Медиа-киллер - Владимир Вера

– Хочу присоединиться к многочисленным поздравлениям и заверить в далеком от лести восхищении вашим дарованием, – тихо произнес Дмитрий Вячеславович. – С удовольствием смотрю все ваши передачи и не перестаю удивляться, как вы владеете собой и словом. Прямой эфир – это ведь не каждому дано…

– Это его конек, – довольно вставил Лорд, искоса поглядывая на Инессу.

– Конек! Надо было назвать премию «Конек», а не «Дерби», – внезапно осенило седого.

– Большое спасибо, – вежливо произнес я, не заметив замешательства Лорда. – У меня просто нет иного выхода. Для меня сейчас главное – оправдать возлагаемые на меня надежды.

У седого засверкали глаза.

– Он далеко пойдет, – сказал Дмитрий Вячеславович, повернувшись к Лорду. – Он даже сам еще не знает, насколько далеко. Прошу прощения, не буду мешать вашей компании. – Он откланялся.

– Большой человек, – сообщил Лорд шепотом.

– Он как-то связан с телевидением? – наивно спросил я.

– Не думаю, что телевидение отважится с ним связываться, – по секрету поведал Лорд.

– Понял, – выразил я свое абсолютное непонимание.

– Можно так сказать, это человек из шоу-бизнеса. Ставит очень крупные шоу, умудряясь оставаться в тени. Тот, кто возомнит себя его суфлером, скоро поймет, что поставил не на ту лошадку. У него свой конек – импровизация. Ты ему понравился. Он считает, что вы похожи, – пояснил Лорд и помчался догонять седого.

– Мне ли с вами тягаться? – Я лукаво прищурился, но, глянув на Инессу, подавил веселый настрой: она по-прежнему была не в себе. – Может, отвезти тебя домой?

– Нет, не беспокойся. Я уже договорилась. На выходе ждет такси. Мне уже пора. – Она поцеловала меня в щеку, поставила на поднос недопитый фужер и быстро зашагала к выходу.

Пока я недоуменно глядел ей вслед, я вдруг заметил, что вслед ей смотрят еще как минимум двое мужчин. А может, и трое… Мало ли кто наблюдает за красивой женщиной. Мои мысли перебила неожиданная реплика шоумена, дорвавшегося до микрофона у шатра с ВИП-ложей.

– Дамы и господа! – прозвучало из его уст. – Церемония награждения только что завершилась. Организаторы мероприятия просят вашего внимания. А также внимания аккредитованной прессы. Только что попечительским советом премии и спонсорами было принято решение о переименовании акции. Вместо «Дерби» в материалах и телесюжетах следует указывать следующее название церемонии достижений в области телевидения – премия «Конек». У каждого свой конек, господа!

Гости и журналисты захлопали, приняв реплику за шутку. Но назавтра все, включая меня, были удивлены, когда увидели новостные сюжеты и статьи, где премию на полном серьезе именовали «Коньком»… А уже на следующий день никого не смущало, что коньком сподручнее было назвать статуэтку для конькобежцев. Народу все равно, как называется признание… И мне должно было наплевать. Но, признаться, моя победа показалась мне совсем чуточку обесцененной. Не могла она быть пирровой! Я сжимал статуэтку, отбиваясь от нехороших мыслей. Этого «конека» мне не мама купила. Мама… Она способствовала моему образованию – производному моего успеха. А я ее даже не поблагодарил с высокой трибуны…

Женщины обожают настойчивых мужчин. Не навязчивых, а настойчивых! Об этом мне поведали женщины, оценившие мою настойчивость.

Я легко обставил дельце в Доме моды Валентина Юдашкина, быстро обнаружив искомое платье на манекене и выкупив его за сумму, не испугавшую меня нисколько, учитывая мой нынешний статус и мои теперешние доходы. Подарочный пакет с лого кутюрье я положил на заднее сиденье своего нового авто. На Кутузовском меня остановил сержант, представившийся какой-то украинской фамилией и мгновенно меня узнавший. Он пожелал мне счастливого пути, одарив улыбкой, которую я посчитал народным признанием.

Я гнал «Мерседес» по Садовому, прибавляя газу. Не терпелось скорее увидеть Инессу. Настроение было приподнятое. Солнце ободряло и веселило душу. Вчерашний эфир прошел насыщенно. Впервые Лорд вмешался в творческий процесс. Редакторы пригласили в студию интересующих его гостей. Я не возражал. С чего бы?! Да и разве плохой совет – «выкрутить руки» следственному комитету Генпрокуратуры, спускающему на тормозах дело о распределении действующих месторождений и эксклюзивных лицензиях на разработку новых. Они надеялись ничего не сказать! Как следствие – сели в лужу и обрызгали грязью Кремль.

Странно. Мне не было страшно. Нисколько! Может, я потерял чувство реальности происходящего? Или инстинкт самосохранения? Тревожный симптом. Но от судьбы ведь не уйдешь… И часто именно та извилистая тропинка, по которой ты бежишь от собственной судьбы, оборачивается самой короткой ее дорогой…

Ва-банк так ва-банк! Зато теперь ясно, зачем я нужен Лорду. Я призван делать свою работу, не спрашивая ни о чем. Плевать! Пока то, что я делал, не вступало в противоречие с моими убеждениями. Хуже не будет… Я всегда считал себя оптимистом.

Словом, я был полон решимости. Насчет Инессы тем более. То, что я к ней чувствовал, происходило со мной и раньше. Дважды в жизни я был так увлечен женщиной. Оба раза меня бросали с тем, чтобы спустя какое-то время убедить меня, что бросал я. Хотя ни одна женщина прежде не интересовала меня, как Инесса Заречная. Мысли о ней занимали даже паузы между съемками. Настала пора наладить личную жизнь. Я бы хотел завести девочку… Эх, если бы она согласилась родить!

Я включил радио. На «Эхе» события на Украине комментировала Латыпина. Она приводила цифры из ее собственных источников, доказывая, что в Крыму происходит преступление против человечности. Она утверждала, что геноцид устроили русские, голодомор – тоже они. Потом журналистка принялась хвалить шведов, но не за единственную громкую победу над Петром под Нарвой, а за попытку продвинуть русофобскую песню-скетч на «Евровидение» в Москве. Напоследок она воспела Саакашвили, продемонстрировав знание английского текста грузинской песенки, сварганенной по схожим причинам. Я выключил радио.

Лавина мыслей обрушилась на голову, когда я подъехал к ее подъезду. Начали грызть сомнения, правильно ли я поступил, что приехал без предупреждения.

Пакет с платьем и букет белых роз, безусловно, неплохой повод для визита. Но здесь речь шла не о провинциальной Олесе из Саратова, стоящей на содержании двух-трех олигархов и собирающейся по вызову за 45 секунд после звонка с сообщением референта, что Олесю хотят видеть. Возможно, лишь с целью эскорта в покерный клуб, а может, уже завтра ее заберут в Хорватию или в Рио с перспективой полюбоваться водопадом Игуасу с бразильской стороны. Нет, Инесса была другая. Поэтому я волновался, как абитуриент, вынужденный поступать на бесплатный факультет по квоте 700 человек на «ни одного места».

Выше голову! Я же король экспромта… Я подбодрил сам себя и вошел в подъезд, сказав консьержке, что иду к Заречной. Она оказалась моей поклонницей, и подсказала на какой этаж мне стоит подняться.