Негодник - Элизабет Кейз

– Этот ваш подход кажется весьма решительным, но более рискованным.

– Чтобы разбить лед, необходима основательная встряска, – ответила Бетани.

Если бы кто-нибудь увидел их сейчас рядом, в этом полуобъятии, наверняка решил бы, что она слишком уж рискует. А может, она действительно рисковала? Да, возможно. Но ей не хотелось об этом думать, хотелось только одного – почувствовать губами губы Коннела.

А он смотрел на нее все так же, словно пытался заглянуть ей в душу. Бетани не могла прочесть мысли Коннела, однако чувствовала, что он не готов сделать решительный шаг. Она поняла: он не прогонит ее, но и не станет просить, чтобы она осталась. Следовательно, действовать должна именно она, Бетани.

Она облизнула пересохшие губы, стараясь успокоиться. А Коннел смотрел на нее все так же, но теперь в глазах его зажглись яркие огоньки. И этот его взгляд, казалось, придавал ей смелости и побуждал к откровенности. К тому же Бетани чувствовала, что с каждым мгновением ее все сильнее влечет к этому мужчине.

«Мне не следует его бояться, – говорила себе Бетани. – Ведь Коннел – не Финн. В нем нет ни капли от Финна, только внешнее сходство».

И тут Бетани наконец-то поняла: и во взгляде Коннела, и в его обращении с ней она нашла именно то, к чему стремилась всю жизнь, по чему тосковала и чего ждала, – нашла свободу.

– О, Коннел… – прошептала Бетани, привлекая его к себе и подставляя губы для поцелуя.

Она хотела, чтобы поцелуй этот продолжался и продолжался, но в то же время ей хотелось и большего. Никогда прежде Бетани не испытывала таких ощущений. Никогда. Она отринула мрак прежнего, мрак прошлого.

Сейчас для нее существовало только настоящее. Настоящее с этим мужчиной. С Коннелом.

– Бетани… О, Бетани…

Он произнес ее имя с любовь, нежностью, и его голос наполнил ее ощущением счастья. Тихонько вздохнув, она с улыбкой прошептала:

– Да, Коннел, да. – Это был ответ на вопрос, прозвучавший в его интонациях. И еще она давала понять, что готова ответить на любые другие вопросы, потому что теперь между ними не должно было оставаться секретов.

Глядя в ажурную сеть балок под крышей конюшни, Бетани чувствовала удовлетворение, какого никогда прежде не испытывала. Предаваться любви с Коннелом Делейни – это был совершенно новый опыт, абсолютно непохожий на тот, что она приобрела в грубых руках мужа.

Коннел доставлял ей необыкновенное удовольствие, а вот Финн… Бетани попыталась не думать о прошлом. Не следовало вспоминать Финна, тем более в такие, минуты, в жарких объятиях Коннела. Уткнувшись в его шею, Бетани улыбнулась и тихо прошептала:

– Спасибо тебе.

Коннел смотрел вслед уходившей Бетани и едва сдерживался: ему сейчас ужасно хотелось догнать ее, заключить в объятия и уже не отпускать до конца жизни.

Но увы, он не мог этого сделать. Не мог при данном положении дел. Гленмид так долго являлся основой его жизни, что Коннел не сумел бы жить без хозяйственных забот. Ведь только конюшни помогли ему выжить после смерти Рози, после предательства Финна и после того, как свою трагическую роль сыграл в этой печальной истории дядя Бреннан. «Гленмид для меня – это все», – не раз говорил себе Коннел.

Он теперь может забыть о деле своей жизни? Согласиться с тем, что не сможет спасти конюшни, пропадающие из-за его собственных ошибок? Может, ему, Коннелу, никогда не удастся стать таким, как его отец? Может, он гораздо больше похож на своего двоюродного брата?

Бетани растворилась во тьме ночи, и Коннел услышал лишь отдаленный стук закрывшейся за ней кухонной двери. Милая Бетани… Коннела переполняло страстное желание заключить ее в объятия, откровенно поговорить с ней, поделиться своими мыслями и планами.

Он нисколько не сожалел о том, что между ними произошло. Долго еще будут вспоминаться ему те чудесные несколько часов, что он провел с Бетани, Но он не мог допустить, чтобы это повторилось. Лучше уж огорчить Бетани сейчас, лучше уж держать ее на расстоянии – в ее же собственных интересах.

Вивиан Браун, кузина Джеймса, прибывшая из Америки, ищет, куда бы вложить деньги. Возможно, она вложит их в его конюшни. Но тут было и еще что-то неясное… Похоже, Джеймс что-то скрывал, Возможно, его кузина заинтересована не только в капиталовложениях. Но если так, то готов ли он, Коннел, ради конюшен продать себя в женихи?

Вивиан Браун – настоящая красавица, богата, а самое важное, что он ей понравился – Коннел прочел это в ее глазах. Даже Джек, узнав, о финансовых проблемах, предложил ее как прекрасную партию для племянника.

– Вивиан Браун – далеко не худший вариант, – говорил дядюшка. – Она производит впечатление женщины ветреной, капризной, но зато ищет, куда бы вложить свои сбережения. Если как следует постараться, можно заинтересовать ее Гленмидом… и тобой. – Джек ухмыльнулся. – Вивиан нужно развлечься. Старый муж во всем потворствовал, но она не знала ласк молодого и сильного мужчины. Поверь, это не худший вариант.

Коннел тяжело вздохнул; ему пришло в голову, что сейчас самое время подкрепиться чем-нибудь горячительным. Но за виски надо было идти в кабинет, а ему ужасно не хотелось возвращаться в дом. Ужасно не хотелось. Особенно когда он вспомнил, что там, наверху, комната Бетани. Милой Бетани, отдавшей ему всю себя этой ночью. Да, она отдала не только свое тело, но и свою прекрасную душу. И при этом ничего не требовала взамен.

Так, должно быть, произошло и с пришедшей к Финну Рози.

Коннел снова вздохнул. Сравнение обожгло его сердце нестерпимой болью. Он чувствовал себя точно таким же мерзавцем, каким в подобной ситуации оказался и Финн. Нет, даже хуже, потому что он должен был защищать свою гостью.

– Проклятие! – пробормотал Коннел. Скрипнув зубами, он сжал кулаки и принялся в раздражении молотить по ближайшему столбу. Вновь и вновь Коннел наносил удары, пока на руках его не появились ссадины и он не почувствовал резкую боль. Осмотревшись, он заметил, что лошади в соседних стойлах насторожились, а некоторые из них в тревоге заржали.

«Что же делать? – думал Коннел. – Что сделать для того, чтобы хоть как-то исправить свои ошибки?»

Увы, на эти вопросы у него не было ответов. Возможно, таких ответов и быть не могло.

Утро облегчения не принесло. Недолгий и беспокойный сон не помог преодолеть чувство горечи. Коннел поднялся с первыми лучами солнца, решив быстро позавтракать и ускользнуть из дома, прежде чем встанет кто-нибудь из новых обитателей, Но из его затеи ничего не вышло.

– Доброе утро, дядя Коннел!

За кухонным столом перед тарелкой с остатками завтрака и кружкой молока в руке сидел Росс Делейни – точная копия своего отца.

– Доброе утро, – пробормотал Коннел. Ему очень хотелось развернуться и уйти, но он сдержался. – Как ты себя чувствуешь?

– Хорошо, сэр. Миссис О’Тул сейчас в саду. И Мэри там же. А я буду сидеть здесь и ждать, когда они вернутся.