Погонялово "Маньяк" - Лидия Чайка

Я старалась не пускать подобные мысли уж очень глубоко в душу и думать о хорошем. Все-таки Ник при мне показал собственному отцу свое настоящее отношение ко всем интригам и пакостям, которые должны были бы обрушиться на голову моего папы.

Ну, и наконец, оставался сам факт возможного расставания. Если у нас все сложится нормально, и мы останемся друзьями, то и тяжко не должно быть. А что делать в случае предательства? Ведь Гоголь нахал, каких поискать. Он привык добиваться, чего хочет. Правда, со мной он вел себя идеально — тут мне грех жаловаться. Так что и морально, в случае непредвиденных обстоятельств, особо плохо быть не должно.

Так и лежала на спине, то улыбаясь, то хмурясь, а то и вовсе шмыгая носом. Как говорится, сама напридумывала себе невесть чего, сама и расстроилась. И как бы я ни хотела не думать, о том, что еще не случилось (и, надеюсь, никогда не случится), мысли постоянно возвращались к Нику. В лучших традициях женской прозы я додумывала за него его же действия. А что, если так… Или вот так? Глупо очень, но без этого никак. Я же девушка… Хотя и никогда не подозревала, что однажды вместо того, чтобы спать, буду маяться из-за такой вот ерунды.

Не заметила, как веки закрылись, и я задремала. Проснулась уже лежа на правом боку, удобно устроив ладонь под щекой. И все было бы просто великолепно (я бы снова уснула, сладко зевнув), если бы не телефон, орущий на полную громкость голосом Билли Джо. Наверное, я скоро начну ненавидеть эту песню только за один лишь повод, по которому она каждый раз звучит. И снова поправочка: сама же ее вместо будильника и поставила. Так что грех жаловаться.

Судя по копошению за пределами моей спальни, мама, как всегда, встала раньше всех и уже вовсю готовилась накормить нас завтраком. А мы… не хотели сползать со своих кроватей. Особенно я. Казалось, я только что на немного прикрыла глаза. Тут спать еще и спать. Ан нет. Поднимайся вместе со всеми и дуй на учебу. Правда, есть еще вариант сказаться приболевшей и пропустить первую пару. Но пропускать лекцию, по которой у нас через день состоится проверочная работа, не хотелось.

Когда села в постели, поняла, что у меня немного шумит в голове. А еще зверски гудят ноги. А вот есть особо не хотелось, потому что под утро мы с соседом объелись суши и пиццы. Будь они неладны.

Нет, минут через десять я все же собралась с духом и, как следует потянувшись, приняла вертикальное положение. Далее последовали пара минут принятия действительности. Ну, а под конец, промелькнула мысль: «Твою мать!» Причем, она относилась непонятно, к чему. То ли к тому, что я провела ночь у соседа. То ли к тому, что еще чуть-чуть и начну опаздывать. Так же я понятия не имела, как теперь смотреть в глаза родителям, которые только накануне пытались уберечь меня от чудовищной ошибки. Станет она таковой или нет, еще толком и не известно. Во всяком случае, сейчас мне становится хорошо от недавних воспоминаний. А вот что будет, например, через неделю, сказать сложно. Как пройдет наша следующая встреча с Гоголем и при каких обстоятельствах? Что скажет мое сердце, когда мы посмотрим друг другу в глаза? И не заставит ли меня коварное время страдать, как это случилось с Юлей и Вениамином? Пока я думаю, что смогу понять своего птаха даже если он прямо скажет мне, что наша близость была ошибкой. Честно, без утайки. Признается, что на работе, в клубе встретил еще кого-то и понял, что жизнь на мне не остановилась. Это ведь Гоголев-младший. Я видела вчера его отца. И он мне не понравился. Женился на молодой девчонке, которая больше годится в подружки его сыну.

Сыну… Черт, как она на него смотрела! А он, в свою очередь, раздраженно поглядывал на непрошенных гостей. Интересно, у него с той блондинкой уже все было или нет? Стоп. О чем я думаю? Пасынок и мачеха в одной кровати?! Собственно, а почему нет? Они ведь не родные. Да и по возрасту подходят. А я… А я ревную! И это еще суток не прошло, как мы с моим молодым человеком (я ведь могу его уже так называть) расстались. А что будет дальше? Да я же вся изведусь без него, если разлука затянется. Невыносимо. И как меня угораздило после секса окончательно потерять голову от этого птаха?

— Дети! — так и не дождавшись от нас хоть какого-то движения, закричала мама. — Если вы сейчас же не встанете, то я лишу вас карманных денег!

— Ну, не-э-эт! — как ни странно, первым отреагировал Веник. — Че так жестоко? Я, может, вчера п…

Тут он осекся. И почти сразу я услышала в коридоре торопливые мамины шаги. Видимо, ей показалось мало вчерашней взбучки, раз она решила еще раз промыть мозги младшенькому. Как бы там ни было, но мне эта кутерьма была только на руку. Самое время вскочить с постели и развести бурную деятельность по одеванию, прибиранию и умыванию. Конечно, обычно я более спокойна. Однако, всегда можно сделать вид, что проспала. Или немного не в себе из-за плохого настроения.

Так, в приподнятом настроении я по-быстрому собралась и покинула свое обиталище. Братик уже был обозлен на весь мир. А все потому, что вчера кое-кто малость перебрал с алкоголем. Ну и, возможно, девушку не ту «полюбил». А теперь понял это и кусает себе с досады локти.

— Мля, — не стесняясь в выражениях, проворчала выползшая из своей комнаты Юлька. — Обязательно было выяснять отношения так буйно?

И тут я поняла, что моя доброжелательность ни к селу, ни к городу. Пришлось срочно нацепить на лицо маску пофигизма с толикой сарказма.

Сестра не то, что еще не оделась, она еще и не приняла водные процедуры. А ей, между прочим, нужно было не только умыться и почистить зубы (правда, это уже после завтрака), но еще и вымыть голову. А тут Вениамину приспичило освежиться. В общем, в кухню я входила в гордом одиночестве. Под продолжающуюся ругань, но уже между братом и сестрой.

— О, боже мой, — покачала головой ма, глядя на меня, удосужившуюся прийти на завтрак вовремя. Ну, почти. — Когда же это закончится?

— Когда у каждого из них наладится личная жизнь, — развела руками. — Серьезная такая, постоянная. С букетом из ответственности, понимания и уважения к другим.

— Ты прямо, как философ, — по-доброму поддел меня отец. — Сама-то, небось, уже ждешь-не дождешься, когда сможешь покинуть нас с матерью.

Я выдержала его хитрый взгляд. Не знаю как, но я это сделала. Кто бы знал, каких трудов мне стоило не рассмеяться, счастливо, игриво. А потом не сникнуть, едва вспомнив о нашей с Никитой неопределенности. Надежда надеждой, а нежданчик со стороны подсознания никто не отменял. Это я сейчас решила, что самое страшное уже позади. Я… стала женщиной, меня пригрели у себя на груди и возжелали со мной съехаться. Но что будет, когда к нему в клубе подкатит какая-нибудь красотка? Хватит ли ему духа отказать? Сможет ли вспомнить обо мне, когда в шаговой доступности имеется безотказная девица? Я ведь пока еще не знаю (на своем примере, разумеется. Ибо головы на плечах у всех разные), каково это — быть преданной. Брошенной. Забытой тем, кто основательно поселился в сердце. Сравнима ли боль физическая с душевной болью? Хотелось бы верить, что ставший моим первым мужчиной птах, способен не только хорошо заниматься сексом. Но и полюбить уже, наконец, кого-нибудь. Меня.