Ловушка для Ти(г)рана - Ая Кучер

Мне кажется, что в меня залили свинец. Пошевелиться нереальная задача, я отравлена. Умираю. И воскресаю, когда мужчина медленно вводит в меня два пальца.

Это на грани контрастов, быстро и медленно, жестко и мягко. Когда пальцы внутри двигаются, давят, разрывают на счастья. А губы медленно целуют, скользят по моему лону.

Превращаюсь в клейкую массу, глину. Которую так умело удерживают на месте, лепят своё. Мне кажется, что я пьяна или обезумела, а в голове священная блажь.

Цепляюсь за волосы Тиграна, свои собственные. Часто дышу, задыхаюсь от стонов. Не могу сдержаться. Там внизу так жарко, и влажно. И меня скручивает, выгибает спазмами.

— Да, о… — горло сковывает спазмом, когда я на грани. Вот вот, сейчас… — Тигран!

— Моя развратная мышка, — в темноте не разобрать, но я чувствую чужой взгляд. Он топит, сжигает, воскрешает. — Скажи, как ты хочешь кончить.

— Тигран!

— От моего языка, пальцев, члена…

— Господи, ты не… Ты…

Я не могу сказать, не могу. Это слишком, как всего один мужчина толкает меня из зоны комфорта. Как он касается, гладит мои бёдра и живот, покрывает их короткими поцелуями.

Больше не ласкает, заставляя желание сгорать в венах. Оно просится наружу, освобождения, а мужчина мучает меня. Ждёт ответа, которого я не могу дать.

— Тигран. Я хочу… Хочу так, как хочешь ты.

Потому что язык прилипает к нёбу, не поворачиваясь попросить напрямую. А я знаю, что выберет Тигран. Что сделает со мной. И хочу этого же, наплевав на все условности.

Разборки будут завтра, сегодня я хочу просто вернуться в прошлое.

Съемная квартира, мы на одной кровати и сбитое дыхание.

Идеально.

— Это ничего не значит, — повторяю шепотом, когда он склоняется надо мной. — Я не…

— Я понял, мышка. Секс не входит в перемирие.

Ухмыляется, а после резко входит. Проникает в меня на полную длину, заполняет собой. Такой крепкий, огромный. Бьёт толчками по центру возбуждения, заставляя двигаться навстречу.

Плотно обхватываю его бёдра, ладони скользят по напрягшимся мышцами. Мне хочется его касаться, целовать, чувствовать. Я так скучала по Тиграну, по его близости.

А сейчас в груди что-то щемит, болит. Когда получаю желанное, когда слишком переполняет счастьем. Плевать, что будет завтра. Сейчас я просто хочу чувствовать.

Как его член медленно погружается в меня, как тело реагирует дрожью на каждое движение. Тугая нить внутри натягивается сильнее, сдавливает органы, ускоряет сердце.

Мы одни, больше никого.

Ничего.

Преграды рушатся, я слышу хруст и завывание ветра. Я слышу собственное тяжелое дыхание. Тихие стоны мужчины, на каждый новый толчок. Звуки заполняют комнату, проникают вовнутрь.

Я так хочу его.

Так люблю.

— Ничего не значит, — будто в бреду, лишь бы не сказать других три слова. Нельзя. Не сейчас. Завтра, я всё скажу завтра. — Ничего не значит, Тигран!

Практически кричу, когда меня накрывает оргазмом. Только он не служит освобождением, а каменной плитой. Придавливает меня. Тело бьётся в судорогах, я будто рассыпаюсь на пыль, на миллионы искор.

Упираюсь затылком в подушку, принимая мужчину. Его укусы-поцелуи, его хватку на бедрах. Как он толкается в меня последний раз, очевидно, оставляя засос на шее. Настолько горит кожа.

— Естественно, мышка, — шепчет, убирая мои волосы с лица. — Совсем ничего. Так и поверю.

С утра я успеваю только забежать на две минуты в душ, жутко опаздываю. Ни я, ни Тигран не додумались включить будильники, поэтому на часах уже почти десять, а мы даже не выбрались из квартиры.

— Тормози, мышка, — мужчина легко перехватывает меня поперек живота, от чего заваливаюсь на него. Прижимаюсь к теплому телу, вдыхаю аромат геля для душа. — Не спеши, позавтракай нормально. Ничего не случится, если мы приедем в отель к обеду. Или вообще не приедем.

— Ты шутишь?! Так нельзя.

— Я твой начальник, Лан. Мы можем кататься по банкам, сколько мне нужно.

— А потом пойдут слухи и…

— Так, давай определимся.

Тигран разворачивает лицом к себе, смотрит долго. У него будто весь мрак в глазах собрался. Раздражение, злость. Желваки на висках играют, заставляя замереть.

— Ты же не хочешь сказать, что переживаешь за реакцию Михаила? Потому что это вне вариантов.

— Почему же?

— Лана, бля. Он не подойдёт к тебе на пушечный выстрел. Ты со мной, без вариантов. Или нахер меня пошли, окей. Но не с ним.

— Так тебя задевает, что я именно с ним? В этом всё дело? Как хищник, который не отпустит жертву? — выбираюсь из родных объятий, поправляю воротник блузки. — В этом всё дело? Или как?

— Не говори ерунды. Я, может, и страдал подобным когда-то. Но не стал бы лезть просто из юношеского упрямства.

Тигран отвечает раздраженно, отворачиваясь от меня. Во мне снова просыпается огонь несогласия, желания поспорить. Я хочу всё выяснить, чтобы кристально ясно.

Я позволила себе слабость, я наслаждалась ею. Но не хочу, чтобы Тигран думал — так будет всегда. Может мои принципы и гуляют, только я не приму роль любовницы.

Не смогу его делить…

Но глотаю слова, видя, как морщится мужчина. Едва, дёргая уголком губ. По привычке, видимо, тянется к шее. Пока не вспоминает, что ещё не успел надеть галстук.

— Голова?

— Нормально, переспал. Много сна тоже не полезно. Бля, таблетки дома остались. Лан, соберешься быстро? Надо заехать, я вечером запас добил.

— Тигран… Это ведь не нормально, что она болит и… Всё нормально?

— Это переутомление. Мышка, не переживай, — получаю короткий поцелуй в висок, пока пальцы поглаживают мою щёку. — Поедем в отпуск и всё пройдёт, гарантирую.

— Когда это мы в отпуск едем?

— Разберусь с отелем, наведу порядок на своей фирме и можно слетать куда-то. Что скажешь?

— Что ты мне даже не предлагал. И ставишь перед фактом?

— Выберешь сама место. Если захочешь, — кивает, поджав губы. — Не давить, я помню. Но подумай об этом.

Киваю, не желая сейчас выяснять отношений. Вместо этого ухожу в ванную, выискивая среди баночек настойку мяты. Мне не нравится эта головная боль у Тиграна, тем более постоянно.

— Держи, — откручиваю баночку, протягивая эфирное масло. — Вдыхай, пока я собираюсь. Хорошо? Минут пять-десять, и должно помочь.

— Народная медицина?

— Да, очень хорошая, на самом деле.