Изумруд Люцифера - Анатолий Дроздов

– Но за что? – Рита ошеломленно смотрела на него. – Что мы им сделали?

– Ничего. Просто Ломтев привез сюда одну старую реликвию, которую тайком оставил у меня. Я сам узнал об этом только вчера… – Кузьма помолчал. – Ей уже более двух тысяч лет, но на нее до сих пор много охотников. За нее готовы заплатить столько, что за такие деньги могут убить обе наши редакции в полном составе.

– Это та самая чаша? Из-за нее?!.

– Из-за нее семьсот лет назад вырезали полстраны. Я расскажу тебе по дороге. Собирайся! У нас мало времени. Этих троих мы обезвредили, но кто знает, сколько их еще здесь!

– Я не тронусь с места, пока ты не ответишь на один вопрос, – вдруг твердо сказала Рита. – Почему ты сказал им, что я для тебя никто?

– Я не говорил им, что ты для меня никто, – ответил Кузьма, и Рита заметила в его глазах знакомые искорки. – Я сказал, что ты мне не жена, не сестра и даже не племянница. Это правда.

– Но ты дал им это понять! – не согласилась Рита. – Я стояла перед ними – голая, избитая, а ты спокойно сидел, как ни в чем не бывало… – она всхлипнула. – Даже не пошевелился…

– И ты обиделась? – Кузьма взял ее ладони в свои. Она попыталась вырвать их, но он не позволил. – Неужели ты не поняла: они только и ждали, чтобы я пошевелился? Тогда бы они стали измываться над тобой по полной программе, лишь бы я заговорил. Если бы я сказал им, где чаша, нас обоих ждал бы гараж… Мне нужно было показать, что ты для меня никто, и они поверили. Мне надо было, чтобы ты ушла из комнаты, иначе пришлось бы вырубать и тебя вместе с ними. А я им такое сказал!

– Они умрут?

– Нет. Хотя, может, и стоило бы… Ключ у Коли был с биркой, значит, он брал его у себя в Службе. Когда утром он не появится на работе, его станут искать, и первым делом наведаются в конспиративную квартиру. А там – он и в компании сомнительных личностей. В кармане пачка долларов, визитка странного человека с написанной его рукой астрономической суммой на обороте. Плюс женские трусики в кармане. Полный фраерский набор. Что бы вы ни писали про Службу, но предателей они очень не любят. Коля – конченый человек…

– Он что-нибудь им наврет.

– Не сможет. Когда их найдут, то подумают, что пьяные. Потом будут искать яд, которым их опоили. Пригласят психиатра, но это не обычный гипноз… В городе есть только один человек, кроме меня, который сможет понять, что их сурочили и помочь, но вряд ли они догадаются к нему обратиться.

– Ты – умный. Все рассчитал. А я стояла перед ними, как рабыня на невольничьем рынке, и ты сидел совсем чужой… – Рита захлюпала носом.

– Посмотри на меня! – попросил он.

– Не буду!

– Почему? – удивился он.

– Ты меня заколдуешь. Как их.

– Что за глупости! Заколдованная ты мне не нужна. Иди сюда, воробышек!

Он ласково потянул ее за руки, и Рита, сама не зная как, оказалась у него на коленях. Она тихо всхлипывала, уткнувшись мокрым лицом ему в плечо, а он бережно гладил ее по спине. И ей было тепло и радостно, как в детстве, когда она, кроха, ударившись, сидела также на коленях отца, хныкая и жалуясь, а он гладил ее по спинке, ласково целуя и утешая…

– Ты обещал мне все рассказать…

– Доброе утро!

– По-моему, уже не утро.

– Для тех, кто только проснулся, утро.

– Не надо подкалывать. Я долго спала?

– Триста километров по спидометру.

– Противный!.. Ты обещал. Рассказывай!

– Наверное, надо издалека…

– Опять про прадеда Кузьму?

– До Кузьмы еще восемьсот лет. Это Франция, второе тысячелетие от Рождества Христова. Точнее, XII век. Еще не единая страна. Та часть, что к северу от реки Луары называется страна "ойль". Ей правит король. К югу от Луары лежит страна "ок", или Окситания, которой владеют графы Тулузские. Страна "ойль" – бедная, раздираемая междуусобицами, неграмотная. Страна "ок" процветает. Здесь нет крепостного права, жесткого сословного деления: дворянин может жениться на мещанке и наоборот; городами правят не столько феодалы, сколько избранные магистраты, здесь спокойно живут и богатеют евреи, которых уже преследуют по всей Европе, здесь расцветает искусство трубадуров. Слышала про них?

– Учили в университете. Этот… Бертран…

– Де Борн… Пейре Видаль, Жиро де Борнейль, Пейре Кардиналь… За четыреста лет их было около пятисот. Представляешь, пятьсот трубадуров!

– А ты откуда все это знаешь?

– Я же филолог. Изучал. И вообще, собирался стать переводчиком поэзии трубадуров.

– С французского?

– С окситанского. В стране "ок" говорили на окситанском, или прованском языке. Уже тогда, в XI – XII веках он, если не считать латынь, был языком большой литературы в Европе. Настолько, что Данте даже собирался писать свою "Божественную комедию" на окситанском.

– Ты знаешь окситанский?

– Я собирался переводить с языка оригинала.

– Разве у нас его преподавали?

– Его и сейчас не преподают. Сначала я выучил французский.

– Ты знаешь французский?

– Подзабыл немного, но когда-то знал в совершенстве.

– Ну, Телюк!.. Никогда бы не подумала. Так что с окситанским?

– Преподаватели наши ездили во Францию, я дал денег и попросил привезти мне учебник и словарь окситанского. Поэтому я не говорю на нем. Не слышал никогда. Только читаю и пишу. Для перевода достаточно.

– И много перевел?

– Не очень. Сложно было достать оригинальные тексты. А потом появилась семья, и стало не до переводов…

– А что со страной "ок"?

– Страна процветала. Граф де Фуа и король Арагона вели переписку в стихах, в то время как король Франции Филипп-Август едва мог нацарапать свое имя. Все было хорошо, пока католическая церковь не обратила внимание на катаров.

– А это еще кто?

– Катары, с греческого, "чистые". Еще их называли альбигойцы. Это от латинского albus, белый. Многие считают, что так их звали по имени города Альби, где, якобы, был центр их движения. Но в Альби катаров было мало… Себя они называли Добрыми Людьми и считали христианами, хотя, по сути, ими никогда не были. Они последователи манихейской ереси.

– Какой?

– По имени пророка Мани, жившего спустя два века после Христа. Мани пытался объединить воедино христианство, зороастризм, буддизм и некоторые другие верования. Говорил: "После чего явилось мне Откровение и в последнем поколении даровано было пророчествовать мне, Мани, посланцу Божьему." Его казнили после страшных пыток в Индии… Катары были очень набожны и вели аскетический образ жизни. Они не лгали, помогали другим. У них был лозунг: "Вера без добрых дел мертва!" Поэтому их уважали и любили. Даже правители.