Я сижу на берегу - Рубен Давид Гонсалес Гальего

Миша не тратит много времени на рассуждения. Он понимает мою мысль быстро, очень быстро. Никто, кроме него, не может так быстро думать.

Миша открывает рот для следующей ложки супа. Мы едим.

Вечером мы играем в шахматы. Миша не смотрит на доску. Доска нужна только таким дебилам, как я. Миша выигрывает у меня три раза подряд. В последней партии он объявляет мат в четыре хода. Я тупо смотрю на доску, я не вижу мата. Медленно продираясь сквозь варианты жертв и обменов, постепенно соглашаюсь, что партия закончена.

Миша не торопит меня, Миша терпеливо ждет, пока до меня дойдет смысл его последнего хода. Наконец я сдаю партию.

Миша не радуется. Он никогда не радуется при выигрыше, скорее, наоборот. Иногда мне кажется, что ему нравится проигрывать.

– И все–таки, почему я дебил, как ты думаешь? – спрашивает он меня.

– Я уже объяснял.

– Я спрашиваю про причину болезни, – поясняет Миша, терпеливо снося мое непонимание.

– Не знаю, – отвечаю я. – Я не врач. Скорее всего, ты дебил по той же причине, что и я. Нарушение мозгового кровообращения. Разница лишь в том, что я дебил с детства, а ты глупеешь постепенно только сейчас.

Миша не обижается. Мы уже давно не обижаемся друг на друга.

– Похоже, Рубен, ты прав. Мы с тобой дебилы. Оба.

мне деньги нужны.

– Миша, – говорю я,

– Сколько?

– Мне много нужно.

– Сколько?

– Миша, я знаю, ты скажешь, что это ерунда.

– Конечно, скажу.

– Тогда зачем спрашиваешь, сколько мне нужно денег?

– Если человеку нужны деньги, он, как минимум, должен знать необходимую сумму. Как максимум, для чего ему нужны эти деньги. Пока ты не ответил на первый вопрос, я не могу задать второй. Хотя ты мог бы сразу сказать, сколько и для чего денег тебе нужно.

– Мне нужно шестьдесят рублей для курсов английского языка.

– Для чего тебе нужен английский язык?

– Хочу прочитать Гамлета в подлиннике.

– Плохой перевод?

– Перевод хороший, но в журнале пишут, что для полного понимания текста нужно знать язык оригинала.

– Почему именно Гамлета? – Миша задает вопросы быстро, но я знаю, что ему на самом деле нужны точные ответы. Миша всегда говорит, что принять правильное решение можно, если располагаешь точной информацией.

Я читаю наизусть монолог Гамлета.

– Теперь перескажи своими словами, только покороче.

– Зачем?

– Я хочу знать, что ты понял из этого набора слов.

– Гамлет думает над вопросом, почему все люди живут, а не кончают с собой.

– Потому что у них ничего сильно не болит.

– Гамлет объясняет, что люди не кончают с собой, потому что боятся неизвестности.

– Тоже глупость. Простейший выбор. Если человеку очень плохо, он вешается, если не очень, читает монологи и действует на нервы окружающим. Плохая книга. Впрочем, как и все остальные, которые ты читаешь.

– Ты думаешь, мне не стоит учить английский язык?

– Думаю, не стоит.

– Ладно, извини, ты прав, конечно.

– Рубен, я много раз объяснял тебе, что извиняться нет смысла. Если ты что–то сказал или сделал, то в тот момент у тебя были на это причины. Жалеть о том, что ты сделал, когда у тебя появились дополнительные данные бессмысленно.

Я молчу, мне нечего сказать. Миша прав.

– Рубен. Возьми двести рублей.

– Зачем мне двести рублей?

– На твой английский.

– Ты же сказал, что мне не стоит учить английский.

– Сказал.

– Почему же ты даешь деньги?

– Слушай, Рубен, а на эти курсы идиотов берут?

– Туда всех берут.

– Тогда все в порядке. Не понимаю, в чем проблема.

– Мне нужно только шестьдесят рублей.

– Если за шестьдесят рублей можно купить новые мозги, то это мало, если два комплекта, то это много. Но я сказал то, что сказал. Я не сказал сто девяносто девять или двести один. Потому что у меня есть мозги и я умею считать. Если я не умею считать, тогда другое дело, тогда тебе надо только шестьдесят рублей.

– Миша, этого я не понимаю. Почему ты даешь деньги, если считаешь, что изучение английского глупость, почему именно двести рублей?

– Тебе понадобятся тетрадки, ручки. Два словаря, большой и маленький. С большим словарем тебе трудно управляться, поначалу будешь пользоваться маленьким. Почтовые марки, конверты. Детские книжки на английском, ты же не с Гамлета начнешь. Сколько стоит хороший большой словарь?

– Много, рублей сорок.

– Вот видишь, все сходится. Двести рублей должно хватить.

– Ты не ответил на первый вопрос.

– Ответил. Если я начал подсчитывать расходы, значит, мне эти расходы выгодны. У меня был выбор, я его сделал.

– В чем выгода? Я буду постоянно слушать одни и те же пластинки на английском. Тексты уроков обычно глупые. Я буду слушать английское радио.

– Радио мне мешать не будет. Я английского не понимаю. Тексты уроков я, конечно, запомню. Они будут намного глупее того, что ты говоришь обычно?

– Нет.

– Тогда мне от твоих курсов прямая выгода. Ты будешь писать контрольные работы, слушать пластинки, то есть постоянно находиться в комнате. Дверь в комнату будет закрыта, значит, холод из коридора не пойдет внутрь. В перерывах между уроками ты будешь двигать мне ноги и делать чай. В любой момент ты сможешь позвать мне нянечку. Все сходится один к одному. Примерно такого же эффекта я мог бы добиться при помощи водки. Постоянно кто–то в комнате, всегда есть горячий чай.

Если пить водку с кем–то поздоровее, чем ты, то даже нянечку звать не нужно. Но вариант с водкой мне не нравится. Он дороже. Мы с тобой съедаем банку консервов на двоих, а человек с действующими руками съест ту же банку один. И водки при желании можно рублей на пятьдесят за один день выпить. Это только коммерческая выгода. Английское радио ты и сейчас слушаешь, только редко. По английскому радио музыку передают. Если выбирать между музыкой и пьяными разговорами, то я предпочитаю музыку.

– Миша, получается, ни у меня, ни у тебя нет выбора.

– Получается, что у нас есть выбор, и мы выбираем. Всегда есть выбор. У всех есть выбор.

– И у Гамлета был выбор?

Мишу не удивляет вопрос. Когда у Миши хорошее настроение, он готов долго разговаривать со мной. Я знаю, что Миша любит короткие и точные вопросы. Если я хочу что–то узнать, то должен сначала долго думать, перед тем, как задать Мише вопрос.