Закрайсветовские хроники - Евгений ЧеширКо

– Ну, это понятно, – произнес Виктор. – Но почему я должен оплачивать свою душу?

– Наверное, я неправильно выразился. Вы оплачиваете не свою душу, а свет, который используется в ней. Поймите, как в этом мире, так и в другом, за свет нужно платить. Иначе мы просто его отключим и вам придется оплачивать совсем другие услуги…

– И как я могу его оплатить? Чем?

– У нас большой выбор платежных систем, – мужчина достал из ящика стола журнал и принялся его листать. – К примеру, можете оплатить болезнью. Как вам такое?

– Как-то не очень, – поежился Виктор.

– Может быть, невзаимная любовь? – перелистнул страницу кассир.

– Да уже поздно, – пожал плечами молодой человек. – Я уже женат.

– Так это замечательно, – оживился мужчина. – Любовью супруги тоже можно рассчитаться.

– Это как?

– Она влюбится в другого.

– Нет уж, спасибо, – хмыкнул Виктор, – этого еще не хватало…

– А как вы смотрите на патологическое невезение?

– Очень плохо смотрю. Я подозреваю, что эта функция уже была включена у меня по умолчанию с самого начала.

– Вполне возможно. У вас же душевный свет не десять из десяти. Поэтому кое-что, как вы верно заметили, уже входит в стандартный пакет. – Кассир перевернул еще несколько страниц каталога. – Есть еще возможность расплатиться муками совести.

– А это как?

– Будете переживать из-за каждого пустяка и думать, что вы во всем виноваты.

– А в чем подвох?

– Никакого подвоха, – пожал плечами мужчина, – попробуете и сами поймете, что это такое.

– Что-то не хочется, – покачал головой Виктор. – Звучит очень просто, но что-то мне подсказывает, что это не самый лучший выбор.

– Дело ваше. Я всего лишь предлагаю варианты… Может быть, согласитесь на излишнюю доверчивость или меркантильных друзей? Или, к примеру…

– Да хватит уже! – не выдержал Виктор. – Пошутили и хватит! Что за чушь вы несете?

Мужчина спокойно закрыл каталог и, положив его на край стола, взглянул на молодого человека.

– То есть вы не хотите оплачивать свет?

– Да что за бред? Я пришел к вам заплатить за обычный свет! Понимаете? Обычный! Сколько там с меня?

– Ну, что же… Это ваше решение. С вас четыре восемьсот, – быстро ответил кассир.

– Вот, возьмите, – Виктор отсчитал купюры и протянул их в окошко. – Чеки бросьте, пожалуйста, в почтовый ящик. До свидания!

Смерив взглядом кассира и покрутив пальцем у виска, он развернулся и, громко хлопнув дверью на прощанье, вышел из кабинета.

– Что у вас здесь творится? – Виктор толкнул дверь и переступил через порог соседнего кабинета.

Темноволосый кассир поднял голову и, прищурившись, посмотрел на клиента хитрым и оценивающим взглядом.

– Что вы имеете в виду?

– У вас в соседнем кабинете сумасшедший сидит какой-то! – принялся размахивать руками Виктор. – Я хотел заплатить за свет, а он несет какую-то чепуху про какие-то души, коэффициенты и вообще… Странный он какой-то. Вымогал у меня плату за какой-то душевный свет.

– Я надеюсь, вы ему не заплатили за него? – засмеялся кассир.

– Нет, конечно!

– Вот и хорошо, – блеснул глазами мужчина и потер ладони. – У вас еще какие-то вопросы?

– Да, – немного успокоился Виктор, – за воду я могу здесь заплатить?

– Конечно, можете. А еще за транспортировку, огонь и утилизацию, – буркнул кассир себе под нос.

– Что вы сказали?

– Я говорю – за лифт, газ и вывоз мусора тоже можно заплатить у нас. Проходите, присаживайтесь…

– Ты уже здесь? Я думал, что ты не придешь сегодня. – Он уселся поудобнее на скамейке и посмотрел на небо. – Звезд сегодня совсем мало.

– Да, вчера было больше, – согласился второй и взглянул на своего друга. – Что-то ты какой-то усталый сегодня. Случилось что?

– Если честно, то не хочу об этом говорить.

Второй помолчал и снова повернулся к первому.

– Ты знаешь, иногда нужно делиться с другими своими переживаниями. И если хочешь, то можешь поделиться ими со мной. Говорят, что становится легче.

Первый тяжело вздохнул.

– Наверное, ты прав. Я не сильно отвлеку тебя, если кое-что расскажу?

– Вот это ты ляпнул! – фыркнул второй. – Мы с тобой друзья вообще-то. А друзья для того и нужны, чтобы поддерживать друг друга.

– Да, ты прав, – кивнул первый. – Я никогда не говорил с тобой о ней, но видимо наступило время, когда мне нужно рассказать кому-то о том, что творится в моей жизни.

Он немного помолчал, разглядывая небо, затянутое облаками, а затем начал свой рассказ.

– Честно говоря, я уже не помню, сколько лет назад она появилась в моей жизни, но иногда мне кажется, что она была со мной всегда. С самого начала она показалась мне очень странной, но одновременно с этим мне было очень ее жаль. Ведь она бы просто пропала в этом безумном мире, отвернись я тогда от нее.

Мне тяжело говорить это, но она больна. И судя по всему, очень серьезно. Не в том смысле, что у нее что-то болит, а в том, что она не совсем в себе. Я уже давно свыкся с этим и стараюсь относиться к ней снисходительно. Должен признаться, что иногда я ловлю себя на мысли о том, что она является для меня обузой. Мне приходится постоянно следить за ней, чтобы она не натворила дел.

Мне очень ее жаль. Ее болезнь прогрессирует, и это меня очень тревожит… Она может сутками ходить за мной, заглядывать мне в глаза, бормотать что-то себе под нос. А может игнорировать и делать вид, что меня здесь вообще нет. Изредка мне кажется, что в ее неразборчивой речи проскальзывают знакомые слова, и это дает мне надежду на то, что ее болезнь не так запущена, как это кажется на первый взгляд, и когда-нибудь она исцелится.

Иногда у нее случаются приступы. Один из самых неприятных – это приступ страха. Когда ей становится страшно, она прячется в одной из комнат и долго оттуда не выходит. Тогда я начинаю беспокоиться за нее. Я пытаюсь поговорить с ней, успокоить. Я говорю ей о том, что я рядом. О том, что я не дам ее в обиду и никому не позволю этого сделать. Тогда она успокаивается и снова становится самой собой.

Большую часть своего времени мне приходится тратить на нее. Я постоянно должен следить за ней. Я рядом, когда она спит, потому что ей может присниться кошмар и мне снова придется ее успокаивать. Я рядом, когда она ест, потому что она может сглотнуть что-нибудь несъедобное или просто подавиться. Мне приходится постоянно за ней наблюдать. У меня практически не остается времени для себя. Я ужасно устаю и не высыпаюсь. Мне приходится спать урывками.