Архив сельца Прилепы. Описание рысистых заводов России. Том III - Яков Иванович Бутович

class="p1">«Злобный был очень резов, проходил зимой на старом петербургском бегу на реке Неве три версты в 5.20. Он был пяти вершков росту, чрезвычайно хорош по себе и правилен, но имел тяжелую голову. Светлейший говорил, что это, вероятно, в породу какой-нибудь Гишпанки.

Атласный – вороной масти, не был резов, хотя и был сыном знаменитого Непобедимого-Молодца 2-го. По себе был очень хорош, но сыроват. Любимец светлейшего князя.

Молодка – дочь Летуна 3-го. Лучшая по себе кобыла в заводе, с ней по формам могла соперничать только одна Мятелица. Масти была совершенно белой, исключительно суха, но при этом костиста, имела прекрасную голову с большими черными глазами. Спина была идеальная. Ноги не имели ни одного наливчика. Длинный фриз при образцовой по сухости ноге. Словом, во всех отношениях исключительная кобыла. Светлейший говорил про нее, что она очень напоминает своего отца Летуна 3-го, которого он видел в заводе графа К.К. Толя.

Мятелица была идеально хороша по себе. Крупнее Молодки, но передние ноги имели козинчик, и шея была прямовата. Масти была белой, какой-то серебристой, и сухости непомерной, как чистокровная лошадь.

Любезная – дочь Мятелицы, нарядная и красивая кобыла. Очень резвая. Была самой любимой кобылой князя».

Хотя эти данные и крайне отрывочны, но они интересны, ибо здесь речь идет о таких лошадях, которые имеют историческое значение. Достаточно сказать, что Молодка – мать Молодки 2-й, от которой феноменальный телегинский Варвар. Мятелица также прославилась своим приплодом, а ее дочь Любезная не напрасно была любимицей князя, ибо ее кровь течет в жилах орловского рекордиста Ловчего.

Князь Владимир Дмитриевич Голицын умер в 1888 году, и завод его вместе со всем состоянием, имением, домами и капиталами перешел к его вдове – княгине М.М. Голицыной, урожденной Пашковой, дочери весьма известного в свое время тульского коннозаводчика генерала Пашкова. В 1896 году М.М. Голицына передала завод своей дочери М.В. Воейковой.

При княгине Лопандинский завод велся так же, как при ее покойном муже. Княгиня строго приказала своему управляющему не вводить никаких новшеств и ни в коем случае не менять режим. М.М. Голицына была очень умная женщина. Она любила лошадей, но хорошо сознавала, что в коннозаводском деле достаточных познаний не имеет, а потому в трудных вопросах, в особенности когда настало время купить производителя, советовалась с компетентными людьми. Таких советчиков у нее было два – сначала В.Н. Телегин, а потом граф И.И. Воронцов-Дашков. Граф посоветовал княгине приобрести у него Дудака. Дудак дал в Лопандине хороших лошадей, а его дочь Скала оказалась всероссийской рекордисткой и одной из лучших рысистых кобыл своего времени. М.М. Голицына передала своей дочери Лопандинский завод не только в превосходном порядке, но и с таким составом маток, о котором можно было только мечтать.

Варвар (Могучий – Молодка), р. 1880 г., зав. В.Н. Телегина. Показал 7.47 без сбоя в Императорском призе

Катастрофа (Момент – Кабала), р. 1911 г., сер. коб.

Память-Момента 1.36,2 (Момент – Плутовка), р. 1912 г.[10]

Мария Михайловна Голицына после смерти мужа была пожалована в статс-дамы. Однако до 1893 года она не принимала участия в жизни двора и больше занималась своими делами. В 1893-м М.М. Голицына заняла должность гофмейстерины при государыне императрице Александре Фёдоровне. С этого времени она отходит от всех своих дел и всецело посвящает себя новым сложным обязанностям. В Зимнем дворце ей были отведены специальные апартаменты. В 1907 году М.М. Голицына была пожалована в обер-гофмейстерины при высочайшем дворе. Скончалась она 8 апреля 1910 года. М.М. Голицына пользовалась глубочайшим уважением не только по своему положению, но и по качествам своей прекрасной души. Она широко занималась благотворительностью и отличалась большой энергией, принимала участие во многих благотворительных учреждениях столицы: состояла вице-председателем Императорского женского патриотического общества, почетным членом Попечительства о трудовой помощи, членом Комитета главного попечительства для учреждения и управления детских приютов, Ведомства учреждений императрицы Марии, Алексеевского главного комитета по призрению детей погибших воинов и т. д. М.М. Голицына была почетным членом обоих Императорских беговых обществ – честь, которой удостаивались немногие женщины. Княгиня была кавалерственной дамой малого креста ордена Святой Екатерины, имела Мариинский знак отличия, Знак отличия Красного Креста I степени и, наконец, французский знак axicier de l’instruction publique[11]. Княгиню оплакивали не только родные и близкие, но и многие бедняки.

Последний период жизни Лопандинского завода занимает 13 лет (1896-1909). В это время завод принадлежал дочери покойного князя Марии Владимировне Воейковой, а управлял им ее муж А.Н. Воейков, внук знаменитого коннозаводчика В.П. Воейкова. Казалось, что в таких надежных руках завод ждет процветание, но случилось иное. Завод не только утратил свое прежнее значение, но и перестал существовать. Он влился в мой громадный завод, но по моей тогдашней неопытности далеко не дал того, что мог бы дать. Ни одна голицынская матка не создала в Прилепах своего гнезда, потомство голицынских кобыл разбрелось по всей России.

А.Н. Воейков сознавал, по-видимому, всю ответственность, принимая на себя ведение Лопандинского завода. Именно в то время голицынские лошади, главным образом благодаря заводам Телегина, Шереметева, были на вершине своей славы, и Воейков не мог не понимать, что на него будут направлены все взоры. Он принялся за дело горячо и с любовью. К сожалению, этот внук великого русского коннозаводчика сам очень плохо разбирался в лошадях. Стоит ли удивляться, что он стал искать советчиков, и здесь ему исключительно не повезло. В конце 1890-х годов гремело имя С.Г. Карузо, его статьи об орловском рысаке читали все охотники. Карузо в вопросах породы считался величайшим авторитетом, и Воейков попал под его влияние. В моем архиве хранится 22 письма Воейкова к Карузо. В письме от 21 августа 1898 года Воейков пишет: «Ваше письмо прочел с величайшим интересом, с каким, впрочем, читаю всякую строчку, Вами написанную, когда мне удается встретить что-либо за Вашей подписью». Видно, какой интерес проявлял Воейков к статьям Карузо и какое значение он им придавал. Приблизительно к тому времени относится появление ряда статей Карузо, где он прославляет «чистейших» рысаков, то есть тех, у которых со времен графа Орлова не было никакой посторонней примеси. К их числу относились рысаки князя В.Д. Голицына, В.П. Охотникова и некоторых других. Карузо утверждал, что из среды этих «чистейших» должны выйти будущие рекордисты, и всячески их восхвалял. Легко понять, что́ чувствовал Воейков, который считал себя обладателем такого беспримесного гнезда. Когда великий князь Дмитрий Константинович собрал особое совещание