Белый вождь. Отважная охотница. - Майн Рид

до края прерий, дойти до самой крепости индейцев, где бы она ни была.

Дон Хуан всем сердцем был с ним, ибо он не меньше Карлоса был заинтересован в исходе погони и горе его было столь же велико.

С ним были два десятка пеонов, все верные тагносы, и хоть война не была их призванием и ремеслом, но сочувствие и искреннее стремление услужить хозяевам, к которым они были очень привязаны, делали их настоящими воинами.

Если только они успеют нагнать похитителей, за исход битвы бояться нечего. Судя по всему, что известно об этой шайке, она невелика и не слишком опасна. Будь иначе, воры не ушли бы из долины, ограничившись такой ничтожной добычей. Если догнать их, прежде чем они присоединятся к своему племени, все может еще кончиться хорошо – их заставят вернуть награбленное и пленницу и, может быть, дорого заплатить за все беды и страдания, которых они были виною. Итак, выиграть время – вот что было важнее всего, и преследователи решили двинуться в путь с первыми лучами рассвета.

Карлос совсем не спал в эту ночь, а дон Хуан лишь изредка на минуту забывался тревожным сном. Оба не раздевались и не ложились. Карлос сидел у постели матери, которая все еще не вполне оправилась от нанесенного ей удара и бредила во сне.

Охотник сидел молча, погруженный в раздумье. Он перебирал в уме всевозможные планы и догадки. К какому племени могла принадлежать эта шайка? Это не апачи и не команчи. И тех и других он встречал, возвращаясь домой. Они держались дружелюбно и ни словом не упоминали о каких-либо столкновениях с жителями Сан-Ильдефонсо. И, кроме того, ни те, ни другие не стали бы действовать такой малочисленной кучкой. Карлос только жалел, что похитители не были ни команчами, ни апачами. Ведь узнай любое из этих племен, что похищенная девушка – его сестра, ему тотчас вернули бы ее, в этом он не сомневался. Но нет – ни те, ни другие не имели к этому отношения. Так кто же? Юты? Дон Хуан говорил, что все в долине уверены в этом. Если так, надежда не потеряна: Карлос торговал с одной из ветвей этого могущественного и воинственного племени. Он даже в дружбе с некоторыми вождями ютов, но сейчас их здесь нет – они пошли войной на северные поселения.

И снова его мысль возвращалась к хикариллам. Это трусливое и жестокое племя, и они ему смертельные враги. Они рады бы завладеть его скальпом. И если сестра попала к хикариллам, горька будет ее участь. При одной мысли, что ждет тогда Роситу, Карлоса пробрала дрожь, и он вскочил, судорожно сжимая руки.

* * * *

Близилось утро. Пеоны были уже на ногах и при оружии. Оседланные лошади и мулы ждали во дворе, и дон Хуан объявил, что все готово. Карлос подошел к матери проститься. Она знаком попросила его ниже наклониться над постелью. Старуха была еще очень слаба, она потеряла много крови и говорила с трудом, еле слышно.

– Сын мой, – сказала она, когда Карлос нагнулся к ней, знаешь ли ты, за какими индейцами ты пускаешься в погоню?

– Нет, матушка, – ответил Карлос, – но боюсь, что это хикариллы, наши враги.

– Скажи, они отращивают бороду? Носят они драгоценные перстни?

– Нет, матушка. Почему вы спрашиваете? Вы же знаете, у них нет бороды!.. Бедная матушка, – шепнул он дону Хуану, – после того страшного удара мысли ее путаются.

– Иди же по следу! – продолжала мать Карлоса, не слыхавшая его последних слов. – Иди по следу... Может быть, он приведет тебя к... – И она прошептала что-то ему на ухо.

Карлос вздрогнул, точно услышанное поразило его.

– Что?! – сказал он. – Вы так думаете, матушка?

– У меня есть подозрение, только подозрение... Но ты иди по следу, он приведет тебя... Иди по следу и убедись сам!

– Не сомневайтесь, матушка, уж я проверю.

– Прежде чем уйдешь, обещай одно: не горячись, будь осторожен!

– Не бойтесь, матушка! Я буду осторожен.

– Если это правда...

– Если это правда, я скоро вернусь. Да хранит вас Бог, матушка! Кровь моя кипит... Не могу больше медлить! Да хранит вас Бог! Прощайте!

Минуту спустя вереница всадников во главе с Карлосом и доном Хуаном выехала из широких ворот и свернула на дорогу, ведущую прочь из долины.

Глава XXIX

Еще не рассвело, когда отряд выехал в путь, но это не значит, что всадники поторопились сверх меры. Карлос знал, что они и в темноте могут следовать по дороге, по которой ехали накануне уланы; а когда они доберутся до места, где те повернули обратно, будет уже достаточно светло.

За пять миль от ранчо дона Хуана дорога разделялась на две: одна вела на юг – по ней накануне вечером приехал Карлос; другая отходила налево и, уже почти не сворачивая, вела к Пекосу, к тому месту, где реку можно было перейти вброд. Отпечатки копыт показывали, что солдаты вчера свернули налево.

Стало совсем светло. По этой наезженной, хорошо знакомой дороге можно было бы пуститься галопом. Но охотник не смотрел на дорогу, на ясные следы копыт, – он внимательно осматривал землю по обе стороны дороги, и потому приходилось ехать медленнее.

По обочинам дороги, как показывали следы, недавно прошло стадо. Без сомнения, это было стадо, украденное у дона Хуана, голов с полсотни. Карлос сказал, что, судя по следам, стадо прогнали тут два дня назад, и это совпадало с временем, когда были украдены быки дона Хуана.

Вскоре отряд выехал из долины и оказался на равнине, по которой протекает Пекос. Они