Космическая сага. Альфа Центавра. Книга вторая - Дмитрий Найденов

Ещё нужно подготовить группы диверсантов, которые будут выполнять мои приказы. Отправь их на все корабли, но под легендой, чтобы СБ их не арестовала. У тебя есть контроль над остальными кораблями? – спросил я у Доры.

– Да, как только вы были идентифицированы, я получила приоритетный статус в управлении. Все корабли находятся под моим контролем в схеме управления, защиты и работе всех систем противоабордажной обороны.

– Как только корабли выйдут из гиперпространства, отключай двигатели и основные реакторы, нужно, чтобы с кораблей запросили ремонтные бригады. Под их видом мы переправим десант для захвата полного контроля над ними. Рисковать и вести их в конечную точку маршрута я не могу. У нас и так потеря одного носителя, а это означает, что с колонизацией двадцать первой звёздной системы у нас возникнут серьёзные проблемы. Ещё нужно придумать, как опознавать шпионов среди всех поселенцев. Если мы пустим их в наши системы, то они там быстро возьмут власть в свои руки, и мы получим настоящую войну.

– А как вы поняли, что генерал является агентом землян. Может, ваша информация поможет выявить их?

Я ненадолго задумался, как моя информация может помочь в этом, но решил просто рассказать, как всё было.

– Я – эмпат и могу чувствовать эмоции людей. Так вот, в момент, когда генерал понял, что это ловушка, у него произошёл всплеск неимоверной ненависти, после чего у него как будто сработал переключатель, и он превратился в совершенно безэмоциональное существо с холодным расчётливым разумом. Даже когда я втыкал в него свой нож, он оставался совершенно спокоен и практически не испытывал боли. Это я замечал и у других агентов землян, правда, не у всех, а тех, кто смог сменить личность и занять место настоящего владельца. У тех, кто оказались подчинены гипнозу, до срабатывания закладки не испытывали ничего подобного, а у тех, у кого сработала закладка, эмоции были противоречивыми, так как личность, находящаяся под контролем, испытывала противоречивые эмоции, я бы даже сказал разносторонние. Одновременно и ненависть, и сожаление, и панику.

– Это очень интересное наблюдение, в принципе работы по считыванию эмоций велись уже давно, и среди эвакуированных есть учёные, которые занимались этой проблемой. Я переведу их на наш корабль и несколько других учёных, которые могут нам понадобиться по работе медицинских капсул. Можно будет внедрить своеобразный тест при высадке поселенцев на планету, скажем для уничтожения ненужной микрофлоры и защите планет от наших бактерий и вирусов. Ведь никто не знает, что планеты практически стерильны и угрозы появления новых форм опасных микробов и бактерий нет.

За время полёта мы доработаем капсулы и пропустим через них всех поселенцев, которые пройдут тест с провокацией на обнаружение шпиона, даже если он не предпримет попытки выбраться сразу, то по отсутствию эмоций мы определим агентов внедрения. Что делать с теми, у кого есть закладки в сознании, мы обдумаем позже, но если мы добьёмся уничтожения всех агентов землян, то и активировать эти закладки никто не сможет.

– Это будет лучшим вариантом, и надо настроить капсулы на определение паранормальных способностей. Нужно продолжить проект по скрещиванию способных к экстрасенсорике людей. Это поможет нам в будущем выявлять агентов противника напрямую, с помощью специально обученных и отобранных людей.

Что у нас со временем и успеем ли мы всех эвакуировать? – спросил я.

– Всех не успеем, некоторые транспортники серьёзно повреждены, но мы используем все резервы для эвакуации беженцев. Часть кораблей действительно придётся бросить, так как время для их размещения в наших трюмах просто нет.

– Нужно их заминировать, чтобы они не достались противнику. Пригласите на корабль всех, кто участвует в проекте колонизации и разработке системы заселения. Мне нужно точно знать, как будет проходить данная процедура, – сказал я и пошёл искать Леру.

Леру я нашёл в соседнем зале, беседующей с руководителями моего рода. Многие из них выглядели очень плохо, но то, что они отказались от срочного лечения, говорило о готовности их продолжать свою службу роду.

Среди беседующих был и генерал Кортушев, которого смогли всё-таки эвакуировать и, скорее всего, помимо его воли, поэтому, когда я подошёл, он первым делом высказал мне свой упрёк.

– Ваше Величество, вы совершаете недостойный поступок, вначале меня снимают с экспедиции по уничтожению Солнечной системы, затем не дают остаться с последними защитниками Проксима Центавра, и даже здесь вы не даёте мне исполнить мой долг и защитить эвакуирующиеся корабли.

– Вы забываетесь, адмирал, – произнёс я резко и достаточно громко, так, что все разговоры смолкли и все посмотрели на меня. Внезапная вспышка гнева заставила меня сдерживаться изо всех сил, чтобы не потерять контроль над собой. Последние сражения на пределе сил расшатали мне нервную систему. Я только что получил вспышку адреналина и других гормонов, ускоривших моё восприятие, а наружу внезапно потянулась невиданная до этого сила, оказывая давление на всех окружающих. Я ощущал, как всех внезапно объял страх, а их воля оказалась подавлена.

– Ваша жизнь принадлежит Роду Машеньяк и мне лично. И только я решаю, когда и где вам погибнуть. Ваши знания и опыт очень важны и помогут в будущем выжить нашей колонии, поэтому вы помрёте не раньше, чем я дам на это согласие. Вы поняли меня?

– Так точно, – по-армейски ответил адмирал, вытянувшись, как на плацу.

– Тогда давайте проведём совещание, я готов выслушать, как вы пропустили заговор и позволили себя арестовать.

Дора, обеспечь секретность совещания, – отдал я дополнительное распоряжение и отправился к конференц-залу.

Когда все расселись, слово взял адмирал:

– Ваше Величество, прошу простить нас всех, что мы не удержали ситуацию под контролем. Месяц назад, когда началась подготовка к эвакуации, нас вызвал генерал Очаков из Службы Безопасности и попросил перевести всех членов совета Рода Машеньяк на флагман флота для удобства обеспечения безопасности. По всем кораблям прокатилась волна диверсий, в том числе и направленная против руководителей нашего Рода. Мы, конечно же, отправились на флагман вместе с семьями, так как управлять действительно проще из одного места. Когда мы проводили первое совещание, в зал заседаний ворвались бойцы Службы Безопасности и после быстро подавленной попытки сопротивления произвели наш арест. Под угрозой жизни наших близких мы вынуждены были передать часть доступа к системам корабля, надеясь, что они не смогут взять контроль над ним всем. Но мы глубоко ошибались, так как практически в этот же день, поменяв протоколы доступа и приоритета, они взяли флагман под свой контроль. Единственное, к чему они не получили доступ, так это к системам гиперпространственных прыжков. Секция с учёными также оказалась вне их контроля, так как она полностью автономна. А попытка проникнуть на неё вызвала ряд взрывов и гибель большого числа мятежников.