Убиваем наповал - Сергей Зверев

– Ну, что ж, мистер Николайчук, буду с вами откровенен. О так называемом «Наутилусе» нам известно очень много, но, естественно, не все. Вы пейте, пейте кофе, – внезапно произнес он и с удовольствием стал наблюдать, как старший помощник «Макарова» с трудом заставил себя взять вспотевшими ладонями чашку и поднести ее ко рту. – Нас интересуют некоторые тактико-технические характеристики вашей субмарины, которые я надеюсь узнать с вашей помощью.

Даргель внимательно слушал, прикрыв чашкой дрожащие губы. Он не хотел показывать недругу свою минутную растерянность, но нервишки пошаливали помимо его воли.

– У вас есть только два варианта. – Американец щелкнул дорогим портсигаром и протянул Николаю сигареты. – Первый, – продолжал Нейвилл, дождавшись, когда русский сделал глубокую затяжку, – вы нам добровольно помогаете и рассказываете обо всем, что нас интересует. И я без шума передаю вас и ваших спутников либо дипломатам, либо доставляю в точку, расположенную неподалеку от вашего псевдорыболовецкого судна. То есть, – уточнил Нейвилл, – я предлагаю вам жизнь взамен информации. – Американец вслед за Даргелем взял из портсигара сигарету и закурил.

– А второй вариант? – немного хриплым голосом поинтересовался старший помощник «Макарова».

– Естественно, противоположный, – пожал плечами американец. – Вы нам ничего не рассказываете, я привязываю вас к якорю и минут на двадцать опускаю в море. – Он сделал глубокую затяжку. – После чего связываюсь с российским консульством и передаю ваш замерзший труп, найденный в море, дипломатам. Смерть от переохлаждения… Мы пытались вас спасти, но безуспешно, слишком долго вы находились в ледяной воде. – Мистер Нейвилл затянулся еще раз. – Я думаю, что объяснений они не потребуют, иначе им тоже придется объяснять, откуда вы взялись и что делали рядом с тушей загарпуненного кита. Еще и респект получим от вашего командования и Министерства иностранных дел за содействие в поиске. Вот и весь выбор, – закончил он и уставился на старшего помощника, ожидая ответа.

Даргель уже успел окончательно взять себя в руки. Он спокойно допил кофе, поставил чашку на стол и так же спокойно возразил:

– Здесь есть два «но»…

– Любопытно, какие? – живо заинтересовался мистер Нейвилл.

– Во-первых, кроме меня есть еще и академик с его истеричной ассистенткой, которые расскажут, что на палубу вашего судна я поднялся в добром здравии. И, во-вторых…

– Не говорите глупостей! – нетерпеливо перебил его мистер Нейвилл. – Из этой девчонки мы за несколько минут вытянем все, что она знает. Ей даже не надо будет много обещать. После этого она нам станет совершенно не нужна. А академиков у нас в Америке и своих хватает, – он ехидно усмехнулся, – так что ваши спутники останутся с вами до последнего конца. За борт отправитесь вместе. – В его глазах на секунду вспыхнул и тут же погас кровожадный огонек. – А во-вторых? – напомнил он старшему помощнику следующий пункт возражений по поводу своего плана.

Даргель молчал. Какое тут могло быть «во-вторых» и «в-третьих»… Он в руках американца, и этот засранец может сделать с ним что угодно. Разве что попробовать потянуть время и постараться как-нибудь улизнуть с этой посудины или, в крайнем случае, дать хоть какой-нибудь сигнал нашим…

– Минуту на размышление не даю, – словно угадав его мысли, произнес Нейвилл, – ваш ответ. Итак…

Все, что мог сделать Николай в данной ситуации, это фривольно развалиться в кресле, допить последний глоток кофе, демонстративно сплюнуть с языка попавшую в рот кофейную гущу и смачно, с великой гордостью за многообразие родного русского языка ответить:

– Да пошел бы ты, дорогой мистер Нейвилл, на… – Что старший помощник субмарины «Макаров» с удовольствием и сделал. И на протяжении почти минуты Даргель сумел разукрасить скудные и серые представления американца о мире в радужные и искрящиеся краски.

Хоть мистер Нейвилл и торопил старшего помощника субмарины «Макаров» с ответами, угрожая смертью, экзекуцию он решил отложить до вечера. Еще предстояло поговорить по душам с ассистенткой академика Расторгуева и вытянуть из нее все, что она знала. После, владея кое-какими фактами, мистер Нейвилл хотел «побеседовать» и с самим Николаем Ивановичем. У ученых взгляд цепкий, особенно на детали, возможно, он добавит некоторые недостающие звенья. Да и саму экзекуцию лучше всего было проводить в сумерках. Конечно, аппаратура на их судне хоть куда, и вряд ли какое-нибудь судно сможет подобраться к «Афродите» незамеченным. Но американец не сбрасывал со счетов русскую секретную субмарину, которая могла болтаться в любом месте. К тому же никто не знал, какими качествами и степенью скрытности эта подводная лодка обладает.

Поэтому, лишний раз перестраховавшись и оставив русского упрямца в карцере под присмотром охранника, мистер Нейвилл отправился на верхнюю палубу побеседовать с темпераментной и нервной русской девушкой.

Крутолобову он нашел там, где и ожидал, – неподалеку от надстройки. Девушка оперлась о леера и полной грудью вдыхала йодистый морской воздух. Солнце уже коснулось краешком воды, расстелив розово-лиловую дорожку на глади моря, ветер совсем стих, и слышно было, как за бортом судна время от времени плещется рыба.

«Морская идиллия, – подумал Нейвилл, – красивая девушка на борту судна задумчиво смотрит вдаль, тихий изумрудный вечер, крики чаек… Картина, достойная кисти художника…» И хоть американец не рисовал полотен, однако красоту почитал, поэтому он тихо подошел и встал рядом с девушкой.

– Простите меня, – первой спугнула вечернюю тишину Лариса, – я вела себя как последняя дура. Разревелась ни с того ни с сего…

– Ничего страшного, – мягко улыбнулся ей плейбой, – обычные женские слабости. К тому же слезы вам очень идут. – Нейвилл попытался вывести девушку из подавленного состояния, и его комплимент возымел нужное действие – девушка улыбнулась. Надо было ковать железо, пока горячо, и американец осторожно начал заходить издалека: – Скажите, Лариса, вы сами додумались искать нечто в мозгу кита или это предположения академика Расторгуева?

– Вы имеете в виду тот чип? – поинтересовалась девушка.

– Да, – кивнул Нейвилл, – но вы же не знали заранее, что это именно чип?

– Нет, – подтвердила догадку разведчика Крутолобова.

– Мне просто любопытно, как можно было отыскать этот миниатюрный прибор в двухсоткилограммовом мозгу кита? Это все равно что искать иголку в стоге сена. Здесь надо точно знать, в каком именно месте вскрывать черепную коробку и делать срез… – Нейвилл придал лицу крайне задумчивое выражение.

– Ну-у-у, – Лариса легкомысленно махнула ручкой, – если речь идет о контроле над животным, то вариантов не так уж и много.

– Гипофиз? – высказал свое предположение «вудскхолловец».

– Да-а-а… – Крутолобова удивилась познаниям американца, – а откуда вам это известно?

– Я, Лариса, в некотором роде ваш коллега. – Он с сожалением выдохнул и достал из кармана куртки свидетельство профессора Калифорнийского университета. – Только у меня другая история. Отличная от вашей, – он снова с сожалением вздохнул и, пока девушка рассматривала документ, трагическим голосом продолжал исповедь: – Я долгое время работал над изучением китовых и способами контроля за их поведением. Если бы мне удалось осуществить задуманное до конца, то можно было бы предотвратить не только массовую гибель китов. Были бы в принципе исключены случаи, когда киты целыми десятками выбрасываются на берег, стали бы строго контролироваться пути их миграции, зоны размножения… Да что я вам говорю, – перебил он свою речь, – вы это знаете не хуже моего. Я пытался добиться только одного – чтобы этот вымирающий вид морских красавцев не исчез с лица нашей планеты. – Он замолчал, снова испустил печальный вздох и закурил. Девушка завороженно молчала, ожидая развязки. И она последовала.