакомиться друг с другом.

— Рассчитываете, что я проникнусь этими словами? Давайте начистоту — зачем вам взрослая девчонка, о которой вы всю жизнь слыхом не слыхивали?

Мужчина какое-то время молчал, задумчиво разглядывал свой стакан, в котором на дне осталось немного алкоголя.

— У меня была дочь. Младше тебя всего года на полтора. Хорошая девочка. А вот отец из меня вышел довольно паршивый, — неожиданно заговорил Мансуров, по-прежнему глядя на стакан. — Я ничего не жалел для нее. Они с моей женой получали все, что только просили. Мне казалось, что я все делал правильно. Чтобы обеспечить их, я все больше гнался за властью и деньгами. Но в этой погоне потерял самое важное… — Он замолчал, а я не знала что сказать? Пожалеть его? — Я не заметил, как моя дочь подсела на наркотики. Думал, раз она постоянно под присмотром охраны, раз мать воспитывает ее, то все в порядке. А когда узнал, стало слишком поздно.

— Что с ней произошло? — все же спросила я, когда Мансуров молчал слишком долго.

— Передоз. Ее не откачали. Жена через месяц повесилась. А я остался один с властью и деньгами.

— Мне жаль ваших близких, Владлен Игоревич, но это не значит, что я проникнусь к вам родственными чувствами. Вы сами виноваты в своих приоритетах, — тихо произнесла я. — Мама всегда говорила, что главное это семья. У вас же… не она.

— Считаешь себя вправе меня осуждать? — вскинулся он в ответ. И я заметила, что во взгляде его была искренняя боль. Ее нельзя было спутать — точно такую же я видела в отражении, когда думала о маме.

— Считаю, что вы пытаетесь восполнить свою потерю за мой счет. А мне это не нужно.

— Ты слишком молода и неопытна, Алиса. И судишь предвзято. Пока ты все еще считаешь меня убийцей.

— Дело не в этом. Допустим, это были не вы. Но неужели вам не противно пытаться заменить одну дочь другой? Да и ради чего? Правда думаете, что мы будем ходить друг к другу в гости и чинно распивать чай за семейным ужином?

— Тебе нужно время, чтобы принять эту новость, я понимаю. Но ты зря так раскидываешься возможностями, — вкрадчиво заговорил Владлен Игоревич. — Подумай какие перспективы откроются перед тобой. Ты ведь не получила образование, а теперь сможешь. У меня достаточно денег, чтобы обеспечить тебе достойную жизнь, Алиса.

— И снова деньги, да? Вы меня не слышите — мне ничего от вас не надо. Даже если вы не убивали мою маму. Просто оставьте меня в покое, — уверенно произнесла я.

Мужчина недовольно прищурился и покачал головой.

— Не выйдет спрятаться, девочка. Как только станет известно, чья ты дочь, твоя жизнь изменится.

— Так не говорите! — потребовала я. — Мне не нужно родство с вами! Неужели не ясно?

— Может и не нужно. Вот только ты уже попала под прицел моих врагов. Ты ведь достаточно умная, чтобы понять — просто так на аукционы не попадают…

— То есть я вам еще и за это спасибо должна сказать? — разозлилась еще сильнее. — Серьезно?

— Конечно, нет. Но я в состоянии защитить тебя. Идем со мной — я обеспечу тебе лучшую охрану.

— Посадите в клетку?

— У тебя будет все, что захочешь.

— Я хочу свободы, ясно?

Мансуров недовольно скривился.

— Ты очень похожа на мать. Олеся так же рассуждала. Тоже была максималисткой, независимой. Неудивительно, что столько лет молчала про тебя.

— Не смейте о ней говорить, — потребовала я. Почему-то мне казалось кощунственным обсуждать с этим чужим мне человеком то, что хранилось в памяти о матери.

— Может я и не любил Олесю, но тебя без поддержки не оставлю. Нравится тебе или нет, — заявил мужик, превращаясь в жесткого бизнесмена.

— Заберете меня силой? — напряглась я от его слов. — Не забыли, что я умею с ножом на людей бросаться?

— Не забыл. И нет, не заберу. — Я даже облегченно выдохнула. — Пока, — добавил он заметив это. — Но если Руслан еще раз накосячит, я не стану слушать ни тебя, ни его.

— Вы не имеете права! — прошипела в ответ. — Я совершеннолетняя!

— Как хорошо, что в этой стране я решаю у кого какие права, да, Алиса? — холодно усмехнулся Мансуров. А затем поднялся на ноги. — Ты можешь злиться сколько угодно, но одну дочь я уже потерял. Второй раз я такой ошибки не совершу. И мне плевать на твои возмущения, если это сохранит тебе жизнь.

После этого он покинул кабинет, а у меня словно вытащили стержень. Я обмякла, практически упала лицом на руки и заплакала. Это было слишком для меня…

Я не услышала, как Руслан оказался рядом. Только почувствовала руки на своих плечах. Он не сказал ни слова — осторожно приподнял и, подняв на руки, понес обратно в комнату. Рядом с ним мне стало как-то стыдно показывать свою слабость, и я подавила желание поплакать еще.

— Разговор, так понимаю, не удался? — спросил он немного погодя. В его объятиях было так тепло и уютно, что я лишь кивнула, решив не портить момент словами. — Знаю, ты злишься. Да и Владлен — тот еще фрукт, но кое в чем он прав.

— О чем ты?

— Нужно быть осторожнее. Особенно теперь, когда ваше родство подтвердилось.

— Но он мне не нужен, понимаешь? Я не просила об этом! Мне не нужен отец! — возмутилась я.

— Понимаю, — мягко улыбнулся Волков, поправив прядь моих волос. — Но ты и не должна пока ничего решать. Пусть все идет своим чередом.

— То есть если он потребует, ты меня ему отдашь?

— Нет.

— Но он сказал…

Договорить я не смогла — мужчина поцеловал меня. Наконец-то! Я будто только этого и ждала, как-то сразу расслабилась, подалась вперед, едва не залезая на Руслана.

— Алиса-а-а… — протяжно выдохнул он, забираясь горячими ладонями мне под футболку.

— Только не отталкивай! — поспешно попросила я, боясь, что тот снова решит что мне нужно побыть одной.