Четыре орудия убийства - Джон Диксон Карр

Банколен открыл папку:

— Перед вами четыре фотографии. На каждой изображен один и тот же участок ладони. Черные точки на ней, вот они, размером с булавочную головку, — поры. На каждой фотографии их количество одинаковое: восемьсот четыре.

— И чья это ладонь? — спросила воспрянувшая духом девушка.

— Ваша, мисс Толлер. Первые три фотографии с отпечатками ладони, найденными на кинжале, бортике ванны и револьвере, а четвертая — на ручке дверцы вашей машины.

Вчерашнее ваше поведение на вилле «Марбр» вызвало у меня любопытство. Вы так неожиданно появились и, увидев выходившего из задней двери дома мистера Дугласа, сильно удивились.

Я за вами наблюдал с момента вашего приезда. Когда он спросил вас, что вы здесь делаете, вы ответили, что кто-то вам позвонил и сказал, будто мистер Дуглас на вилле «Марбр» и у него возникли серьезные проблемы.

Если это было правдой, то почему, увидев его, вы так сильно удивились? Меня этот факт заинтересовал, и я решил вас проверить.

От служащего отеля «Криллон» я узнал, что к вам в номер звонили всего один раз. И это был мистер Стенфилд. Он разговаривал с вашей матерью. А это означало, что никакого сообщения о местонахождении мистера Дугласа вы не получали. Далее я уже исходил из того, что кинжал побывал в ваших руках.

О том, что ваш жених должен находиться на вилле, вы узнали от матери. После того как Джордж Стенфилд перевел письмо, которое принесла ему Гортензия, он поехал к миссис Толлер и все ей рассказал.

Вы в это время ужинали с мистером Дугласом. По словам служащего отеля, Стенфилд приехал в «Криллон» в субботу в восемь вечера. Уехал же он оттуда без четверти девять в таком возбужденном состоянии, что, уронив с головы шляпу, не смог ее поймать. Вы вернулись с ужина в половине одиннадцатого. Тогда ваша мать и сказала вам, где и с кем проведет эту ночь ваш жених.

Я не буду описывать ваше душевное состояние. Его нам легко представить. Естественно, вам захотелось самой убедиться в измене Ральфа. Когда ваша мать заснула, вы взяли из ящика туалетного столика ее револьвер, вышли из номера и, воспользовавшись персональным лифтом, незаметно для всех покинули отель.

Поэтому история мистера Стенфилда о том, что он забрал этот револьвер в пятницу, — чистейшей воды ложь. Более того, на его рукоятке есть отпечатки ваших пальцев. Интересно, зачем он решил солгать? Возможно, потому, что хотел обеспечить вам алиби. Судя по всему, миссис Толлер знала или догадывалась, что убийство совершили вы. Но мне кажется, была другая причина.

Итак, вы добрались до виллы «Марбр» и оставили машину возле леса. В каких комнатах находились ее обитатели, вы легко определили по окнам. Вы поднялись по лестнице на балкон. А дальше произошло то, что и должно было произойти. Потом вы сделали то, что могли сделать только вы, — положили труп на кровать и прикрыли его одеялом.

— Мне надо было спешить, — спокойным голосом произнесла Магда. — Сделала я это по глупости. Нет, Ральф, не подходи ко мне. Не забывай, что я — убийца. Это даже хорошо, что мы находимся в полицейском участке. Месье Банколен, что вы намерены со мной сделать? Куда вы меня сейчас отведете?

Банколен откинулся на спинку стула.

— Никуда, — нахмурившись, устало произнес он.

— Никуда? — удивленно переспросила Магда. — Вы разве не арестуете меня?

Ральф поднялся и, сделав несколько неуверенных шагов к столу, за которым сидел Банколен, остановился.

— Еще вчера по первым собранным уликам я знал, кто должен быть убийцей. Но никакой радости при этом не испытывал, — вздохнув, произнес сыщик. — Понимаете, мисс Толлер, я в это не верил. В вас нет криминальных инстинктов. Вы, так сказать, продукт воспитания миссис Толлер. И если бы я не знал ее, мое отношение к вам было бы совсем иным. Сколько раз вы корили себя за унаследованные от родителей гены, можно только догадываться. Но все дело в том, что не вы убили мадам Клонек.

В комнате воцарилась звенящая тишина. Неожиданно в глазах Куртиса все предметы, находившиеся в комнате, приобрели размытые формы. Он не смотрел ни на Ральфа, ни на Магду. Он слышал только, как девушка, словно во сне, что-то пробормотала.

— Да, я не верил в это еще вчера, когда не имел на руках заключения медэкспертизы, — продолжал Банколен. — В ванной виллы «Марбр» меня многое удивило. Меня насторожило то, что жертва почему-то была не в ванне, а лежала рядом, свесив в нее руку. Тот, кто ее туда затащил, вскрыл ей вены кинжалом, обмотав рукоятку полотенцем. И вот что самое странное: порез такой большой и глубокий, что кровь должна была хлестать. А на третьем, сухом полотенце всего несколько капель крови.

Сыщик замолчал и внимательно посмотрел на Магду:

— А теперь вы мне вот что скажите. Ну, ну, выше голову! Вот так-то лучше. Вы только что рассказали нам о своей встрече с мадам Клонек. Вы вошли в туалетную комнату и увидели, что она сильно пьяна. Почему вы решили, что она пьяная?

— Она такой и была. — Магда словно запнулась. — Во всяком случае, так мне показалось. Я видела, как мадам Клонек открыла вторую бутылку шампанского, налила его в фужер и, видно, чтобы пена не перелезла через край, залпом выпила. А потом, увидев меня, схватила кинжал и, шатаясь, двинулась на меня. Кроме того, от нее так противно пахло, что меня едва не…

Девушка замолчала. Она дышала тяжело, словно заново переживала трагические события злосчастного вечера.

— Кажется, я все понял, — подал голос Куртис.

— И что вы поняли? — обратил к нему свое внимание Банколен.

— По-моему, все правильно. Это была та самая злополучная бутылка. Послушайте, в ней наверняка присутствовала большая доза снотворного. Например, хлоралгидрата.

Истинный убийца все приготовил заранее. Это была единственная в доме маленькая бутылка «Редерера». Он знал, что мадам перед тем, как лечь в постель, обязательно ее выпьет. И подмешал в шампанское снотворное. Ему нужно было, чтобы к его приходу она уже спала.

Но он не знал, что перед тем, как выпить из подготовленной им бутылки, Роз Клонек сама примет дозу снотворного. Если ее обычная доза составляла шестьдесят гран, то в бутылке наверняка находилось намного больше. Поскольку шампанское пенилось, то она, чтобы оно не «убежало», пила его залпом. Общая доза снотворного оказалась смертельной. Поэтому мадам Клонек и шаталась, словно пьяная. Так что умерла она не от потери крови, а от снотворного. Этим и можно объяснить, почему ее страшная рана на руке почти не кровоточила.

Куртис излагал свою версию убийства, наклонясь над столом Банколена, и каждый раз, заканчивая фразу, тыкал в него указательным пальцем. Сыщик не прерывал молодого человека. Но, дослушав его аргументы, решительно возразил.

— Нет, — единственное, что ответил он.

— Но так должно быть! — воскликнул Куртис. — Других объяснений быть не может.

— Вы затронули один из самых главных вопросов. Почему мадам не оказала никакого сопротивления. Вы скажете, что она вместе с шампанским выпила снотворное и отключилась. Но никакое снотворное, даже в смертельных дозах, так быстро не действует.