Идущие за кровью - Дмитрий Леонтьев

— Аппаратура очень тяжелая, — смущенно признался Петров.

От негодования у меня перехватило дыхание.

— И это все?! И ради того, чтобы попросить меня «поднести чемоданы», ты рассказывал мне всё это?!

— Я думал, тебе будет интересно, — насупился Петров. — Это самые последние открытия в науке. Сенсационные факты и поразительные гипотезы.

— В следующий раз… которого, надеюсь, не будет… Ты зови меня, если потребуется отловить какую-нибудь дурно пахнущую тварь, остановить какого-нибудь не в меру разошедшегося мага, разыскать какой-нибудь потерянный папирус или магический талисман, но от подобных комментариев избавь. Договорились? Я сторонник простых, надёжных способов: серебряная пуля, осиновый кол, заговоренный талисман, на худой конец — святая вода… А все эти современные способы…

— Да, — неожиданно подал голос молчавший до сих пор Агасфер, — вот в этом я с тобой согласен. Стало слишком много сложностей. В старые добрые времена было куда проще… Поймали вампира, отрубили голову, проткнули осиновым колом, потом набили голову чесноком, вставили в глазницы…

— Подожди! — в один голос попросили мы с Петровым. — Не надо дальше!..

— А что здесь такого? — удивился Агасфер. — Вполне естественное пособие по уничтожению вампиров. В средние века всегда так делали…

— Не знаю, что мне больше не нравится: старые или новые способы, — задумался я. — Наверное, больше всего мне нравится держаться от всего этого в стороне… Но если ты гарантируешь, что страшнее этих привидений в катакомбах ничего не ожидается, то я согласен помочь тебе. «Распылить» пару десятков призраков, как мне кажется, не так уж и сложно…

— Это не просто призраки, — напомнил Петров. — Это души сильнейших магов мира. Не хочу тебя пугать, но это очень опасно. Если у нас что-то не получится…

— Что тогда? — насторожился я. Петров лишь развел руками.

— А может, ну их, к лешему? — предложил я. — Если ты куда-нибудь уедешь на полгода, они покрутятся-покрутятся здесь, поймут, что пророчество не сбылось, и уберутся восвояси?

— И мы будем вынуждены без конца воевать с их порождениями? Нет уж, лучше разик рискнуть и уничтожить причину, нежели без конца воевать с последствиями… Это то же самое, что бороться с ветряными мельницами.

— Оборудование очень тяжелое?

— Килограммов тридцать будет. Но до самого входа в подземелья ты повезешь их на машине, а там всего метров шестьсот–семьсот по лабиринтам. Я встречу тебя у входа в туннель. Позже объясню, как туда добраться. Установим аппаратуру и будем ждать.

— Как долго?

— Как минимум сутки. Завтра всё равно выходной.

— Не «всё равно», а именно «выходной», — проворчал я. — Если уж и лазить по подвалам, то предпочтительно в рабочее время… Значит, я должен дотащить эти «чемоданы» до подвала, ты их установишь, и, когда появятся призраки, мы их… А для нас это точно не опасно?

— Я знаю там помещение, в котором стоит огромный, выложенный из камня колодец. Мы установим аппаратуру на нём, а сами укроемся за завалом в одном из туннелей. Можно было бы надеть защитные комбинезоны, но большой опасности для нас нет, а костюмы слишком неудобные.

— И всё же… Если у нас ничего не получится, что они с нами могут сделать? — настаивал я.

— Как может не получиться? — увильнул от ответа Петров. — Чему там «не получаться»?

— Ну… не знаю… Не захотят они исчезать, и всё…

— Это техника, — наставительно заметил Петров, — а не какие-нибудь амулеты-талисманы. Надежная и проверенная аппаратура… Рассеем как миленьких!

— Душегубы, — вздохнул я. — Единственная причина, по которой я соглашаюсь тебе помогать, — это абсолютная уверенность в том, что они не явятся… Нет, это — причина, по которой я так легко согласился, а вот почему я вообще согласился — этого я до сих пор не понимаю.

— «Идущие за кровью» губят не тела людей, они губят их умы и души. Пройдет ещё пять–десять лет, и при таком уровне культуры и образования мы довольно успешно превратимся в страну дегенератов. На вопрос: «Кто такая Агата Кристи?» будем уверенно отвечать: «Кто же этого не знает? Я только вчера их новый клип видел». А за вопрос: «Кто такой Циолковский?» могут и в морду заехать… Раньше хоть историю по рекламным роликам банка «Империал» изучали, а теперь всё, что мы знаем наверняка — это почему улыбается малыш невзирая на то, что писает через каждые пятнадцать минут… Объяснить, почему?

— Зассыха! — уверенно ответил я.

— Нет. Коммерция. Ему заплатили столько, что даже по шею в… в пеленках можно улыбаться. А вот мне уже не смешно. Я с ностальгией вспоминаю творчество Стругацких и Казанцева, Ефремова и Пикуля, Солженицына и Юлиана Семенова, Риммы Казаковой и Розенбаума, Галича и Высоцкого… И ведь это было совсем недавно. С начала перестройки не появилось ни одного мастера их уровня… Нет, я этих деятелей «рекламы и халтуры» даже под землей достану и душу вытрясу! В России испокон веков были титаны, на своих плечах поднимающие культуру и науку до удивительных высот… Значит, сейчас мы куда-то не туда идем…

— Инквизиция! — предложил хмельной от крепкого яда Агасфер. — И всех сжечь!..

— Нет уж, — возразил я. — Лучше я полезу в катакомбы… На две дюжины сильнейших магов мира у меня ещё сил хватит, а вот второй революции или перестройки я уже не выдержу… Куда идти и что нести?..

* * *

— Нет, Агасфер прав: в средневековье всё же было куда проще, — кряхтел я, сгибаясь под тяжестью огромного кожаного ранца и тяжелой сумки с приборами. — Сколько весит талисман? От силы сто граммов. А это… Кто тебе сказал, что здесь — тридцать килограммов?! Он тебя обманул. Сюда каким-то чудом влез холодильник, да ещё стиральная машина уместилась… Ой!

Я по колено провалился в какую-то канаву, заполненную вонючей, ржавой жижей. Шедший впереди Петров помог мне выбраться и, ориентируясь, осветил фонариком стены туннеля.

— Немного осталось, — утешил он. — Метров триста, и мы у цели.

— Ты то же самое говорил полчаса назад… Неудивительно, что в таких местах рождаются всякие жабообразные монстры и монстрята, — не унимался я, чувствуя, как липкая жижа стекает в мои сапоги. — Если б я здесь месяц прожил, наверное, мутировал бы… А бомжи живут — и ничего… Недавно одного такого поймали… тут же отпустили. Нам освежители воздуха в отделе не выдают. Они разнарядкой не предусмотрены. А месяц назад… Ой!..

Я ввалился в другую траншею, на этот раз едва ли не по пояс. Мой замысловатый мат не смогло повторить даже эхо. Едва начав, оно сбилось, завибрировало и унеслось в глубину темных туннелей, жалобно причитая откуда-то издалека.

Огромная голохвостая крыса размером с хорошую кошку сорвалась откуда-то сверху и, шлепнувшись в воду рядом со мной, попыталась использовать меня в качестве спасательного круга. Сумкой отшвырнув мерзкую тварь, я с трудом выбрался на место посуше и, забрав у Петрова фонарик, сообщил: