Задача первая: учиться! - Ульяна Муратова

а там семья оборотней, папа с ребёнком, естественно, в порядке. А вот женщина-человек в той аварии не выжила, хотя муж буквально машину на куски порвал, чтобы её достать. Когда понял, что ничего не сделать, то поседел у меня на глазах. Думаю, что он свою пару очень любил, по-настоящему. После этих двух случаев я задумалась, так ли нужна женщинам защита от оборотней? Мы следуем заветам тысячелетней давности, но многое изменилось. Судя по летописям, даже физиологически они поменялись. Возможно, когда-то речь и шла о похищениях и принуждении, но в виденных мною современных парах я этого не заметила.

— И много вы видели пар?

— Немного, но некоторых из Московской стаи успела понаблюдать, я же работала в столице. Болеют они редко, думаю, что есть у оборотней свои секреты в этом плане, или же покупают необходимое у наших зельеваров — их женщины долго живут. Это только на словах все оборотней ненавидят, а на деле по-тихому все друг с другом работают. У них, к примеру, ведьмы закупают чуть ли не половину дикорастущих трав, ягод и грибов. Кинжалы, ножи, любой металл в обработке оборотней ценится очень высоко. Среди них тоже много хороших врачей, они прекрасные диагносты, на нюх определяют многие болезни. Кроме того, насколько мне известно, оборотень может подпитывать свою пару, поэтому их женщины медленно стареют, живут долго и выглядят вполне довольными жизнью.

Надежда опёрлась на край парты и посмотрела на меня. Выдающаяся женщина, мы с ней были одного роста, только я раза в два тоньше.

— А кто принимает роды?

— У них есть несколько женщин-акушерок, свои врачи, плюс обращаются к практикующим ведьмам. В Москве их, правда, нет, но из Питера вызывают. У них в стае даже круг стационарный есть для таких случаев, сама лично однажды им пользовалась.

— И не боятся они вторжения?

— Ставят молодняк провинившийся на караул. Но какое вторжение, там без приглашения шагу не ступишь. Кроме того, давай будем откровенны, ну какая война? Зачем она? Что с ними делить-то? Кто воевать пойдёт? Ведьмаки наши? А им и так неплохо живётся, должности все серьёзные при них, ведьмы в рот заглядывают и любые желания готовы исполнять, отказа почти ни в чём не знают, а если тебе от ведьмака что-то нужно, то изволь и подарки дарить, и ухаживать за ним, и капризы его любые исполнять. А на войне оборотни и отмутузить могут, особенно сейчас. Они, в отличие от наших, ни военной подготовки, ни оружия не гнушаются. Думается мне, что каждая стая сидит на небольшом, но хорошо укомплектованном военном складе.

— А ведьмы?

— А ведьмам с оборотнями что делить? Разве что койку при случае. Территории распределили, сферы влияния тоже, они условия Соглашения соблюдают. Меня только одно пугает: очень уж наглым стало последнее наше поколение, подзабыли немного, что обычный оборотень стоит десятка не самых слабых ведьмаков, а сильный — пары десятков.

— А если ведьма решит стать парой оборотня? В открытую.

— Наши, конечно, от неё откажутся, будут ненавидеть и игнорировать, но вот таких оскорблений, как сегодня, не допустят, потому что это верная смерть. Любой оборотень за такое на дуэль вызовет и в гроб уложит, по частям.

— То есть с меткой мне было бы проще?

— Нет, сложнее. В открытую оскорбить бы не имели права, но ела бы ты отдельно и помои, спала бы в подвале. Твои условия жизни были бы невыносимыми, но при этом вряд ли имели бы конкретный источник. Никаких кругов, никаких личных контактов, полная и тотальная изоляция и игра на уничтожение.

— Но почему?

— Потому что есть в обществе правило, и горе тем, кто его нарушил. Даже если оно древне́е, чем пирамиды. Потому что самому обществу не на чем стоять, кроме как на своде своих этических законов. Нет у ведьмачьего племени ни цели, ни угрозы, ни глобальной идеи, отсюда разброд и шатание. У нас даже лидера приличного нет, — горестно вздохнула Надежда, а я глубоко задумалась о том, что их общество гораздо более многогранное, чем мне представлялось вначале.

— А оборотни? Мне говорили, что представят какую-то статистику, информацию про отношения с ними… Но пока ничего. Я думала, что меня будут отговаривать от этой связи, но пока что я слышу лишь оскорбления, которые имеют только обратный эффект.

— Потому что пока что у тебя здесь нет значимых связей. Например, для остальных есть запрет общаться с ведьмой с меткой. Вот какое для тебя сейчас это имеет значение? А подружишься с кем-то, может и повесомее будет аргумент. Опять же, время льёт воду на нашу мельницу, оборотни ревнивы до одури, скоро у твоего благоверного начнут шалить нервишки, и он покажет себя с той стороны, которая тебе не понравится. Вот тогда, когда ты будешь готова услышать, тебе и расскажут самое неприятное. Ты девочка молодая, сильная, в тебе, конечно, заинтересованы.

— А почему тогда вы сейчас это рассказываете?

— Не люблю участвовать в психологических играх с детьми. Не обижайся, Лейла, но вы все для меня дети. Даже Тимея, хоть и мнит она себя взрослой опытной ведьмой. А присмотрись повнимательнее: как есть девчонка, которая пытается всему миру доказать, что её есть за что любить. Проблема нашего племени — в отсутствии любви. Даже то немногое сакральное, что есть у каждого вида, а именно материнскую любовь — и ту испоганили. Здесь тебе скажут от кого, сколько и когда рожать. А тяжело любить ребёнка, к которому тебя принудили. А потом недолюбленные дети вырастают в не умеющих любить взрослых, и цикл повторяется. Девочки отцов почти не видят, даже если на их голову потом сваливаются отношения, то они совершенно не знают, что в них делать. Ведьмаки и ведьмы влюбляются, обжигаются, ожесточаются друг к другу, и так раз за разом. Но нас, женщин, глубинный инстинкт и потребность быть любимой всё равно толкает в эти объятия снова и снова. Посмотри на историю, ведьмаков всегда было мало, но семьи раньше были. И пары были. А сейчас? Они отдельно, мы отдельно. Даже фамилии уже по женскому и мужскому роду стали разные брать.

— Значит, об этом нужно говорить, разве нет?

— Я пытаюсь, только мало кто меня хочет слушать. Вот, преподавать пробую на старости лет. Есть такой возраст после которого хочется других поучать.

— А почему тут, а не в Питере?

— Там больше человечности. Есть ведьмы из смешанных браков, есть вообще из людей. А здесь школа для богатых, считай, родовитых, тут те, до кого сложнее достучаться.

— Интересно, почему меня не отправили в Питер? Разве не было бы логичнее?

— Протокол. Выявленная ведьма высокого ранга проходит обучение очно в ближайшей школе. Можно сказать, что тебе не повезло. Если бы выявили в Москве, то училась бы в Питере.

— Надежда, спасибо вам. Мне кажется, что вы первая ведьма, которая со мной так поговорила. По-человечески.

— Не за что, девочка. Кто ещё послушает старуху, которой осталось жить полтора понедельника?

— Да бросьте вы! Вы совсем не выглядите старой! — улыбнулась я.

— И на это уходит большая часть моих немалых сил. Не могу я видеть в зеркале старуху, она навевает на меня мысли о смерти, а мы, целители, и так с ней слишком часто видимся.

— А ваши дети? Вы общаетесь?

— Почти со всеми. У меня уже и праправнучки есть. Вижусь с ними, а две тут учатся, совсем молоденькие. Это тоже одна из причин быть именно здесь. Приглядываю как могу. Но только я для них не авторитет. Я же так и не освоила ни компьютер, ни смартфон. Живу по старинке, аппарат у меня телефонный дома стоит. А правнучки думают: чего бабку слушать, если у неё даже карточки банковской нет? Что она в современной жизни понимает?

— А как же вы практикуете, сейчас же всё у врачей в электронном виде? И истории болезни, и медикаменты…

— Поэтому и пришлось мне уйти. Если лет десять-пятнадцать назад ещё справлялась, то сейчас уже нет. И никому невдомёк, что женщины как двести лет назад рожали, так и сейчас, тот же процесс, можно и без смартфона обойтись. Ты тоже жить будешь долго, поэтому мой тебе совет: иди в ногу со временем. Одряхлеть всегда успеешь, не давай жизни вынести тебя на обочину. Я вот с людьми люблю встречаться, говорить лично, а сейчас всё больше сообщения.