Слово - Ирвин Уоллес

— Пять, профессор, — подсказал Уилер.

Джеффрис, не спеша, продолжил движение, рассуждая на ходу:

— Спасибо, Джордж… Мистер Ренделл, мне следует упомянуть еще четыре, уже без специального порядка. С моей стороны — в качестве переводчика и исследователя текстов — было бы непозволительным не вспомнить открытия молодого германского пастора и библеиста Адольфа Дейссмана. До Дейссмана переводчики Нового Завета уже давно открыли, что новозаветный греческий язык отличается от классического литературного, и они предположили, что это некий чистый, чуть ли не священный язык, используемый исключительно для Писаний. В 1895 году, исследовав массу древнегреческих папирусов, найденных в течение предыдущих столетий: сохранившиеся фрагменты документов двухтысячелетней давности; деловые письма, домашние счета, прошения, сочинения, черновики — Дейссман смог доказать, что тогдашний бытовой язык, греческий язык повседневной жизни так называемый «койне» — и есть тот самый язык, которым пользовались евангелисты. И это стало причиной революции, грянувшей в области переводческой деятельности.

Доктор Джеффрис вновь скосил глаза на Ренделла.

— Следующие три наиболее ценные находки — это открытие могилы святого Петра на античном кладбище, находящемся на тридцатифутовой глубине под Ватиканом; и она была признана настоящей. В любом случае, доктор Маргерита Гвардуччи расшифровала надпись на камне, обнаруженном под нефом базилики, и в этой надписи — которая датируется не позднее 160 года нашей эры — говорится: «Петр похоронен здесь». Затем, открытие 1962 года в Израиле строительного блока, предназначенного для возведения памятника императору Тиберию, то есть, относящемуся к не позже 37 года нашей эры. На этом камне было выбито имя Понтия Пилата, за которым следовали слова «prefectus Udea» — тот самый титул, которым он именуется и в Пергаменте Петрония. И, наконец, находка 1968 года — каменная гробница в Гив'ат Ха-Мивтар в Иерусалиме. Воистину значительная находка — скелет человека по имени Иехоханан, это имя было написано по-арамейски на гробнице, запястья и кости на ногах которого были пробиты семидюймовой длины гвоздями. Этот скелет двухтысячелетней давности был первым физическим свидетельством того, что в новозаветные времена людей в Палестине распинали таким образом. История говорит нам, что с преступниками поступали именно так. Евангелия рассказывают, что это произошло и с Иисусом. Но только теперь, после обнаружения останков Иехоханнана книжные знания были подтверждены практикой.

Доктор Джеффрис снял пенсне и указал вперед.

— Мы на месте.

Ренделл заметил, что они уже прошли застекленные витрины Зала Рукописей и теперь направлялись к двери следующего помещения. У входа висела специальная табличка:

ОТДЕЛ РУКОПИСЕЙ

ЗАЛ ИССЛЕДОВАНИЙ

СИНАЙСКИЙ КОДЕКС

МАГНА КАРТА

РУКОПИСИ ШЕКСПИРА

Охранник у двери — в черном кепи, серой мундирной блузе и черных брюках — отдал доктору Джеффрису дружеский салют. Сразу же у входа в зал находилась длинная металлическая витрина с двумя синими занавесками, закрывающими две стеклянные панели.

Доктор Джеффрис приподнял левую занавеску и пробормотал:

— Александрийский Кодекс, и… м-м-м… больше о нем не стоит думать. Для нас он не так важен. — После чего, с огромной нежностью, приподнял вторую синюю занавесь, взгромоздил пенсне на нос и широко улыбнулся лежащей за стеклом старинной книге:

— Вот где она. Одна из трех главнейших рукописей в библеистике — Синайский Кодекс.

Стив Ренделл и Наоми подошли поближе и поглядели на темно-коричневатые пергаментные страницы, каждая из которых была покрыта четырьмя узкими колонками аккуратно выписанных слов на греческом языке.

— Вы видите фрагмент Евангелия от Луки, — объяснил Джеффрис. — В углу имеется табличка с комментарием.

Ренделл прочел текст на небольшой карточке. Синайский Кодекс был открыт на стихе 14 двадцать третьей главы. В нижней части третьей колонки на левой странице были строки, описывающие агонию Христа на Оливовой горе, которые многим библеистам прошлого были неизвестны до открытия Кодекса, и потому не были использованы в их переводах.

— В первоначальном состоянии, — сообщил доктор Джеффрис, — рукопись, возможно, содержала 730 листов. Сохранилось же 390 листов — из них 242 относятся к Ветхому Завету, а 148 представляют полный новозаветный текст. Как вы видите, пергамент изготовлен как из овечьих, так и из козьих кож. Написанный только лишь заглавными буквами текст — это плод труда трех различных переписчиков, скорее всего, еще до 350 года нашей эры. — Джеффрис вновь обратился к Ренделлу:

— То, что большая часть Синайского Кодекса сохранилась — это весьма захватывающая история. Вы когда-нибудь слышали имя Константина Тишендорфа?

Ренделл отрицательно покачал головой. Это странное имя было ему неизвестно, но оно его заинтриговало.

— Если коротко, нашу волнующую историю можно представить следующим образом, — с явным удовольствием начал свой рассказ Джеффрис. — Тишендорф был германским библеистом. Он вечно ездил туда-сюда по всему Ближнему Востоку, разыскивая старинные рукописи. Во время одной из своих поездок, в мае 1844 года, он добрался до укрепленного монастыря святой Екатерины на горе Синай в Египте. Как-то раз, идя по монастырскому коридору, он заметил довольно-таки большую мусорную корзину, набитую чем-то, похожим на вырванные рукописные листы. Немного порывшись в корзине, Тишендорф убедился, что это были старинные пергаменты. Две подобные корзины были уже сожжены как никому не нужный хлам, и вскоре за ними должна была последовать и эта. Каким-то образом Тишендорф упросил монахов показать ему содержимое корзины. Рассортировав его, он обнаружил 129 листов греческого перевода Ветхого Завета. Монахи, не понимая ценности находки, позволили ученому оставить себе 43 листа, которые тот забрал с собой в Европу и показал королю Саксонии.

— Но они не были частью этого кодекса? — спросил Ренделл.

— Погодите. Через девять лет Тишендорф возвратился в монастырь за следующим уловом. Монахи вели себя несговорчиво, но Тишендорф не сдавался и, как мог, сбивал цену и тянул время. Прошло еще шесть лет, и в январе 1859 года настырный немец снова вернулся на гору Синай. Имея на сей раз больше денег, он, все же, никак не мог уговорить монахов продать ему древние рукописи. Но в самый последний день он разговорился с монастырским служкой о старинных Библиях. Чтобы доказать свою начитанность, тот проговорился о том, что читал одну из древнейших известных Библий. После этого он снял с наддверной полки, где хранилась посуда, тяжелый сверток, закутанный в красную ткань. Он размотал ее, и вот тогда-то пред глазами Тишендорфа предстал Синайский Кодекс, включающий в себя самый старинный полный состав новозаветных книг, известный кому-либо.

Доктор Джеффрис откашлялся.

— Кто может представить себе волнение Тишендорфа, сравнимое, в чем я уверен, с чувствами Колумба, увидавшего Новый Свет. После долгих уговоров, занявших несколько месяцев, Тишендорф упросил монахов предложить Кодекс в качестве подарка покровителю своей церкви, которым был никто иной как русский царь. Синайский Кодекс оставался в России вплоть до революции 1917 года и до правления Ленина и Сталина. Коммунистов Библия не интересовала. За большие деньги они пытались продать ее в Соединенные Штаты, но безуспешно. В 1933 году британское правительство и Британский Музей собрали сто тысяч фунтов стерлингов, чтобы выкупить Кодекс, и вот он перед вами. Великолепная история, не так ли?