Я - вор в законе - Евгений Сухов

– Быстрее! Быстрее! Помните, все зависит от того, как скоро преодолеете дистанцию. Совсем не обязательно бежать в полный рост, подставляясь под пули. Бегите согнувшись и петляйте, как зайцы. Сильная рука и меткий глаз – это еще не все, нужно иметь и быстрые ноги. С того места, где осталась ваша метка, нужно удирать опрометью.

Сержант вспомнил случай, который с ним произошел в Южной Африке. Тогда они сожгли деревушку – жахнули из огнеметов напалмом по камышовым крышам, и домики вспыхнули, словно высушенный хворост, даже углей после себя не оставили. Едва сели перекурить у пепелища, как появились партизаны. Они гнали наемников двадцать километров, и нужно было иметь поистине волчью выносливость, чтобы оторваться от партизан, для которых джунгли были родным домом.

Юрьев учил новобранцев стрелять из любого положения: лежа, сидя, стоя, в прыжке, и неизменно Шайтан удивлял его верным выстрелом. Юрьев неожиданно узнал в этом молодом парне себя: он тоже был молод, тоже был честолюбив, как и они, был заражен романтикой, а еще ему хотелось иметь много денег. Теперь у него не было молодости, испарилась романтика, поумерилось с возрастом честолюбия, и единственным, чем обзавелся, так это деньгами, которые компенсировали ему все остальное.

Этот нехитрый путь предстояло пройти некоторым из этих парней. Многие из них не выдержат изнуряющего темпа и сойдут с дистанции, так никогда и не увидев победного финиша.

Юрьев уже спал, когда в дверь к нему постучали, а следом раздался тревожный голос:

– Сержант! Сержант! Шайтан с Ковылем Валета продырявить хотят!

Сержанта с постели словно сдуло.

– Где? Веди! – глянул он в перепуганное лицо Рыжего.

– В домике, что у леса. Только я ничего не говорил, меня могут не понять!

Юрьев ударом ноги распахнул дверь и увидел Валета в разодранной рубахе. Тот яростно отбивался, но Ковыль уже заломил ему руки, а Шайтан стягивал джинсы. Юрьев выхватил пистолет и выстрелил в шею Ковыля. Перевел взгляд на Шайтана. Вместо обычной ухмылки его рот был открыт, а в глазах плескался ужас. Он смотрел на Ковыля, который уже бился в агонии. А когда Шайтан наконец поднял голову, то увидел: в его лицо нацелен ствол пистолета.

– Поразвлечься решил? Я уже говорил, что здесь я высший суд. Никто вас не будет искать, ибо вас просто нет! Отсюда есть только два выхода – либо на тот свет, либо стать теми, кого я из вас делаю!

Юрьев посмотрел на Ковыля, который уже затих. Лицо было сосредоточенное, и казалось, будто он внимает каждому слову. Что знал о нем Юрьев? А ничего! Впрочем, так же как и о всех остальных. Это и к лучшему – не жаль расставаться с вещами, к которым не привык.

Валет тихо поскуливал, и Сержант, подавляя в себе брезгливость, прикрикнул:

– Умолкни! Да штаны завяжи потуже, чтобы не сорвали. – Он уберег его от худшего из позоров, однако какой дорогой ценой. – Позови остальных, устроим суд.

Через пять минут появились все тринадцать.

– Звал, Сержант?

– Звал. Сейчас у нас будет суд. Вы будете присяжные. Как решите, так и будет. Я вам и раньше говорил, что здесь у меня не должно быть никаких разборок. Вы все связаны единым делом, успех которого во многом зависит от вашего отношения друг к другу. И я говорил вам, что, если ослушаетесь меня, последуют самые жесткие санкции. И вот, полюбуйтесь! – кивнул Сержант в сторону бездыханного Ковыля. – Господь свидетель, я не хотел этого. Когда приходится стрелять в ближнего, это не радует. Но сегодня у нас особый случай. У двоих задымило. Я не пожарник, я – киллер. Понятно?

Шайтан стоял в углу комнаты и затравленно озирался. Он напоминал тигра, загнанного в угол.

Сержант продолжал:

– Ну так вот, я спрашиваю, что делать с этим? Говори, Рыжий!

– Мы же условились, – неопределенно повел он плечом и, подумав, добавил: – Я за строгое наказание.

– Теперь ты, Коновал, – спросил Юрьев детину с длинными руками.

– Наказать.

– Ты, Дрозд.

– Наказать.

С каждым произнесенным словом Шайтан как бы все дальше и дальше отдалялся от них. Пощады он уже не ждал, и ствол пистолета, направленный ему в лоб, был приговором.

– Слышал? Все присяжные за наказание. Если ты из мужиков собираешься делать баб, тогда кто будет выполнять мужскую работу? Но я тебе даю шанс выжить. Ты неплохо стреляешь, а мне нужно проверить себя. – Сержант положил «Макарова» на стол. – Вот тебе пистолет. Мой в кобуре. Мне потребуется в два раза больше времени, чтобы расстегнуть кобуру, вытащить пистолет и пристрелить тебя. Тебе, Шайтан, нужно только руку протянуть. Это я называю игрой в ковбоев. Если я тебя не пристрелю раньше, чем ты возьмешь пистолет, значит, я ничего уже не стою и делать мне здесь больше нечего. Тогда у тебя будет право переступить через мой труп и сваливать отсюда. Это твой единственный шанс выжить. А теперь выбирай.

Шайтан молчал. Пистолет лежал на самом краю, ручкой к нему – достаточно было только протянуть руку. Шайтан был лучшим из его питомцев, и Юрьев знал, что если он возьмет «Макарова», то уж не промахнется.

Юрьев ждал ответа. Дожидались ответа и все остальные. Шайтан отвернулся, скривил губы, а потом выбросил руку в сторону стола. Сержант мгновенно левой рукой расстегнул кобуру, правой выхватил пистолет и выстрелил прямо в лицо Шайтану.

– Вот видите, все решают секунды, – спокойно объяснил Сержант. Медленнее, чем следовало, вложил пистолет в кобуру. – Вы всегда должны быть готовы к выстрелу. Кто не успел – тот опоздал! Золотое правило. А теперь уберите эту падаль. Отнесите подальше в лес и заройте поглубже, чтобы никто не откопал. Сегодня вечером каждый получит оружие и будет носить его постоянно. С этого дня начнется более серьезная подготовка, и смотрите не перестреляйте друг друга.

Вечером в дверь к Юрьеву постучали. Он хлопнул себя по левому боку – привычка, отработанная годами, – пистолет был на месте. От этих вооруженных дурней всего можно ожидать. Однако другого способа, чтобы научить убивать, Юрьев не знал. Поэтому и раздал оружие.

У порога одна половица скрипела. Сержант осторожно обошел ее, прислушался, затем быстрым движением распахнул дверь. Это был Валет.

– Разрешите войти.

Поколебавшись, Сержант разрешил.

– Что случилось? – Он не спешил пригласить его присесть.

Юрьев всегда помнил главное правило: где не соблюдается дистанция – там развал.

– Я не могу больше здесь оставаться.

Это было для Юрьева полной неожиданностью.

– Так. Садись. – Интересно, как он представляет себе уход отсюда. – Расскажи, в чем дело?

– Здесь у нас в отряде половина зеков, и все смотрят на меня, как на опущенного. Завтра вообще не подадут руки и скажут, чтобы я уходил с общего стола. Кому я теперь нужен?

– Не торопись. Ты нужен нам, иначе тебя здесь не было бы. Да и обратной дороги, как ты знаешь, не существует, если только не торопишься к праотцам.