Ключевой - Максим Забелин

Поиски общественного транспорта дались мне с трудом. Я вроде бы следовал по табличкам «метро», но в итоге заблудился, вернулся обратно и только потом нашел станцию. Хотя во время моих скитаний мне удалось поменять некоторое количество турецких лир и теперь я мог купить себе хотя бы воды – в Стамбуле было очень жарко, даже кондиционеры аэропорта не справлялись с вязкой духотой, проникавшей внутрь с улицы.

Благодаря Александре – секретарю отца Иннокентия, которая составила план моего передвижения и вручила его перед моим выходом из офиса Тайной канцелярии, я знал, на каких станциях мне стоило выходить, чтобы поглазеть на Голубую мечеть, собор Святой Софии или мост через Босфор.

Спустя полчаса я уже был на площади, полной торговцев гидами по Стамбулу, которые пытались угадать по твоим ответам язык и вручить тебе иллюстрированный путеводитель. На моих глазах немецкая пара на свою беду приняла эту бесполезную вещь. Толстый бюргер покрутил книгу в руках, но, услышав цену, попытался вернуть ее торговцу, однако тот неуловимым движением развел руки, и красивое подарочное издание так же красиво полетело вниз, хватая воздух раскрывшимися страницами. Здесь оно с неприятным звуком бухнулось прямо под ноги немецких недотеп.

Торговец вскричал и, призвав всевышнего, упал на колени перед книгой, словно это было его единственное сокровище в жизни. Он причитал, заламывая себе руки, на его крики сбежались такие же торгаши, его товарищи, активно участвующие в этой трагикомедии. Они галдели, подступая вплотную к нестройным немецким оборонительным порядкам, и те рухнули. Толстый бюргер на глазах перепуганной жены достал сотню евро из кошелька, а потом добавил еще столько же, чтобы утешить убитого горем букиниста. Тот сразу же успокоился, подхватил свой, казалось, безнадежно испорченный товар, вскочил и побежал по площади догонять на сей раз американцев. Таким образом, торговцы очень неплохо зарабатывали на туристах!

Я усмехнулся и пошел бродить дальше. Софийский собор оказался довольно невзрачным, с тусклыми, потемневшими от времени фресками внутри. Видно было, что их очищали от побелки или какой-то краски, которой они были покрыты долгие века, пока здесь читали намаз. Оказавшись в глубоком тылу исламской цивилизации, церковь пережила не только побелку росписей и сожжение икон, но и ликвидацию крестов, пристройку минаретов и тому подобные шалости. И хотя уже лет сто, как она была превращена в туристический объект, видно было, что особо за православной святыней не следят, в отличие от ее соседки, прекрасной Голубой мечети, которая поражала воображение своими размерами и искусной мозаикой на фасаде. Внутри культовое место утопало в мягких коврах и могло похвастать огромными люстрами, свисавшими почти до самого пола на тонких тросах.

Я стоял и слушал полуденную молитву, которую читал мулла. Весь зал был полон мужчин, стоящих на коленях и возносящих хвалу своему богу. Стоя чуть поодаль, за их спинами, я наблюдал за этим, вспоминая, как на своих лекциях Мещеряков говорил, что мусульмане, в отличие от нас, христиан, никогда не просят бога ни о чем, они его прославляют. Это было так странно, ведь казалось естественным то, что человек в своих мольбах обращается за помощью.

Но тут была совершенно иная культура, другие отношения между человеком и всевышним.

В этот момент довольно громко зазвонил телефон. Звук доносился из моего кармана. Под неодобрительные взгляды верующих я поспешил на улицу. Звонила Наташа Портнова. Выйдя за пределы основного зала, я остановился на колоннаде.

– Привет.

– Привет, – услышал я ее голос. – Ты можешь говорить?

– Да, конечно.

– Прости, что звоню на телефон, мы договаривались только по почте, – я слышал, как Наталя волнуется, что было совершенно не свойственно для нее. – Но только ты опять не читаешь мои сообщения!

– Нет, это ты меня прости, я тут… в Стамбуле.

– Где? – переспросила она меня.

– В Турции.

– А что ты там делаешь? Ты… один?

– Да, – кивнул я. – Ты представляешь, это ваш с Мещеряковым отец Иннокентий сюда меня отправил… Но потом расскажу, а ты что хотела сказать?

– Котофеич вернулся. Вчера. Я подумала… – она на секунду замолчала, – что тебе это будет важно. Ты искал его. Поэтому я и решила… позвонить.

– Наташ, – начал я торопливо, – это не просто Кот. Это довольно опасное существо, не оставайся с ним наедине!

– А с кем мне оставаться? – вдруг грустно заметила она. И я услышал нотки отчаяния в ее голосе. – Ладно. Не важно. Отдыхай там дальше. Извини, что отвлекла.

– Нет, не отвлекла! – воскликнул я, словно вновь ощутив ее тепло. И хотя я, наверное, не имел права ее обижать, но иначе поступить не мог. Я понимал, что это придется сделать рано или поздно. И уж коли я принял решение, значит, это время пришло. – Наталя!

– Что?

Я молчал, не в состоянии произнести то, что должен был.

– Что ты там молчишь? На местных нарвался, что ли? – опять грубовато пошутила она.

– У нас с Вероникой будет ребенок.

Зловещая пауза воцарилась на том конце.

– Наташ, ты меня слышишь?

– А-а-а-а-а! – она закричала.

Громко, навзрыд, теряя всю себя и не стыдясь своего падения. Ей было все равно. Потому что я ее только что убил.

Связь прервалась.

Я дрожащими пальцами набрал ее снова, но телефон был недоступен. Я делал это опять и опять, но ее номера в сети больше не было. Она разбила трубку? Да бог знает, что могло произойти! Я гнал от себя самые страшные мысли, стоя посреди колоннады с растерянным лицом. Прохожие вглядывались в мои глаза с немым предложением помощи, настолько удрученным был мой вид. Но я только отворачивался в сторону. Что я наделал? Как я поступил с ней? Это было подло, низко. Все надо было прекращать, едва только мне стало известно о нашей связи, но нет, я купался в ее объятиях, пользуясь безнаказанностью, понимая, что моя настоящая жизнь где-то там и за то, что я творю здесь, мне ничего не будет! Я был сам себе отвратителен. Щеки мои горели от стыда.

Я вспомнил, что она мне говорила, и быстро открыл почтовый сервис. Там, и правда, было ее вчерашнее письмо.

«Котофеич вернулся». Такой была тема, а в само письмо была вложена фотография: Портнова напротив зеркала, в одном из своих стильных брючных костюмов – видимо, только пришла с работы, – держит на руках пушистого котяру. Без сомнения, это был он. Пятнышко на лапе. Только смотрел он не на меня. Кот смотрел на Наталю, а она улыбалась мне. И я понял, что теперь это был ее выбор. Хранитель отправил Кота к ней.

● ● ●

Микроавтобус бросало из стороны в сторону. Внутри прыгали чемоданы, тюки с бельем, одна коза и восемь человек, среди которых пытался удержаться на сиденье и я. Мы ехали из города Ван, куда я прилетел накануне, в местечко Догубаязит, где меня ждали представители «горной мафии», которые должны были отвезти меня на Арарат, или Агры-Даг, как местные турки называли это армянское чудо.