Аполлон на миллион - Дарья Донцова

— Лекции сейчас никому не нужны, — отрезала Зоя Игнатьевна. — Жуть какая, Игорька чуть шаром не убило. Дорогой, кто в тебя выстрелил? Где установлена пушка? У Дарьи в доме?

— Мама, ты думаешь исключительно о себе, моими делами не интересуешься, — загундел Гарик. — Я рассказывал тебе…

Игорь завел рассказ про антикварный бизнес. Когда любимый сыночек замолчал, ректор заявила:

— Дорогой, конечно, я помню про твой новый бизнес и рада, что Дарья решила стать твоим спонсором.

— У нас много расходов, связанных со свадьбой, лишних денег нет, сейчас я не могу помочь вашему сыну, — пискнула я. — Советую Гарику взять кредит в банке.

— Так его же дают под проценты, и долг возвращать надо, — ляпнул Игорь.

На секунду стало тихо. Потом Феликс сменил тему беседы.

— Вроде я видел в сарае кусок фанеры, надо им до завтра отверстие прикрыть, а утром я займусь починкой пола.

— Феликс, такая работа не для ученого, а для мужика, — укорила его Зоя Игнатьевна. — Надо позвать рабочего.

— Так я и есть мужик, — усмехнулся Маневин. — Жизнь в экспедициях меня всему научила. Дашута, у тебя голова болит?

— Нет, — встрепенулась я. — Думаю, надо в дырку что-нибудь запихнуть. Очень противно пахнет.

— Вдруг канализацию повредило? — занервничала Фиса.

Маневин приподнял брови.

— Не хотелось бы, но непоправимого не бывает и…

Голос Феликса заглушил странный звук. Смрад усилился. Я повернула голову и увидела Афину, стоявшую в характерной позе со сгорбленной спиной.

— Свинья! — голосом Зои Игнатьевны завопил Гектор.

— Почему птица постоянно прикидывается мной? — рассердилась бабушка Феликса. — Она никогда не изображает Игоря или Глорию. Уберите же это поскорей!

— Щаз, — сердито отозвалась Анфиса. — Напугали бедную Афину, вот у нее желудок и прослабило.

Феликс взглянул на Бухтина.

— Петр Андреевич, я ошибся. Колечко можно получить уже сегодня.

— Да? — без особого энтузиазма отреагировал «папенька». — Думаете, оно там?

— Во всяком случае это необходимо проверить, — серьезно посоветовал Маневин.

Какова была реакция Петра Андреевича и Зои Игнатьевны, я не узнала, потому что, пока Феликс говорил, успела подняться по лестнице и кинуться к двери в свою спальню. Часы показывают полночь. Слава богу, семейный ужин правильно воспитанных людей можно считать благополучно завершенным.

Из-под уютного одеяла меня вытащил звонок Басовой. Я посмотрела на будильник и удивилась:

— Луиза, шесть утра. Ты встала в такую рань?

— Еще не ложилась, — ответила она. — Можешь воспринимать информацию?

Мой ответ хакерше не понадобился, она продолжила говорить, не дожидаясь, пока я вымолвлю «да» или «нет».

— С девяносто четвертым годом непросто — не все в электронку переведено. Я перелопатила то, что нашла, но улов нежирный. Слово «армия» муссируется постоянно, но в сочетании с лебедями всего один раз. Я тебе уже говорила про ДТП со смертельным исходом. Возле магазина «Армия красок» неизвестный водитель сбил тринадцатилетнего Володю Караваева и скрылся с места преступления. Подростка нашли не сразу — улочка, где случилось несчастье, маленькая, а в девяносто четвертом Москва еще не застывала в пробках, водители не занимались изучением всех дворов и закоулков, чтобы миновать заторы. Мальчика обнаружили утром в районе семи, когда народ пошел к метро. Преступнику повезло: в ту ночь дождь лил как из ведра и смыл все следы, уничтожил улики.

— Бедный паренек оказался не в том месте, не в тот час, — пожалела я Караваева. — Надо же, один на улице ночью… Кто ж его из дома-то выпустил в такое время? Вот почему получить водительские права, не побывав у психиатра, нельзя, а произвести на свет ребенка, не доказав, что ты морально готов к миссии родителя, можно? Недавно я прочитала в газете объявление: «Мне двадцать три года, у меня шесть детей, их возраст год, два, три, четыре, пять, шесть лет. Гражданский муж не работает, пьет, бьет меня. Живем в деревне, умираем с голоду. Помогите, кто чем может». С одной стороны, молодую женщину жаль, но с другой… Зачем она упорно беременеет от мерзавца? И как можно умирать от голода в деревне? У нее что, нет приусадебного участка, на котором картошку-морковку посадить можно? Безголовая особа хоть иногда задумывается, какое будущее ждет ее ребят? И как относиться к родителям несчастного Володи, которые позволили сыну среди ночи да еще в ливень кататься на велосипеде? Они наркоманы или алкоголики?

— Нет, вовсе не пьяницы, не маргиналы, мальчик был из семьи докторов наук, — перебила меня Луиза. — Отец, владелец коммерческого вуза, преподавал там математику, мать работала в том же институте на другом факультете. Большая квартира, две машины, загородный дом. Велик у парня стоил дороже «Жигулей».

— Откуда ты столько всего узнала? — удивилась я.

— Это моя работа, — хмыкнула Басова. — Там порылась, здесь покопалась, много материала нашла в прессе. Владимир погиб двадцать восьмого апреля. А двадцать девятого газеты уже подняли вой и неделю визжали, прохода убитым горем родителям не давали, опросили их друзей, коллег, соседей, прислугу, пытались найти хоть какой-то кусок дерьма, но безрезультатно. Семья Караваевых просто образцово-показательная: родители заботились о сыне, он был отличником, не пил, не курил, с плохими компаниями не водился.

— Почему же он оказался ночью в дождь один на улице? — поразилась я.

— Караваевы жили в доме сорок два по Верхней улице, а неподалеку, в Речном переулке, обитала бабушка подростка, мать его отца Геннадия Петровича. Нине Алексеевне в год смерти внука исполнилось восемьдесят три года, и у нее была любимая кошка, чуть младше хозяйки. В районе часа ночи старушка позвонила сыну, но Геннадий Петрович был в Питере на научной конференции, а его супруга Аделаида Сергеевна уже спала. Трубку снял Вова. Бабушка, зарыдав, сообщила, что Маркиза залезла под ванну, застряла там и раздирающе мяукает. Володя сказал Нине Алексеевне: «Не нервничай, сейчас прибегу». Он сел на велосипед, докатил до дома старушки, освободил кошку из плена и поспешил назад.

Я поежилась.

— Ужасно!

— Дальше еще хуже, — после небольшой паузы продолжала Луиза. — Нина Алексеевна, узнав, что внук погиб, обвинила в несчастье себя, с ней случился инсульт, и Геннадий Петрович в придачу к сыну потерял еще и мать. Через год ушла из жизни Аделаида Сергеевна — она тяжело переживала свое горе, в конце концов нервы ее не выдержали, и она повесилась. Геннадий Петрович до сих пор владеет вузом, он не женат, других детей у него нет. После самоубийства жены переехал в другую квартиру.

— И понятно почему, — вздохнула я. — Сын погиб у магазина «Армия красок», это случилось в девяносто четвертом… Но какое отношение это несчастье имеет к Прохору Ермакову? Его фамилия упоминается в связи с произошедшим?