Спонсор на дороге не валяется - Влада Ольховская

К нему подошел Вова, оперативник. Вид у него был не менее скучающий, чем у фотографа. Тоже привык к такому, не новичок.

– Секси, правда? – Он кивнул на обнаженные груди девушки. – Дойки ничего такие были…

– Ай, да ну, она далматинец пятнистый! Что за деваха?

– Пока еще не установили. Блин, фоткай быстрее, для тебя держал подвешенной! Когда на полу будет, тоже ничего, но в оригинале – самый смак. Наш эксперт уже даже глянул на нее, потом узнал, что ты еще приедешь, и курить ушел. Давай, делом занимайся!

Алексей не заставил просить себя дважды. Убийство и правда уникальное, надо ловить момент. Он хотел сделать эту фотографию красивой, как и сама девушка. Да она и сейчас не сильно пугала! Издалека и вовсе казалась марионеткой, подвешенной за веревочки до нового выступления.

– Шею свернули птичке, – продолжал комментировать Вова. – Так-то вроде нормально все…

– Что тут нормального, она избитая вся!

– Это фигня, а не избитая. От этого не умирают. Вот у меня сосед свою жену каждую неделю так лупцует – а она живее всех живых! Даже кайф, кажется, ловит от того, что огребает. А иначе зачем бы нарывалась? Нет, если бы ее не подвесили, она бы все это пережила на раз-два!

– А это что? – фотограф указал на темные пятна, покрывающие грудь девушки. – Бубонная чума?

– Не-а, прикольней!

– У тебя странное представление о прикольном…

– Ай, хорош в моралиста играть, ты послушай лучше! Эксперты все это потом будут устанавливать – что, где, чем нанесли. Но я такие пятна знаю! Это ожоги от воска!

Алексей с недоверием покосился на изуродованную грудь девушки.

– Ты издеваешься? Какой это воск? Что, я воском свечи себе на руку не капал? Не оставляет он таких ожогов!

– В том-то и вся соль, что это не воск свечи! Это есть такой специальный воск для этой… депи… деми… Короче, бабы им волосы удаляют. Я это откуда знаю… У меня сеструха таким брови корректирует. Говорит, его очень осторожно надо использовать, потому как он другой… Ну, если со свечками сравнивать. Более жидкий, что ли… Не знаю. Короче, малая моя недавно по неосторожности пролила на себя несколько капель, так на руке точно такие же ожоги остались! Это сто пудов воском капали… Может, чего еще в него подмешали, чтобы колоритней получилось.

Пятна действительно напоминали ожоги, пусть и не совсем обычные. Так что рассказанное Вовой вполне могло быть уместным.

Сходство со случаем девушки, подвешенной на проволоке, было все очевидней. На этой покойнице тоже разорвали платье, издевались над ней…

– Слушай, а ее не насиловали перед смертью? – тихо поинтересовался Алексей.

– Ты думаешь, я уже туда слазил?! Хотя эксперт наш вроде сказал, что нет…

– Ту тоже не насиловали…

– Кого?

– Ай, не обращай внимания, это я о своем!

– Жуткое у тебя какое-то свое! – фыркнул оперативник без тени страха. – Да и у меня тоже. Но хуже всего дела обстоят у тех, кто эти твои снимки любит рассматривать. У этих совсем башки нет! Ты уж извини, не тебе в укор, брат.

– А я знаю, что не мне. Я их тоже не рассматриваю.

– Только бабки за них получаешь!

– А ты – процент, – напомнил Алексей. – Так что оба мы тут не из любви к искусству!

Для подстраховки он сделал еще пару кадров, хотя и так знал, что клиент останется доволен. Это же эксклюзив! Что дальше будет с этими фотографиями, Алексей знать не хотел. Он редко отслеживал их в Интернете.

После мрачного и душноватого зала кинотеатра оказаться на улице было приятно. Фотографа подташнивало, казалось, что он сам испачкался в чем-то, а смыть это будет не так просто…

«Старею, – подумал он. – Пора начинать снимать котиков – и на пенсию!».

К машине он возвращался другим путем. Теперь уже спешить не было необходимости, можно было пожалеть ботинки, а не скакать через грязь и лужи. Поэтому он без труда заметил небольшую группу, собравшуюся возле одной из стен здания.

Пройти мимо было бы непрофессионально – вдруг там еще один труп? Поэтому Алексей свернул к ним, заглянул поверх их голов, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания.

Но мертвеца там не было. Только осколки и засохшие пятна крови. Вряд ли они принадлежали той девушке – на ее теле ран, которые в прошлом могли дать столько крови, он не заметил. Значит, тут кому-то еще попало!

А может, убийца удирал таким странным путем, если его что-то спугнуло?

Хотя это уже неважно. Алексей перекинул через плечо сумку с фотоаппаратом и зашагал к своему автомобилю. В том-то и преимущество фотографа над следователем: можно прийти, сделать свое дело и навсегда забыть об этом. А разбираются пусть другие!

Поверить в случившееся до сих пор было не то что неловко – страшно. Это же подумать только! Он чуть не потерял контроль над ситуацией, чуть не сделал глупость… А ведь не мальчишка-подросток уже, который впервые столкнулся с гормональным взрывом и вынужден руководствоваться желаниями чего угодно, только не головы! Немного за тридцать, пора бы полностью отвечать за свои мысли.

Обычно так и было. Даже если желания появлялись не в лучшее время, Марк мог абстрагироваться от них. А сейчас – черт-те что… Как будто тело с мозгом вообще не связано было!

Причем в том, что Верену он не любит, мужчина не сомневался. Это все в прошлом, сейчас даже воспоминаний хороших не осталось, все перекрыто ее поведением во время развода. Впуская ее в свой дом, Марк трактовал это лишь как акт жалости, он не видел никакого риска. А тут – пожалуйста!

То, что появилась Ева, он воспринимал как помощь и проблему одновременно. Она очень эффективно и качественно привела его в себя. Даже не говорила ничего, но одного ее взгляда было достаточно, чтобы потушить его желания – как ледяной водой облили! Но в то же время не радовало, что она видела все это.

Они с Викой неплохо сошлись, по-своему даже подружились. Что, если Ева посчитает необходимым рассказать ей? Думать о том, что такая глупость, минутная слабость может стоить ему лучших отношений в жизни, не хотелось. Ведь между ним и Вереной даже ничего не произошло! И не факт, что продолжилось бы без появления Евы. Но все же… Он пока не знал, как смотреть ей в глаза.

Было бы неплохо, если бы она дала ему больше времени на то, чтобы прийти в себя. Но поблажки никогда не были особенностью Евы. Она явилась в его кабинет уже на следующее утро.

– Дверь закрой, – попросил он. – Я уже не знаю, кто и когда в этом доме что подслушивает!

Она закрыла дверь. Молча. Преимуществом Евы было разве что то, что она, в отличие от многих женщин, не была склонна к иронии и ехидству. Правда, понять, что на самом деле происходит у нее в голове, не представлялось возможным.