Скандал в Дуате - Алекса Богунова

Вдруг все неуловимо изменилось. Шепот умолк, да и колени больше не чувствовали песка. Я открыла глаза. Все та же прихожая, обычная. Моя куртка на бамбуковой вешалке. Светильник режет глаза.

Вот только долбежка в дверь продолжалась. Однако железная дверь больше не шаталась, а надежно держала удар.

− Нарышкина, откройте! − голосил кто-то за дверью. − Я знаю, что вы здесь! Откройте! Это я, следователь Свиридов! Пожалуйста! Пустите меня!

Некоторое время я недоверчиво прислушивалась. Таким умоляющим тоном он со мной еще не говорил. Но узнать голос можно − это он, следователь. Я сама сообщила ему адрес родительской квартиры.

Как только я открыла, Свиридов вихрем ворвался внутрь, сам захлопнул за собой дверь и запер ее на все замки. Его было не узнать.

Возникшая передо мной сомнамбула походила на самонадеянного, цепкого следователя лишь отдаленно. Его плечи опали, лицо осунулось, покрасневшие глаза слезились. Растрепанные волосы забыли, что такое расческа. Одежда выглядела помятой и несвежей.

− Вы в квартире одна? − уточнил он шепотом.

− Мм… Надеюсь, − так же шепотом ответила я.

− Вот оно что. Ага, понял. Выпить есть?

− Не знаю. Должно быть. Вы пьете с утра?

− Обычно нет.

− Тогда идем на кухню, − я не призналась ему, что побоялась бы вернуться туда одна.

Похлопав дверцами шкафов, я отыскала лишь маленькую сувенирную бутылочку рижского бальзама, не известно как затесавшуюся на полке.

− Сойдет, − сказал Свиридов, слизнув микроскопическую долю алкоголя. − Хоть и мало. Но в магазин не побегу.

− Я тоже. Я вообще не собираюсь выходить из квартиры.

Следователь заинтересованно разглядывал лужицу кофе на полу и перевернутую чашку рядом с ней.

— Вряд ли у вас это получится.

− Вы пришли меня арестовать?

Он едва не разрыдался в ответ:

− Не говорите мне про аресты! Я провел чудовищную ночь!

Верю. Последние ночи и для меня − просто чума. Бережно, как опытная нянька, поддерживая следователя под локоток, я усадила его за стол.

− Не ночь, а пытка, − продолжал жаловаться он, не обращая внимания на чашку горячего чая у себя перед носом. − Все образы, образы, знаете ли, чудовища шепчут… Здоровенные, как анаконды, змеи шуршат под ногами. Шумит вода, вроде какая-то незнакомая река. И я тону в ней! Захлебываюсь, набрал в легкие воды, а никто не приходит на помощь. Потом невидимые руки вытаскивают меня из воды и бросают в костер. Снова змеи, повсюду жуткие змеи и жуки! Вот такущие! − он развел руки, показывая какие именно. − Даже не знаю, спал я или не спал?! Меня словно шатало из стороны в сторону, то в сон, то обратно, то опять в сон…

− Собачка во сне была?

− Была. Откуда вы знаете? А, понимаю, вы тоже видели собачку. Собачка как раз не страшная. Мимо пробегала. Два раза.

− Что сказала собачка?

− Ничего не сказала. А должна? Нет, Полина, перестаньте, вы меня сбиваете! Нашли время шутить. Значит, так. Сначала были образы, образы, змеи, река, туман, тени, − следователь сосредоточенно пытался рационализировать свой сон. − Тени кричали, шептали, выли! Не только тени кричали. Змеи и образы тоже не молчали. И кто-то басом произносил одно и то же «Саб! Саб! Саб!» Как удар колокола. И все по голове! Это невыносимо! Я ничего не понял, больше ни слова не разобрал. А утром проснулся с мыслью, что должен отдать вам одну вещь, иначе меня голоса и тени со свету сживут. Вот прямо уверенность необыкновенная, что так все и будет. Позавчера мы делали обыск в вашей квартире. Я нашел эту вещь, которую тогда считал косвенным доказательством вашей вины. Но сейчас я знаю, что вещь должна вернуться к вам.

Он извлек из кармана знакомый мне белый конверт из плотной бумаги.

− В конверте ваш билет в Египет.

− Знаю.

Я испуганно уставилась на конверт. По моему разумению, так как Асик из прошлой ночи по всем признакам оказался мороком, призраком, то и купленные им билеты в природе не должны существовать. Призраки способны купить только призрачные билеты. Однако же вот он, конверт, лежит передо мной на столе: качественная шершавая бумага цвета слоновой кости, ни одной пометочки или указания, что внутри и кому адресовано.

− Эти билеты купил для меня Асик. Прямо перед тем, как…

− Не перебивайте! − капризно вскричал следователь Свиридов. − Уже не важно, кто их купил! Заберите его у меня! Значит, там ваш билет в Египет, во как. Я думал, билет доказывает, что вы хотели убить мужа, а потом сразу сбежать из страны. Как вариант. Вариант банальный, но для меня это была зацепка. Теперь, после этой жуткой ночи я думаю, что должен отдать билет вам. Знать не желаю, почему я так думаю, и кто внедрил мне эту мысль. Я словно побывал в преисподней, где мою голову кипятили во всех котлах одновременно. Не хочу, чтобы и следующая ночь стала такой же! Заберите билет у меня, Полина. Он мне руки жжет. Я его боюсь!

В конверте оказался только один билет − для меня.

− Когда я видела конверт в последний раз, в нем было два билета, − сказала я. − Для меня и для Асика. Асику, конечно, билет теперь не нужен, но все же…

− Один билет. Только один. Я нашел один билет, − встревожился Свиридов. Избавившись от конверта, он немного успокоился. Следователь трясущимися руками обнял чашку, поднес ее к губам и отпил. − Вы же не думаете, что я стащил чужой билет? Зачем он мне? Вообще не прикоснусь ни к чему, что принадлежит вам. Забирайте билет и уезжайте из страны. Увезите с собой в Египет то, что вы оттуда привезли! Если вы останетесь здесь, убийства будут продолжаться.

− Почему вы так говорите?

− Будут новые убийства, я в этом уверен. Кто-то зачищает пространство вокруг вас, разве не понятно? Он убивает всех, кто делает вам зло, Полина. Я знаю, как это звучит, но у меня нет другого объяснения. Этот кто-то настолько силен, что способен влезть в мою голову и напугать до ужаса. Единственный способ остановить убийства здесь − помочь вам уехать в Египет. Вы оттуда привезли нечто, что следует теперь за вами по пятам. Я знаю это, и должен вам сказать… Нет, я требую − уезжайте, немедленно!

Он вновь отхлебнул из чашки. Потом жадно припал к ней, пока не выпил все. Подкрепившись, следователь посидел и вспомнил еще кое-что:

− Голос велел передать вам не только билет. Он говорил, что в Хургаде вы должны сразу найти одного человека, − он сфокусировал безумные глаза на мне, пытаясь нечто припомнить. − Не знаю, кого найти. Не помню. Какого-то мужика надо найти. Голос называл имя. Иностранное… Ну, не знаю! Не помню я! В памяти все так путаетсяю В ушах стоит этот жуткий шепот. Я, наверное, схожу с ума! Я уже сошел с ума, да? Уезжайте, так будет лучше для всех! Я не смогу ни спать, ни есть, ни работать, пока вы здесь.