Сестры-соперницы - Шобха Де

— Дело срочное, — сказал он коротко, — речь идет о жизни и смерти. Микки, я знаю, что до тебя дошли слухи, будто бы я подговаривал Алишу выкупить у тебя «Хиралаль Индастриз», и не отрицаю этого, но поверь, мною двигали благие намерения. Ведь только Алише ты могла продать компании, чтобы сохранить их в семье. Поверь, Микки, для меня бизнес твоего отца всегда был превыше всего. А еще я знаю, как с тобой обращается Бинни, и боюсь, что он платит всем, кому ты доверяешь, чтобы они за тобой шпионили. Нам надо срочно увидеться. Я отниму у тебя пятнадцать минут, не больше. Но мы должны быть очень осторожны. За нами повсюду следят. Телефоны тоже на прослушке. Боюсь, даже этот разговор подслушивают. Поэтому я пришлю тебе записку с указанием места и времени встречи. Но мы должны поговорить до того, как вернется твой муж. Повторяю, речь идет о жизни и смерти. — В трубке раздался короткий щелчок — Раманбхаи отключился.

Микки озадаченно смотрела на трубку. Ей грозит опасность? От кого? Она была так озадачена и взволнована, что даже опоздала на занятие. Месье Лоран сделал ей замечание, а Лючио подмигнул. Но Микки ничего не заметила — все ее мысли вертелись вокруг недавнего разговора с Раманбхаи. В его интонации явственно слышались отчаяние и предчувствие беды. Но вдруг он просто ее запугивает? Она стала вспоминать их предыдущие встречи и разговоры. Надо посоветоваться с Шанаем. Микки знала, что он снова вернулся к торговле алмазами, открыв небольшую фирму, которая приносила неплохой доход.

Ей было совсем не до мяса в горшочке, тонкостями приготовления которого месье Лоран делился с ними в тот день, и она рассеянно насыпала туда столько перца, что блюдо было непоправимо испорчено.

— Что это с тобой? Муженек, что ли, не звонит? — шепотом спросил Лючио.

Микки, не ответив на шутку, занялась приготовлением гарнира из фасоли с морковью.

Занятия у месье Лорана быстро наскучили Лючио, и он ходил туда, только чтобы пообщаться с Микки, а потом отправиться с ней в какую-нибудь забегаловку. Они болтали о еде и о моде, Лючио рассказывал ей о своей жизни в Гоа и делился мечтами о том, как он в один прекрасный день откроет собственный ресторанчик на небольшом уютном пляжике, облюбованном европейцами. Он по-дружески советовал Микки, какие цвета ей к лицу, но их отношения были чисто платоническими. Микки подозревала, что не интересует его как женщина, и однажды после пары рюмок ликера «Matheus» решилась спросить его об этом:

— Вот скажи мне честно, Лючио, — кокетливо промурлыкала она, проводя длинным ногтем по его подбородку, — я ведь пробуждаю желание? Я сексапильная, привлекательная, неотразимая? Многие мужчины считают меня такой. А ты?

— Брось, — недоверчиво посмотрел на нее Лючио. — Зачем ты меня об этом спрашиваешь? Ты же знаешь…

Микки перегнулась через столик, схватила его за отворот рубашки и спросила:

— Знаю о чем, милый? Что такое я должна знать?

Лючио растерялся на минуту, а потом прошептал:

— Ну ты даешь! Я же гей. Мне казалось, уже все об этом догадались.

— Ты шутишь! — воскликнула Микки и тут же спохватилась: — Ой, прости, я не хотела тебя обидеть. Понимаешь, ты очень привлекательный мужчина, мне нравится общаться с тобой. И я даже не подозревала… что ж, больше не буду тешить себя пустыми надеждами.

Они какое-то время молча потягивали напитки, а потом Лючио рассказал ей о своем друге, который трагически погиб в Гоа в прошлом году.

— Я долго не мог прийти в себя, пил антидепрессанты, и спасло меня только увлечение кулинарией. Теперь ты понимаешь, почему я хожу на эти курсы?

Микки кивнула и чмокнула его в щеку. Несколько посетителей с любопытством оглянулись. В одном из них она узнала Анила Джетхани, делового партнера мужа, который смотрел на них как-то особенно пристально. Микки помахала ему ручкой и послала воздушный поцелуй. Лючио с любопытством оглянулся и прошептал, меняясь в лице:

— Ч-черт, это он.

— Ты что, его знаешь?

— Еще бы, его каждый гей в городе знает. Он голубой во всю голову. Ходит по пляжам, по барам, снимает всех подряд.

Микки посмотрела сначала на Джетхани, потом на Лючио.

— Что, и тебя…. он тоже?.. — спросила она.

— Да… и это было просто ужасно. Я поклялся себе, что больше никогда…

Микки подозвала официанта и попросила счет.

* * *

— Он хочет тебя убить, — сказал Раманбхаи, когда они встретились на безлюдной смотровой площадке над морем.

— Но зачем Бинни моя смерть?

И Раманбхаи раскрыл перед ней тщательно обдуманный план, первым этапом которого была загадочная гибель ее родителей в авиакатастрофе, а последним станет ее смерть.

— Я тебе не верю, — покачала головой Микки.

Он развел руками.

— У меня нет причин тебя обманывать. Какая мне от этого выгода? Да мне ничего и не нужно. Мой единственный сын разбился несколько лет назад на машине неподалеку от Бангалора. В нем был смысл всей моей жизни. И когда он погиб, я посвятил себя работе в «Хиралаль Индастриз» и тебе. Помнишь, я как-то приехал на ваше школьное мероприятие. Сетх тогда не нашел для тебя времени. В твоих глазах стояла такая боль — и я понял, как тебе не хватает отца. А мне не хватало ребенка. Поверь, я не могу жить спокойно, зная, что тебе угрожает опасность.

С моря надвигались тяжелые тучи, ветер крепчал. Микки на лицо упала первая тяжелая капля.

— Поехали отсюда, — сказала она и схватила Раманбхаи за руку. — Сейчас начнется ливень.

Они побежали к поджидающим их машинам. Раздался удар грома, и море с яростью обрушилось на то место, где они стояли секунду назад.

* * *

Бинни вернулся в скверном настроении. Микки приехала встречать его в аэропорт, но он, едва удостоив ее кивком, отдал чемодан и пальто одному из слуг и молча сел в машину. Микки готовилась к его приезду, и теперь ей было очень обидно. «Может, — пыталась она оправдать его поведение, — он просто еще не пришел в себя из-за разницы во времени?»

Бинни велел водителю включить кассету с сентиментальными песнями в исполнении Мехди Гассана, откинул голову на подголовник и закрыл глаза. Микки попыталась было взять его за руку, но он грубо отмахнулся. Впрочем, в присутствии водителя, который постоянно оглядывался на хозяина в ожидании новых распоряжений, о каких-то нежностях не могло быть и речи.

Стоило им зайти в дом, как Бинни сразу же отправился в свой кабинет, налил себе полный стакан виски и углубился в бумаги. Той ночью тишину нарушал только писк факса.

— Тебе сделать кофе? — спросила Микки перед тем, как отправиться к себе в спальню.

Бинни уже давно распорядился, чтобы она переехала в другую половину дома, коротко объяснив свое решение тем, что не привык делить свою комнату с кем бы то ни было, и вообще, она ему мешает. Микки долгое время не могла с этим смириться, хотя у ее родителей тоже были отдельные спальни. Впрочем, дома Бинни бывал редко, а если и решал переспать с ней, то приходил, как правило, часа в два ночи, а то и позже. Но сейчас он долго отсутствовал, и Микки истосковалась по нему. Ей хотелось соблазнить его, полностью завладеть его вниманием, отвлечь от всех дел. Ей чисто физически его не хватало, и она мечтала о том, как они проведут страстную ночь. Поведение Бинни глубоко оскорбило ее, тем более что такое случалось далеко не впервые.