Ключи от вечности - Наталья Калинина

– Вот и хорошо, – вздохнул он. Достал из кармана телефон и увидел на нем несколько пропущенных вызовов.

– Иду, Матвей. Уже иду, – сказал Алекс в трубку, когда Дымов ответил. Натянул на себя толстовку и спрятал перевязанную окровавленным платком руку в карман.

За рулем была Ольга, и этот факт отчего-то расстроил его. Расстроил не потому, что напомнил о разговоре с Галиной и отчаянии, в которое он на какое-то время погрузился. А потому, что показал, насколько доверительны между Матвеем и Ольгой отношения. Дымов вряд ли пустил бы за руль своего «вездехода» кого-то постороннего.

Алекс буркнул что-то в знак приветствия, забрался на заднее сиденье и отвернулся к окну. В дороге грустные мысли вновь атаковали, кусали похуже привязавшейся к нему твари. Только оставляли раны отнюдь не на коже, а на сердце. Алекс прижался виском к холодному стеклу и нахохлился, будто замерзший воробей. О чем переговаривались Матвей и Ольга, он не слышал. Как и не замечал проносящихся за окном пейзажей. Очнулся только, когда машина припарковалась в знакомом дворе. Но и тогда он замешкался, вышел наружу последним. Ольга уже вошла в дом. А Матвей, доставая из багажника сумку для ноутбука и пакет с какими-то брошюрами, спросил, все ли с ним в порядке.

– В порядке, – отговорился Алекс, но, однако, вошел в дом ссутулившись и сунув руки в карманы.

Ольга с Матвеем, ведя лишь им понятный диалог, подключили и начали настраивать новый ноутбук. Алекс бухнулся на диван и, поймав вопросительный взгляд Матвея, отрицательно качнул головой. Дымов тут же отвлекся на компьютер. Ольга с шумом сдвинула стул, давая ему сесть рядом. Алекс сглотнул отчего-то ставшую горькой слюну и прикрыл глаза. Не потому, что чувствовал слабость после сражения с тварью, а чтобы не видеть, как Матвей и Ольга, соприкасаясь плечами и локтями, вместе что-то ищут в ноутбуке. Нет, он не ревновал. Но сейчас, как никогда, отчетливо понял, что им с Ольгой действительно не по пути. Это он себе придумал, на основании снов, что вот она – та девушка, которая разбудила в нем чувства. Но забыл о том, что у нее тоже могут быть чувства. И не к нему. И пусть даже не к Матвею, с которым они настолько близки, что договаривают друг за другом фразы и понимают друг друга с полувзгляда, а к кому-нибудь другому. И что нескольких адреналиновых дней не достаточно для того, чтобы Ольга ответила взаимностью чудику с дредами. Хотя так даже лучше, потому что он уже принял решение.

Тем не менее наблюдать за ними, чувствуя себя третьим лишним, было невыносимо. Алекс рывком поднялся с дивана, поискал взглядом, чем бы себя занять. Хоть дрова иди коли.

– Дымов, давай после обеда посмотрим, – сказала Ольга, и Алекс понял, на что можно отвлечься. Готовить он умел только простые блюда: макароны там, яичницу, жареную картошку. Сварит макароны, а к ним разогреет вчерашнее мясо. Или что-нибудь еще придумает. Он стянул с себя толстовку, бросил ее на диван и чуть потянулся, разминая затекшую спину.

– Алекс? – окликнула его вдруг Ольга.

– Что? – перевел он на нее взгляд. Но она уже встала, куда-то вышла и вернулась с дорожной аптечкой.

– Дай руку, – скомандовала она решительно.

К счастью, Ольга не стала задавать вопросов. И комментировать тоже ничего не стала. Присела на диван и молча раскрыла аптечку. Алексу ничего не оставалось, как сесть обратно и послушно протянуть ей руку. Ольга не обронила ни слова. И он тоже молчал, пока она обрабатывала порез и свежий укус. Только, чувствуя, как внутренности плавятся в адском огне, молча смотрел на ее затылок с топорщащимся светлым вихром. И сжимал в кулак пальцы другой руки, чтобы сдержать порыв этот вихор пригладить. Ее прикосновения к его коже оказались еще мучительней, чем его собственные – к ее. Мучительная пытка. Как спиной – на шипы. Или босиком по раскаленным углям. Сладкая мука, потому что от прикосновений Ольги немел затылок, а в груди, наоборот, разливалась горячая радость. Адская боль – понимать, что его решение отдалиться от нее подобно тому, как если бы он дал согласие содрать с себя кожу живьем.

– Больно? – подняла Ольга на него глаза. И, видимо, что-то прочитала по его лицу, потому что ее рука, в которой она держала открытую бутылочку с перекисью, дрогнула, и ей на штаны пролилась пара капель.

– Извини, – стушевалась она, хоть испортила не его одежду. Алекс качнул головой и поспешно отвел глаза. Но встретился взглядом с Дымовым. Оказывается, Матвей наблюдал за ними. Не за ними. За ним. И в его потемневших глазах застыло непонятное Алексу выражение. Будто Матвей одновременно и понимал его, и сочувствовал, и отчего-то сердился.

– Я сам, – спохватился Алекс, когда Ольга вновь развернулась к нему. Выхватил из ее руки бинт, поспешно вскочил на ноги и скрылся на кухне. Проследили ли за ним взглядом Ольга и Матвей, ему было все равно. Так все равно, как если бы ему на израненную спину плеснули кислоты.

На кухне он взял первую попавшуюся кружку, наполнил ее водой из-под крана и залпом выпил. Полегчало. Но ненадолго. Опершись ладонями о столешницу, Алекс сделал глубокий вдох, а затем нарочито зашуршал пакетами с провизией, хлопнул каким-то ящиком, имитируя деятельность.

– Алекс? – донесся из комнаты голос Матвея. – Ты в порядке?

– Лучше всех! – нарочито бодро отозвался он. – Обед готовлю. Жрать охота до обморока!

– Помощь нужна? – снова спросил Матвей. И Алекс мысленно обругал себя, поняв, что переборщил. К счастью, в этот момент раздался звонок мобильного, и Дымов отвлекся на разговор.

Алекс не знал, сколько прошло времени. Может, всего минута, а может, и три жизни. Три жизни, которые он провел, закрывшись в своем отчаянном одиночестве на чужой кухне, растерянно шаря по ящикам, пакетам, кастрюлькам и не зная, с чего начать. Не потому, что на кухне чувствовал беспомощность, отнюдь, а потому, что проклятый жизненный компас снова дал сбой.

– Алекс? – раздалось за спиной. Он поспешно схватил какую-то кастрюлю, подставил ее под кран и, хоть собирался ответить дружелюбно, буркнул:

– Макароны варю.

Ольга вошла на кухню и встала сзади.

– Хватит.

– Что… хватит? – вздрогнул он.

– Воду лить. Через край хлещет. Не замечаешь?

Алекс чертыхнулся, потянулся завернуть кран и неловко уронил кастрюлю в раковину. Вода тут же вылилась. Ольга вздохнула и мягко оттеснила его плечом.

– И руку не перевязал, – тихо добавила она. – Рана снова кровоточит. Лучше забинтуй.

Алекс ничего не ответил, понимая, что любое слово лишь усугубит ситуацию, в которую он попал. Отошел в сторону, позволяя Ольге самой заняться обедом, и взял пресловутую упаковку с бинтом. Окей! Лишь бы Ольга больше его не касалась.

И только когда она поставила на огонь наполненную водой кастрюлю и распечатала пачку с макаронами, поинтересовался, где Матвей.

– Уехал. Ему позвонили из гостиницы и попросили забрать вещи Ирины. Костя не нашелся. А ее вещи надо отвезти и передать родным.