Сладкозвучный серебряный блюз - Глен Кук

С этими словами он двинулся через кладбище. Подойдя к дряхлому мавзолею, Морли внимательно изучил дверь. Не знаю, что он в ней увидел.

– Хм… – проворчал Морли. – Может, они и не зря болтали. Марша, открой.

Гролль повиновался. Я не услышал звуков ломающихся запоров. Я вообще не услышал ни звука. Любопытно, особенно когда имеешь дело с дверью, которую не открывали десятилетия.

Из склепа донеслось зловоние.

Я хотел сострить насчет кладбища слонов, но передумал – со смертью не шутят.

– Нам нужен свет, Морли, – сказал Дожанго.

– Я это предвидел и попросил камень Люцифера у моего друга Хорнбакла.

Он вынул камень из чехла. Камень был свежий и светил ярко.

Мне совсем не хотелось входить внутрь, но пришлось. Я оставался там ровно столько, на сколько удалось задержать дыхание. Но и этого оказалось достаточно. Останки были в очень плохом состоянии, но я узнал в них отца Майка, Сейра и клерка из мэрии. Кто были двое других, я не имел понятия.

Марша закрыл дверь и весь путь до участка Кронков мы проделали в полном молчании.

Наконец Морли произнес:

– Чья-то свалка.

– Кто притащил их сюда?

– Солдаты. «Солдаты не в мундирах», если цитировать Хорнбакла.

– Понимаю.

Я понял многое. Это не имело отношения к моим поискам Кейен, но зато было тесно связано с безымянным майором.

– У меня нет доказательств, но я готов держать пари, что твой майор был в части, освободившей церковь в тот день, когда умер папаша твоей девицы.

– Никаких пари. Даже десять против одного.

Офицер, занимающий такой пост, не стал бы тихо избавляться от венагетского резидента, действующего на вверенной ему территории. Он должен был доставить его в штаб и получить все причитающиеся награды. Майор не сделал бы этого лишь в одном случае: если бы опасался, что агент назовет ненужные имена или выдаст другого агента, внедренного лучше, чем он сам.

– Исследователи из Танфера, так ты сказал? Он решил, что мы люди короля и ведем следствие по его делу. С какой стати нас вдруг заинтересовало семейство по имени Кронк?

– Или люди императора, – я покачал головой. – Моя бедная, милая, глупенькая Кейен. Она ошиблась, выбрав себе такого отца и таких мужей.

Помрачнев, Морли переспросил:

– Мужей? Ты даже не знаешь, кто ее единственный муж.

– Я знаю, что это тот человек, которого прячут от нас Зек Зак и его хозяева. Они ведь прячут вовсе не ее. Кейен всего лишь женщина, ведущая с бывшим любовником переписку, приносящую ей прибыль.

– А как насчет твоего майора?

– Ты меня знаешь. Я готов договориться даже с кентавром. После того как я оставил морскую пехоту, я убил всего лишь двух человек – одного из них случайно. Но я считаю, что этой змее, этой гадине надо отрубить башку, пока он не разделался со всеми нами.

Мы тщательно прочесали территорию. Не было никаких признаков того, что кентавр ведет двойную игру. Но в нашем деле никогда нельзя быть уверенным до конца.

Зек Зак явился лично. Это говорило кое-что о характере его взаимоотношений с существами, стоящими за его спиной.

Он начал с обвинений:

– Вы явились слишком рано.

– Вы тоже.

– Я сказал им, что мне необходимо убедиться, что вы ничего не замышляете. На самом деле мне необходимо поговорить с вами.

– Следовательно, вы нам доверяете?

– Доверяю, насколько можно доверять в данных обстоятельствах. Ваши слова получили независимое подтверждение от лиц, которые не стремились облегчить вашу миссию.

– От кого же?

– Насколько я помню, они называли себя Куинном и Курцем.

Итак, мне следовало еще раз пересмотреть свою точку зрения на события той кровавой ночи.

– Мистер Гаррет, ради вас мне пришлось потратить массу усилий. Должен признать, что я рисковал головой в том случае, если бы кое-кто узнал о моих записках вам. В то же время я спас ваши жизни, убедив их, что самый простой способ от вас избавиться – выдать вам заверенный по всем правилам документ. Вы должны также отметить устранение двух ваших смертельных врагов, что еще повышает ваши шансы на выживание.

– Вам что-то от меня надо?

– Простите, сэр, я не совсем вас понимаю.

– Мне кажется, вы пришли сюда не затем, чтобы удовлетворить мое любопытство относительно писем или моей безопасности. Можете назвать это интуицией.

– Да. Я буду говорить прямо. Время у нас еще есть.

– Итак?

– В молодости я совершил один весьма неблагоразумный поступок. Некий джентльмен раздобыл документы, которые, попав в руки моих работодателей или карентийских военных, поставили бы меня перед лицом чрезвычайно серьезной опасности. Угрожая разоблачением, он вынуждал меня выполнять задания, которые только снижали мои шансы дожить до преклонного возраста. Местонахождение документов известно только ему. Он не позволяет мне напрямую выходить на него. Между тем вы можете это сделать.

– Картина ясна. – Я не был намерен ради него отправлять кого-то на тот свет, но в игру вступил. Следовало сохранять с ним приятельские отношения. – Кто?

Он замялся.

– Бросьте. Я не стану ничего делать, пока не услышу имя.

Он давно решился сказать все, если я буду настаивать.

– Священник по имени Сейр Ложда, из церкви у…

– Я его знаю.

Мы с Морли обменялись взглядами. Кентавр не знал, что Сейр уже откинул копыта. Я не настолько уважал дохлого негодяя, чтобы не извлечь пользы из его смерти.

– Договорились, приятель. Считайте, что он уже покойник. Если я увижусь с женщиной и вернусь цел и невредим, вы увидите его труп еще до восхода солнца.

– Договорено?

– Договорено и скреплено подписью.

– Хорошо. Пошли, они, наверное, уже дымятся от нетерпения.

Зек Зак вел нас по тропе, спускавшейся от кладбища к его дому. Павлины бешено орали.

– Когда-нибудь я зажарю всю стаю, – сказал кентавр. – Каждую ночь они будят меня своими воплями.

Он провел нас через черный ход. Когда-то его использовала Кейен, выскальзывая из дома. Затем мы прошли по коридору для слуг, ведущему в парадный вестибюль.

– Темно, как в преисподней, – жаловался Морли. – Что вы имеете против света, кентавр?

Если здесь было темно для него и тройняшек, то каково приходилось Зек Заку и мне – мы и вовсе не обладали ночным зрением.

В вестибюле присутствовал намек на освещение. Туда пробивался лучик из-под двери, ведущей в зал. Света хватало лишь на то, чтобы мы заметили тень ожидавшего нас человека.