Ошибка дамы с собачкой - Наталия Миронина

– Ага, спрятались! – раздалось над ухом.

Анна обернулась. Возле нее стояла бодрая Агнесса.

– Да, Агнесса, спряталась. Слишком много вчера было разговоров и обсуждений. – Анна улыбнулась. Пожалуй, из всех именно эту даму она готова была увидеть.

– Дурацкое занятие, как мы уже с вами говорили. – Агнесса, не спрашивая разрешения, расположилась за столиком рядом с Анной.

– Как сказать. Иногда такое полезно.

– Уж и не знаю, когда это может послужить хорошую службу! Душу наизнанку выворачивать? Зачем?

– Чтобы вслух произнести то, о чем боялись даже думать.

– Для этого ходят к психотерапевтам.

– У нас это не принято, – рассмеялась Анна.

– Плохо.

– Наверное.

– Вот вам легче стало? Только честно скажите? – требовательно спросила Агнесса.

– Легче, – призналась Анна. – Намного. То есть с утра было противно от собственной открытости. Я вообще не люблю это раздевание на людях. Но сейчас понимаю, что ничего страшного, ведь никого из них я больше никогда не увижу. А главное сделано – я вынесла на суд людей то, что меня мучило много лет.

– Вы ему признаться не хотели?

– В чем? В том, что, может быть, и не совершала?! Только обмолвись – и вот вам уже вердикт. Виновна. Он был тогда раздавлен случившимся. Это как мальчишке пообещали бы велосипед, заверили, что привезут на день рождения, а вместо этого подарили свисток. И дело не в самом факте отказа, а в том, что все происходящее было покрыто колпаком умолчания и недомолвок. И в этом моя «заслуга» тоже была.

– Вы его сильно любили?

– Я его и сейчас люблю, – вздохнула Анна, – и это не преувеличение, не поза, не страдания сентиментальной дамочки. Это чувство, которое со мной давно. Только здесь я все назвала своими именами.

– Послушайте, Анна, я хотела еще вчера вас спросить. А вы после отъезда с ним встречались? Перезванивались? Вы так уехали, что, в принципе, всегда могли вернуться? Могли ведь общаться?

– Могла. Внешне все было очень хорошо. Но мы не общались.

– Почему?

– Нет, сначала, как я и рассказывала, еще перезванивались, даже переписывались. А потом это все заглохло. И каждый из нас чего-то ждал. Но это «что-то» не происходило. И каждый потом на другого обиделся. Во всяком случае, я это чувство помню. Расстраивалась, что он не напоминает о себе. А еще родители… Они все время намекали, рассказывали, упоминали о нем вскользь. Чувствовалось, что они переживают за нас. Мама тогда прямо сказала мне по телефону: «Мы все-таки надеялись на вашу свадьбу! Что же произошло?» Я нагрубила ей в ответ. И больше эта тема в разговоре не всплывала. Вот так мы и расстались. Молча.

– Но почему же все-таки не позвонили? Сами, ведь столько лет отношениям?!

– Чувство вины. Оно не проходило. Мне казалось, я виновата во всем. А когда виноват, то злишься на того, по отношению к кому был не прав.

– Верно. Так бывает.

– Окружающие тоже удивлялись, но только мы оба знали, что что-то нарушилось.

– Оба? Или только вы? Или только вы это понимали, а он даже не подозревал об этом? Может, он ждал вас?

– Может. Я теперь этого никогда не узнаю.

– Извините, может, вам надо было встретиться, поговорить?

– Надо было. Но я же сразу сказала, что это была любовь с ошибками. Но это в прошлом. Я все рассказала, все вспомнила, и теперь эта тема закрыта для меня. Навсегда.

– Вы замужем?

– Была. У меня дочь и внучка. Нет, у меня все в порядке. Кроме одного. Никто не смог занять место этого юноши. Никто. И я всегда это понимала, и всегда понимали те, кто оказывался рядом со мной. И они страдали от этого. Но с собой я ничего не могла поделать.

– Я вам завидую, – покачала головой Агнесса, – вы умеете любить. Это редкость.

– Это очень тяжело для окружающих, – грустно улыбнулась Анна.

Компания распалась. Завтракали все теперь в разное время, на пляже в креслах сидели только Лада Алексеевна с мужем, Марго и Валера. Вятские, Марк с Зосей, Агнесса и Анна уходили кто куда.

– Она его страшно ревнует! – как-то обмолвилась Агнесса, глядя вслед Марку, который удалялся от отеля под ручку с женой.

– Ну, он красив. Но поводов, как мне кажется, не дает, – покачала головой Анна.

Агнесса многозначительно улыбнулась:

– Вас, Анна, ваша любовь держит в прошлом. Настоящее вы даже не замечаете.

– О чем это вы? – удивилась Анна, но ее выдали уши. Они вдруг стали пунцовыми.

– Боже, я вам просто завидую! – выдохнула Агнесса: – Быть настолько свободной от внешней среды.

– Я не свободна, просто я не придаю значения пустякам, – возразила Анна и, стараясь сменить тему, добавила: – Как вы думаете, в карты будем еще играть?

– Не знаю, – пожала плечами Агнесса. – Хоть я и не проводила много времени с этими людьми, но все равно жаль, что теперь все расползлись кто куда. А все эта страсть к чужим тайнам…

– Не ругайте вы Ладу Алексеевну, – взмолилась Анна. – Она же и сама не подозревала, что обычная светская болтовня, до которой она охоча, обернется такими воспоминаниями.

– Все она знала, – прищурилась Агнесса. – Она умна.

– Зачем ей это?

– Развлекается так.

– Вы не справедливы к ней. Так получилось. И потом, Агнесса, – Анна заговорщически подмигнула, – скоро всех нас объединят танцы.

– Как это?

– Серафим Иванович постарался. Мы же все приглашены на открытие музыкальной недели.

– Это хорошо! – улыбнулась Агнесса. – Во всяком случае, веселее трясти руками и ногами, чем трясти своим исподним.

– Агнесса, – снова взмолилась Анна, – успокойтесь, не жалейте о том, что рассказали свою историю. Этих людей вы больше никогда не увидите.

– И рассказывать такое и слушать – труд немалый. А вот, думаю, в карты играть не сядем. Компания развалилась на кусочки. Слава богу, еще все не перессорились. А ведь такие азартные поначалу были! Такие страсти кипели.

Да, с появлением Анны в карты играть почти перестали, теперь стали чаще устраивать посиделки с разговорами или танцы. Перед тем как организовать их в рамках музыкальной недели, Серафим Иванович сказал по секрету Анне:

– Вы не поверите, до вашего приезда танцевать никто особо не хотел. А теперь смотрите, все любителями поплясать оказались.

Анна рассмеялась – ей была приятна эта нехитрая лесть. На самом деле она видела, что танцевать в этой компании любили все. Кроме Зоси.

– Слушайте, ну зачем это надо? – не могла не воскликнуть она. – Ну, погулять, ну, карты, ну, вина попить. Но эти танцы?! Господи!