Философия без дураков. Как логические ошибки становятся мировоззрением и как с этим бороться? - Александр Силаев

При этом ученый не столько тот, кто рождает гипотезы, сколько тот, кто их убивает, часто даже не замечая. Чтобы одна гипотеза родилась, куча альтернативных идет на аборт. Любой рационалист функционирует схожим образом. Выбирать лучшие идеи подразумевает не держаться за них любой ценой.

Пока теория не доказана как лучшая из известных на эту тему, мы описываем мир без нее. Мир будет не такой интересный, но зато больше похожий на себя. Мировоззрение, чисто выбритое бритвой Оккама, не умножает сущностей без нужды.

Бремя доказательств, разумеется, всегда на том, кто доказывает. Отсутствие свидетельств – это всегда свидетельство отсутствия, иначе все утверждения обладали бы равным весом, например «земля имеет форму чемодана» – почему бы и нет?

Но это еще не все, а только начало. Одних положительных свидетельств мало. Еще раз повторим: ищи не столько то, что подтверждает теорию, сколько то, что опровергает. Именно так подтверждают сильные теории – ломая о них копья и зубы.

Что значит «ищи опровергающие свидетельства?» Вспомним известный пример: преподаватель пишет на доске: 2, 4, 6. И предлагает студентам угадать правило, по которому он выписал числа. Перед тем как дать ответ, можно поставить эксперимент: предложить свои числа в ряд и спросить, подходят ли они. Что будет делать нормальный человек? Он заметит, что каждое следующее число больше на 2 (это сложно не заметить). Студенты, как нормальные люди, чаще всего предлагали 8 и 10. Да, они подходят в ряд, отвечает преподаватель. После этого студенту все ясно и он озвучивает версию: ряд получается добавлением двойки к последнему числу. Нет, не верно. Правило другое: просто ряд чисел по возрастанию.

В чем ошибка? Студенты искали подтверждающие свидетельства. А стоило сыграть против версии, поискать опровергающие. Например, сказать не 8, а 9. Или 99. Преподаватель сказал бы «подходит». Все, версия умерла. Но взамен получаем более широкую версию «числа по возрастанию». Но надо проверить и ее. Может быть, там случайный ряд целых чисел? Говорим «1» или «-1», нам говорят «не подходит», и мы почти у цели. Также проверим, подходят ли дроби. Не так много вопросов, чтобы найти простой ответ, но спрашивать надо правильно.

Так работает рациональное познание. Так устроена наука, также устроен, например, биржевой трейдинг. Когда вы пишете алгоритм торговой системы, вы начинаете с некой гипотезы: «Если делать так-то и так-то, будешь в прибыли». Но это полдела. Оформив гипотезу, начинаете подвергать ее испытаниям. Стараетесь честно. Как будто вам платят, чтобы вы ее опровергли. И если старались честно, возможно (но гарантии нет никогда), это сработает.

Понятно, что одни теории нам все равно чем-то милее других. Мы игнорируем альтернативы, подгоняем под ответ и т. д. Мы люди, но с этим можно что-то поделать. Правильное познание это как бы принцип трех К: конкистадор (не бойся ввязаться, чтобы это стало личным делом), криэйтор (не бойся вообразить что угодно), критик (не бойся отнестись к ошибке как к ошибке). Тяжелее всего с третьим К.

Кошка не видит духов. – Зачем нужен аватар? – Конвенция Франция. – Умереть за метки и мотивации. – Философская трезвость.

Конструкт это не натуральный объект.

И хотя натуральный объект в каком-то смысле тоже конструкт, лучше их не путать.

Чтобы было понятнее, о чем речь: Луна, елка, медведь – натуральные объекты, а страна Россия и компания «Роснефть» – конструкты. Ваша кошка может проконтактировать с елкой, допустим, прыгнуть на вашу новогоднюю елку и все сломать. Она может законтачить с медведем (но лучше не надо), с Луной (она ее видит). Но она никак не сможет вступить в отношения с «Россией» или с «Роснефтью», даже их увидеть, потому что их нет самих по себе. В ее мире нет таких объектов, но их нет и в мире людей, если они не прошли специальную подготовку. Например, в мире дикаря, завезенного из джунглей, Россия и «Роснефть» отсутствуют так же, как в мире кошки. Разница в том, что в мире кошки эти объекты не появятся никогда, а дикаря можно научить. Если он знает хоть какой-то язык, можно инсталлировать туда эти метки. Он сможет употреблять эти слова, что-то имея в виду, и мы сможем понять, что именно, и как-то общаться с ним, употребляя те же слова к общей пользе.

Но мы быстро начинаем воспринимать метки как нечто большее.

Можно сказать, это продуктивная иллюзия. Но если бы люди не относились к некоторым конструктам «почти как к живым», возможно, нам было бы хуже. А конструктам все равно, они ничего не чувствуют, даже если мы их одушевляем.

Давайте немного подумаем, что такое, например, юридическое лицо. Это ведь просто договоренность физических лиц. Они ведут себя так, как будто существуют юридические лица (конечно, существуют, если у них миллиарды долларов на счетах). Но это все равно лишь договоренность. Есть люди, отношения между людьми, подчас очень сложные. Есть слова, людьми употребляемые. Иногда это сложные слова, означающие что-то в сложных отношениях, но жить с ними проще.

Вот понятие юридическое лицо из этого ряда. Это сложное слово, экономно вобравшее в себя некий смысл из области правил наших коммуникаций. По сути это регламентация договорных отношений вполне физических лиц, и вместо одного слова фирма можно употребить несколько предложений (если не страниц!), если те же самые договоренности и процессы описывать без него. Но зачем нам эти страницы? Один сказал слово «фирма», второй услышал – все понятно, и можно действовать на основании этого понимания.

И по своей роли это было революционное понятие. Например, облигация, выпущенная акционерным обществом, – это долг, но этот долг не висит на конкретном человеке. Нельзя сказать, что мне должен Вася, даже если у него контрольный пакет акций этого АО. Если общество банкротится, никто не придет описывать Васино имущество. С одной стороны, это создает почву для злоупотреблений, а как же? Но в свое время введение понятия фирмы как аватара физического лица или группы лиц позволило начать капитализм.

Во-первых, это снизило риски предпринимателя. Начиная бизнес, всегда можно прогореть и задолжать больше, чем имеешь. Одно дело отвечать заранее выделенным уставным капиталом, а другое – всем имуществом, даже тем, которого у тебя нет. Во-вторых, это облегчило партнерство. Не надо долго оговаривать, кто чем вложился, кто главный, как делим прибыль – раскидали пакеты акций, и все. В-третьих, так удобнее контрагентам: иметь дело не с группой из семнадцати купцов, а как бы с одним лицом. В-четвертых, «бизнес» стало возможным легко продать, завещать, разделить. В-пятых, юрлица начали работать друг с другом, и не все, что стало возможно на этом ярусе, было возможно для физлиц. Поистине, изобретение людьми своих деловых аватаров было революцией, недооцененной, но с большими последствиями.

Еще более фундаментальное изобретение – деньги. Почему деньги это деньги? Так решили, и все. Точнее, так решилось-случилось. Не будем разбирать, как это случилось, какие есть теории денег. Заметим лишь, что физическая природа здесь, даже природа золота – дело десятое. Вместо золота, наверное, могло бы случиться на другой основе, но это неважно. Важно, чтобы случились деньги как функция. Это очень давний конструкт, лежащий в самом фундаменте цивилизации. Можно сказать, если бы не он, нас тут не было бы.