Новая жизнь 8 - Виталий Хонихоев

Сейтеки» не говорю! Неет, эти ребята вычеркнуты из жизни общества. Прикроют их вот-вот. Так что я свою часть выполнил. А у тебя то «сможешь делать со мной что хочешь до конца жизни», а то «давай останемся друзьями». Мне вот твое обнаженное тело пригодилось бы. Я бы тебя на стенку повесил и любовался. Ах, да, еще иногда подходил бы и пользовался… вместе с друзьями и подружками…

— Т-ты! — возмущается Натсуми и слегка краснеет: — прекрати такое говорить! А то я опять заведусь… придется Шизуку будить… а ей выспаться надо.

— И когда моя скромная одноклассница стала обязательным атрибутом любой оргии? — задумываюсь я: — как кто собрался Содом и Гоморру устраивать, так надо Шизуку будить. Это у нас вроде — release the Kraken! Или там — unleash the Dogs of War!

— Красная нить моих рассуждений тут проходит там, где я тебе говорю, что свои обязательства исполнил и даже если ты так не считаешь, то что-то сделать в ближайшее время я не смогу. Потому что за мной не только полиция приглядывает, но и толпа дилетантов с велосипедными цепями в карманах. Мне сейчас тише воды и ниже травы надо быть. Обычная школьная жизнь, скучная до ломоты в зубах. Учеба, дом, клубная деятельность, где мы склеиваем картонные модельки и рисуем плакаты для фестиваля, поездки всем классом на море или куда там наша классная руководительница вместе с Наоми решат. Ах, да, еще прогулки до торгового центра чтобы продуктов купить. Моя жизнь из себя должна представлять самую что ни на есть скучное и неприглядное существование — чтобы даже желания на нее второй раз глянуть не возникало. — я беру чашку с остывшим кофе и вздыхаю.

Мысль о том, что ближайший год мне придется вести обычную жизнь — она мне нравится. Правда же? Не об этом ли я и мечтал все время, как там у Булгакова — «он не заслужил свет, он заслужил Покой». И моя Маргарита придет ко мне, чтобы помочь коротать долгие и спокойные вечера, когда я сижу в кресле-качалке у камина, а собака лежит у ног и смотрит в огонь своими умными и усталыми глазами, когда вечером расходятся по домам мои друзья и гаснут свечи и мудрый кот придавливает своей тяжестью ноги и начинает мурчать, напоминая, что все пройдет. Долгие прогулки берегом моря, неспешные беседы о смысле жизни, любви и дружбе, огромная луна над головами и пляжный песок под босыми ногами…

Разве не этого я хотел? Покоя… Но что-то внутри меня противится этому. Что-то внутри меня бунтует и указывает на то, что и покоя я еще не заслужил. Все ли я сделал, все ли силы приложил, реализовал ли свой потенциал? Нас бросала молодость в сабельный поход, нас кидала молодость на Кронштадтский лед… пепел Кааса бьется мне в грудь, времени нету чтоб отдохнуть! Кто мне эти люди, пострадавшие от рук Зрячего? Почему я так хочу нести справедливость своими руками, не доверяя это государству?

Я оглядываюсь на диван, где посапывает искалеченная душой девушка с геномом «скрытых в тени». Сейчас она не похожа на безжалостную убийцу. Или вообще на убийцу, если на то пошло. Сейчас она похожа на школьницу, причем даже не из старшей, а из средней школы, которая пришла к своей подружке-однокласснице на пижамную вечеринку, утомилась и заснула. Правда пижамы на ней нет. Только шотландский плед, который она свернула каким-то невероятным образом, да еще и ногу поверх закинула. Детские травмы есть у всех у нас и суть становление взрослым в том, чтобы преодолеть их… и месть в качестве стимула — это хреновое основание для того, чтобы кого-то там убивать. Она — преодолела свои темные инстинкты, раскрылась миру и нам, смогла перевести, сублимировать темные желания в … другие темные желания, пусть и неприличные, но по крайней мере не преследуемые по уголовному кодексу. Зачем уничтожать Общество Высшей Истины? Не ради Шизуки, с ней уже все в порядке. Но ради того, чтобы такого не повторялось… и возможно — самозащиты. Потому что Общество тоже сейчас на дно залегло, пока шумиха… но такие люди ничего не забывают и если есть возможность поквитаться — поквитаются. Так что… как ни крути, но однажды с остатками Общества придется разобраться до конца. Но сейчас не время…

— Я все устроила — говорит Натсуми и сладко так тянется, аж пальчики на ногах растопыриваются во все стороны, тянется и зевает. Зеваю в ответ, не в силах удержаться, до чего же заразительно она это делает.

— Что ты устроила? — спрашиваю я, отзевавшись и прикрыв рот ладонью.

— Все. Из-за скандала и всей этой кампании в прессе глава Общества, сам мистер Зрячий — переехал из своего имения в Токио. Переехал в провинцию, ближе к морю. На частный курорт, который принадлежит кому-то из сочувствующих Высшей Истине. Интересный факт заключается в том, что этот курорт — не закрылся для посещения. Да, Зрячий и его свита занимает пять лучших гостевых домиков, однако мне удалось зарезервировать один из стандартных домиков для посещения Клубом Экзорцизма… школьная экскурсия, так сказать. — говорит Натсуми и убирает свои ноги со стола, садится как положено, чуть ли не руки на коленки кладет. Наклоняется вперед и смотрит на меня серьезными глазами.

— Школьная экскурсия. Домик на курорте с девочками. Каникулы. Очень скучная вещь для наблюдателей — говорит она, глядя мне прямо в глаза: — все под наблюдением взрослых преподавателей, как и положено. Правда… никого из учителей не удалось привлечь, они все так заняты на каникулах… но вот школьная медсестра вызвалась помочь в этом вопросе. И да… никаких оргий, Кента-кун, мальчики отдельно, девочки отдельно. Это обычная школьная экскурсия. Я узнавала, все остальные домики уже заняты, забронированы до конца лета, так что твои … наблюдатели смогут только смотреть из-за забора… ну или квадрокоптер запускать.

— Ты забронировала домик? А меня спросить?

— Так я вот и спрашиваю. — пожимает плечами Натсуми: — у нас есть шанс. А потом ты сможешь использовать меня и Шизуку в качестве своих рабынь…

— Как я захочу, да. Я уже слышал эти сказки. С какого перепугу ты Шизукой распоряжаешься, и … с чего ты взяла что я захочу…

— Потому что и тебе и ей это нужно. Как долго ты продержишься вот так? — задает вопрос Натсуми: — я может не самая умная или проницательная девушка на свете, но что ты на месте не усидишь и вляпаешься — это невооруженным взглядом