Пиранези - Сюзанна Кларк

Почему накануне Потопа в Доме внезапно появилась лодка? Дом подарил ее мне, чтобы я не пострадал? Я обдумал такую возможность. Потопы случались и раньше, но никаких лодок не появлялось, и хотя я мог представить, что Дом послал мне лодку, я не мог вообразить, чтобы он послал мне Пистолет. Нет, Пистолет четко указывал, что хозяин сумки – Другой.

Я сложил лодку и аккуратно убрал все обратно в сумку. Все, кроме Пистолета. Его я некоторое время держал в руках, размышляя. Я мог пойти в Первый Вестибюль и спуститься по Большой Лестнице в Нижние Залы. И там бросить Пистолет в Прилив.

Я положил Пистолет в сумку, застегнул пряжки и вернулся в Третий северный Зал.

Запись от Двадцать седьмого дня Девятого месяца в Год, когда в Юго-западные Залы прилетел Альбатрос

Сегодня был день Потопа. Я проснулся в обычное время. Все нервы были напряжены, живот сводило от беспокойства.

Похолодало, и по ощущению Воздуха на коже я мог сказать, что в Вестибюлях уже начался дождь.

Есть не хотелось, тем не менее я согрел немного бульона и заставил себя позавтракать. Важно поддерживать телесные силы. Я помыл котелок и миску, потом спрятал последние неубранные вещи за Высокие Статуи. Надел часы.

Было без четверти восемь.

Главнейшей моей задачей было разыскать 16 и обеспечить ее безопасность, но как это сделать, я толком не знал. Я был уверен, что Другой приготовил ей западню. Скорее всего, условился встретиться с ней в определенном Зале в определенное время и рассказать, как найти Мэтью Роуза Соренсена. Это значило, что самый верный способ разыскать 16 – высмотреть Другого, но я предпочел бы держаться от него подальше. Я помнил слова Пророка:

Чем ближе 16, тем опаснее будет Кеттерли.

Оставалось надеяться, что я разыщу 16 раньше, чем она встретится с Другим.

Я пошел в Первый Вестибюль. Постоял под серым дождем, надеясь, что она появится. Между девятью и десятью обошел соседние Залы. Никого. В десять вернулся в Первый Вестибюль.

В половине одиннадцатого я стал ходить из Первого Вестибюля в Шестой северо-западный Зал, следуя указаниям 16. Я прошел этим маршрутом шесть раз, но так ее и не встретил. Тревога моя росла.

Я вернулся в Первый Вестибюль. Было половина двенадцатого. В двух Залах к северо-западу, в Девятом Вестибюле, по Восточной Лестнице уже катился первый Прилив. В соседних Залах по Плитам понемногу растекалась Вода.

Ничего не оставалось, кроме как искать Другого. Едва я пришел к этому решению, как он сам появился передо мной. (Ну почему он, а не 16?) Низко наклонив голову из-за дождя, он быстрым шагом прошел через Первый Вестибюль в направлении с востока на запад. Одежда на нем была совсем не такая, как обычно: джинсы, старый свитер, кеды, а поверх свитера что-то странное, затянутое ремешками. Спасжилет, подумал я. (Вернее, подумал Мэтью Роуз Соренсен у меня в голове.)

Меня Другой не заметил. Он прошел в Первый западный Зал. Я бесшумно прокрался за ним и спрятался в Нише у Двери.

Другой тут же направился к сумке с надувной лодкой и принялся ее вытаскивать. Я ждал, поминутно оглядываясь, не появится ли 16. Другой в мою сторону не смотрел, и у меня оставалась надежда перехватить 16 до того, как она войдет в Зал.

На некотором расстоянии от Другого, в западном конце Зала, вспыхивали блики – Вода тонким слоем втекала в северо-западную Дверь. Я глянул на часы. В пяти Залах к юго-западу отсюда, в Двадцать втором Вестибюле, уже поднимался по Лестнице следующий Прилив.

Другой развернул лодку, присоединил к ней насос и начал давить ногой. Лодка быстро надувалась.

Вода заполнила Второй и Третий юго-западные Залы; было слышно, как Волны глухо плещут о Стены.

И тут до меня дошло. 16 умна. Возможно, даже умнее меня. И уж точно не глупее. Она не знает про Потоп, но не станет доверять Другому. Будет, как и я, ждать в надежде, что появится Мэтью Роуз Соренсен. Я вдруг отчетливо представил, как мы с ней прячемся в Первом западном Зале: она ждет, что войду я, а я – что она. Дольше тянуть было нельзя. Я выступил из Ниши и зашагал к Другому.

При моем приближении он поднял голову и недовольно скривился, продолжая качать насос. Метрах в двух слева от него лежала серая сумка, теперь пустая, а рядом с ней, на Плитах, – серебристый Пистолет.

– Где тебя черти носили? – раздраженно спросил Другой. – Ты почему во вторник не пришел? Я тебя повсюду искал. Не мог вспомнить, как ты сказал, десять помещений затопит или сто.

Теперь он давил насос медленнее – лодка почти наполнилась Воздухом, и нога встречала сопротивление.

– Мне пришлось изменить планы. Неприятно, конечно, но никуда не деться. Рафаэль идет сюда, и, хочешь ты или не хочешь, мы с ней покончим. Так что без глупостей, хорошо? Потому что, Пиранези, честное слово, меня это все достало.

– Я пришел к нему в середине ноября, – сказал я. – Был пятый час, холодные синие сумерки.

Он перестал качать. Лодка теперь была округлая, с туго натянутыми бортами.

– Давай установим сиденья. Вон те черные. Передай-ка их мне. – Он указал на два предмета, назначения которых я не разгадал. – Когда помещение затопит, мы с тобой сядем в этот каяк. Если Рафаэль попытается к нам залезть или уцепится за борт, бей ее веслом по рукам и по голове.

– День выдался непогожий, – продолжал я, – фары машин дробились на пиксели дождем, асфальт пестрел коллажем из мокрых листьев.

Другой возился с клапаном, через который входит Воздух.

– Что? – с досадой спросил он. – Что ты мелешь? Нельзя ли побыстрее? Надо закрепить сиденья. Она вот-вот придет.

– На подходе к дому я услышал музыку, – сказал я. – Реквием. Под Берлиоза я нажал кнопку звонка и стал ждать.

– Берлиоз? – Он выпрямился и впервые за сегодня посмотрел прямо на меня. – Я не… Берлиоз?

Я сказал:

– Дверь открылась. «Доктор Кеттерли?» – спросил я.

При звуке своего имени Другой замер. Глаза расширились.

– О чем ты? – спросил он хриплым от страха голосом.

– Шафтсбери, – ответил я. – Ты как-то спрашивал, помню ли я Шафтсбери. Теперь помню.

Бум!…. Бум!….Прилив из Двадцать второго Вестибюля набирал силу; Волны яростнее били в Стены Второго и Третьего юго-западных Залов.

– Ты увидел ее послание, – сказал Другой.

– Да.

Первая Волна разлилась по Плитам, замочив мне ноги. За ней последовала вторая.

Другой внезапно рассмеялся. Странный звук – паника, выдающая себя за облегчение.

– Нет, нет! – воскликнул он. – Меня так легко не провести. Это не твои слова, а чьи-то еще. На самом деле ты не помнишь. Рафаэль тебя подучила. Серьезно, Мэтью, не держи меня за полного дурака.