Я люблю дракона - Наталья Мамлеева

– Она явилась мне в храме.

– Любопытно, – задумчиво протянул принц. – Предположим, Богиня говорила о мести твоей мамы, а не о своей. Но почему тогда она помогла твоей матери сбежать?

– Она могла пожалеть обманутую женщину, – пожала плечами я.

– Богиня сама наградила фениксов даром-проклятием второй половинки, – отрицательно качнул головой Дарий. – Скорее всего, Еванжелика неверно истолковала действия Богини. Хотя знаешь, может, ты и права с первоначальным вариантом. Богиня могла это сделать из женской солидарности. Поступки бессмертных сложно понять.

– Даже боги на стороне моей мамы, – прошептала я, – может, она не так уж не права?

– Лео, не боги, а Богиня. Не забывай, что они с Верховным многое не поделили. При всей своей любви, они обожают осложнять друг другу жизнь.

– Но почему я должна быть жертвой их игр?

– В играх богов всегда кто-то является жертвой. Но я не позволю сделать ее из тебя. Ты мне веришь?

– Мне хочется тебе верить. Но я себя сейчас ненавижу за то, что подозреваю маму. Боюсь ошибиться, причем в обоих случаях: если я не права, то причиню ей боль; если права, то безумно больно становится мне, и тогда вся моя прошлая жизнь превращается в полосу лжи и предательства.

– Ты прожила всего лишь двадцать один год, маленькая, – приподняв мой подбородок и нежно улыбнувшись, прошептал Дарий. – Это всего лишь четверть моей жизни. У тебя еще будет множество приятных и праздничных моментов, просто верь в светлое будущее. Ты меня поняла? – Я кивнула, тогда Ордарион пересадил меня на софу и поднялся на ноги. – Тебе пора уходить, иначе слухи о нас точно поползут по дворцу.

– Что мне делать? – тихо спросила я. Слезы уже высохли, но осталась боль безысходности.

– Наслаждайся близостью с матерью. Я надеюсь, что мы ошибаемся, но не верю в это. Лео, сделай вид, что полностью доверяешь ей. Так тебе будет легче понять ее планы.

– Шпионить за собственной матерью?

– Нет, всего лишь защищать свои интересы, – уточнил Дарий. Поддавшись порыву, я поднялась, встала на цыпочки и хотела поцеловать его, но он приложил указательный палец к моим губам. – Если ты это сделаешь, то обратного пути уже не будет. Мы все усложним. Отправляйся в свои покои, Лео.

Смутившись, я пулей вылетела из комнат кронпринца. Стражники сделали вид, что не обратили на меня внимания. В конце коридора я заметила тень – мою телохранительницу, поэтому без опасений проследовала в свои покои. Щеки еще горели, напоминая о моем позоре, но мысли были заняты другим. Что же я сделала, что вызвало такое отношение собственной матери?

Глава 14

Вчера я заснула еще до прихода матери, а сегодня проснулась в одиночестве. Закончив с привычными утренними процедурами, я прошла в гардеробную. Расторопная Лори достала из коробки тяжелое бордовое платье со шнуровкой спереди и помогла мне в него облачиться. Волосы оставили распущенными. Закончив со сборами, я вышла в гостиную, где меня уже ждал завтрак. Не успела я опуститься на диван, как в покои вошла мама. Ее лицо выражало крайнюю степень беспокойства.

– Что-то случилось? – спросила я.

На самом деле это я должна была беспокоиться. Чувствовала себя отвратно из-за практически подтвердившихся подозрений касательно деятельности родной матери. Да еще и инициация сегодня! Мне предстоит сгореть, а это пугало больше всего.

Но узнать причину такого настроения родительницы я не успела. Дверь открылась, и вошел Ордарион. Мое сердце забилось с удвоенной силой, щеки порозовели, что не укрылось от внимания мамы. Дарий же был полон холодного равнодушия, он окинул нас бесстрастным взглядом и изрек:

– Вы готовы к инициации, принцесса? Мне следует проводить вас до пещеры Созидания. Вы, ваша светлость, тоже туда приглашены, естественно.

– Готова, – кивнула я и встала.

Ордарион подал мне руку, но мама не позволила соединиться нашим ладоням.

– Позвольте поговорить со своей дочерью, ваше высочество, – четко проговорила она, и Дарий, на мгновение заколебавшись, все же кивнул и покинул покои. Родительница обратилась ко мне: – Неужели ты и правда влюбилась в собственного брата? – Я молчала. – Леоника, кто первый влюбился, тот и проиграл!

– Моя любовь не игра, мама! – в сердцах воскликнула я и побежала на выход, столкнувшись в коридоре с Дарием. – Ваше высочество, проводите меня к пещере!

Дважды просить его не пришлось. У выхода нас ожидал пегас – ради меня кронпринц полетел на нем, в отличие от родственников, которые предпочитали собственные крылья. Я откинулась на грудь Ордариону, думая о несправедливости своей судьбы. Она преподносит нам неприятные сюрпризы, не готовя нас заранее к крутым поворотам. Еще неделю назад мне казалось, что с появлением мамы все изменится в лучшую сторону. Разочарование еще никогда не было таким глубоким.

Единственное, что не могло меня не радовать в нашем разговоре с родительницей, так это ее слова о влюбленности в брата. Значит, она не смогла найти рационального объяснения происхождению Ордариона, поэтому решила принять меня за извращенную натуру. Лучше так, чем опасность, которая в этом случае угрожает положению кронпринца.

Мы опустились на каменное плато. Сюда же спикировали и четыре дракона. Моя мама была изумрудным – изящным и грациозным. Не прошло и минуты, как перед пещерой уже стояли шесть человек.

– Ты хорошо помнишь, чему тебя учили? – обеспокоенно спросил кронпринц. Я молча кивнула. – Хорошо. Тогда иди. С тобой там будет только мама. Она же и станет твоим опекуном.

– Понимаю.

– Удачи, – улыбнулся Ордарион, отступив от меня на шаг.

Родственники стояли полукругом. Когда я двинулась к пещере, за мной следом направилась и мама. Внутри не было темно – свет, падавший через проем, отражался от блестящей алмазной поверхности крупных яиц, и они в свою очередь передавали этот свет дальше. Таким образом, вся пещера была озарена. Все «алмазы» были одинаковыми – холодными, неприступными. Я ходила между ними, но ни к одному не испытывала никаких родственных чувств. И вот, когда я практически отчаялась найти своего дракона, в груди неожиданно разлилось тепло. Источник находился справа. При моем приближении к нему становилось все жарче, внутри меня разгорался уголек. Чтобы найти нужное мне яйцо, пришлось отодвинуть другие, достаточно увесистые.

И вот я увидела это чудо. Сверкающее, как и остальные, но не холодным огнем, а теплым, обжигающим. Я расшнуровала платье, откинув его подальше и оставшись в одной камизе. По телу побежали мурашки, волосы встали дыбом. Я прикрыла глаза, чувствуя, как по венам разливается лава. Сердце стучало все быстрее – болезненно, будто предчувствуя смерть.

Я умру. Сейчас. Сгорю в пламени, от моего тела останется лишь пепел. Боль усиливалась, становясь нестерпимой. Я закричала, резко распахнув глаза и запрокинув голову. Меня начало трясти, а спустя минуту боль стала настолько невыносимой, что мое сознание отключилось.