История отмороженных в контексте глобального потепления - Александр Никонов

Историки знают, что начало нашей эры ознаменовалось общим системным кризисом, захватившим такие удаленные и такие разные государства, как простершийся от Атлантики до Сирии Рим, огромный ханьский Китай, Парфию, занимающую пространства от Аму-Дарьи до Евфрата и Красного моря. Все эти гиганты словно были поражены какой-то общей социальной болезнью. Возможно, причина этой болезни – высокочастотные климатические колебания конца прошлой – начала нашей эры, когда температура скакала то вверх, то вниз с амплитудой в 0,2–0,4 °C. При этом длительность благоприятных и неблагоприятных периодов держалась в районе 100 лет. А подъем или падение температуры происходили за 25–30 лет, то есть за время смены одного поколения. Иными словами, климатические колебания совпадали с «собственной частотой социума». Неудивительно, что система вошла в резонанс и пошла вразнос.

Наверняка в благоприятные периоды выживаемость новорожденных росла, и они успевали вырасти до возраста, когда могли носить оружие, а система уже не в состоянии была прокормить их. Зато могла бросить в огонь войны, ликвидируя тем самым в дурное время избытки человеческой массы, накопленные в хорошую пору.

Окончательно измочаленные друг другом Запад (Рим-Византия) и Восток (Парфия-Персия-Сасанидский Иран), заключив третий по счету мирный договор, тяжко дышали, словно два зверя, вывалив языки на плечи. А тут как раз незаметно подкрался тот третий, который всегда оказывается в выигрыше, когда дерутся гиганты. Арабы! В сражении с ними на реке Ярмук и у Аль-Кадисии в 636 году н. э. рухнула империя Сасанидов, а Византия, мигом утратив былое римское величие, превратилась в обычное рядовое царство, каких много. Случилось сие становление новой арабской империи, как вы уже, быть может, догадались, в эпоху температурного неудобья.

…Как всегда. Пора бы уже привыкнуть…

Теперь снова занесем лупу над Китаем, поскольку читателю было обещано рассмотреть его военно-политические пертурбации с точки зрения климата. Отъезжаем назад в прошлое… V–IV века до н. э. – эпоха быстрого выправления климатической ситуации. Из холодной Осевой эпохи мир быстро всплывал в теплую. И в Китае немедленно началась смута, возобладали центробежные тенденции. Историкам эта пора известна как эпоха Чжань-го. Страна распалась на семь кусков, которые вели между собой вялотекущие военные кампании ровно до тех пор, пока вновь не захолодало – в середине IV века температурная кривая изменила направление и поползла вниз. И чем больше морозило, тем яснее становилось, что чаша военно-политических весов склоняется на сторону северо-западного пограничного государства Цинь. В 316 году до н. э. Цинь покорила первые два царства – Шу и Ба.

Дальше – больше, и вот уже сменившая династию Цинь династия Хань собирает под свое владычество огромный Китаище – от Маньчжурии до Гуандуна. Этот монстр прекращает свое существование в очередную теплую эпоху – в 9 году до н. э. власть захватывает регент малолетнего наследника престола Ван Ман.

После чего вновь начинается эпоха смут и восстаний. Которая длится аккурат все теплое время – конец I века до н. э. и начало I века н. э. После чего все заканчивается как обычно – приходит новый крепкий парень и все свинчивает обратно.

Звали парня Гуан Уди, а восстановленную им империю историки окрестили Младшая Хань. Температура заскользила вниз, а Китай пополз вширь, всячески выказывая великоимперские амбиции. Причем пополз так, что мало не показалось никому. Войска молодой империи крепко настучали по кумполу северным варварам. Армия китайского полководца Ма Юаня захватила северный Вьетнам. Китайский генерал Доу Гу серией блистательных карательных экспедиций очистил Великий шелковый путь от обнаглевших за время усобиц хунну, восстановив тем самым влияние империи на западе. 200 тысяч хунну были пригнаны в империю в качестве рабсилы. Но более всех отличился генерал Бань Чао, войска которого дошли до Средней Азии и вышли к Каспию.

… Сердце радуется, когда такое читаешь, согласитесь. Хоть мы и не Китай, но все равно приятно…

Бань Чао удалось даже надрать задницу войскам Кушанского царства, о котором мы уже упоминали выше и которое также разрослось по первому холодку начала эры. Будучи наместником завоеванных западных территорий, Бань Чао развил бурную деятельность еще и как дипломат, он послал представительную делегацию налаживать связи на Запад. И делегация эта дотелепала аж до Средиземного моря. Китайский посол прибыл в Антиохию, где был с соответствующим почетом принят.

Однако триумфальное шествие империи Младшая Хань по исторической арене длится недолго – во время нового потепления империя оказывается там же, где она оказывалась в прошлые периоды потеплений – в трясине гражданских войн и усобиц. Сначала Китай разваливается на три самостийных государства и какое-то время держится в таком «подвешенном» состоянии только благодаря тому, что снова началось похолодание, долженствующее пробудить центростремительные тенденции. Но потом следует короткая тепловая вспышка в районе 400 года, и Китай, балансирующий на острие, трескается и распадается на 12 самостоятельных государств.

Угадайте, когда заканчивается период смут и раздробленности? Посмотрите на график (см. рис. 5). Правильно: в самой холодной ямке – аккурат в середине VI века Китай снова становится единым государством, а на престоле воцаряется династия с несколько неприличным наименованием Суй.

В предыдущей части книги было постулировано, что Китай – идеальная модель для изучения влияния климата на социальную централизацию. И сказано это было не зря: дело в том, что Китай представляет собой «чистый эксперимент» – из-за своего географического положения на него воздействует очень мало внешних помех вроде орд диких кочевников, которые могли бы внести существенные коррективы в историю. Ранее мы неоднократно наблюдали вещи, которые, казалось бы, противоречат нашей модели – во времена похолоданий некоторые империи, вместо того чтобы усиливаться, рушились под внешними ударами кочевых дикарей, которым было просто некуда отступать. Сила перемалывала силу. А вот Китаю угрожали только северные варвары. И если пренебречь этой помехой, как математики пренебрегают бесконечно малыми величинами, климатическая теория Клименко будет в Китае работать без сбоев: холод – концентрация государства, тепло – дезинтеграция. Периоды смут и гражданских войн в подавляющем большинстве случаев соответствуют теплым периодам. А если даже какая-то смута и возникает в холодный период, как, например, реформаторско-социалистическое движение братьев Гракхов в Риме, оно терпит неудачу: у сильного государства не забалуешь.

…В жарких сварах горячась,

Кипятится населенье —

Потому из часа в час

Мир съедает Потепленье.

И когда-нибудь доест,

Ох, когда-нибудь доточит

Островочки «теплых мест»

Океан «горячих точек»…

Борис Влахко

– И все-таки, друг мой, мне кажется, многим будет непросто поверить в строгую детерминированность истории от климата. Рассуждения просты: ну вот как на меня влияет климат, пусть даже самый суровый? Я надел шубу да пошел…