Дочь Нефертити - Татьяна Семенова

Аменхотеп III почитал солнечного бога Атона. Вот почему барка, подаренная Ти, носила его имя. Да и царица около своего дворца поставила небольшой храм в честь Атона, который тогда ещё не мог сравниться с Амоном. Скромные храмы, посвящённые ему, разительно отличались по красоте, убранству и величию от огромных храмовых комплексов Амона. Однако царская чета явно благоволила Атону, и не случайно именно его Эхнатон, сын Ти выбрал в итоге для поклонения.

Недалеко от новой резиденции Аменхотепа III высился величественный заупокойный храм, выстроенный по приказу владыки, где поклонялись бы властителю и после его смерти. Сам Аменхотеп III называл храм «вечной крепостью, владением вечности». Это сооружение было также великолепно, как и новый дворец. К главным воротам вела аллея из каменных изваяний бога Анубиса в виде шакалов. Перед самим заупокойным храмом гордо восседали две гигантские статуи правителя, высеченные из цельных глыб песчаника. Позже греки назвали их колоссами Мемнона — так они величали Аменхотепа III. Высокие двери храма на бронзовых петлях были изготовлены из дорогого ливанского кедра, отделаны листовой бронзой, по которой выбили огромную фигуру Амона, украшенную золотом и серебром. Внутри храма также возвышались статуи Амона, стелы и обелиски из драгоценных металлов, инкрустированные сверкающими камнями. На одной из стел Аменхотеп III повелел сделать надпись: «Владыка Двух Земель возвёл этот храм, чтобы он существовал миллионы лет, и я знаю, он переживёт всё, что бы ни случилось».

Итак, левый берег Нила со времён Аменхотепа III стал не только местом, где хоронили владык и знатных вельмож, но и главной резиденцией правителей. Эхнатон, вступив на трон, тоже жил на левом берегу в роскошном отцовском дворце до того момента, как переехал в новую столицу Ахет-Атон. Многие вельможи, в том числе и молодой Джедхор, вынуждены были покинуть родные дома на правом берегу и перебраться на левый поближе к резиденции Эхнатона. Но всё же большинство жителей Фив предпочитали оставаться на правом. Только особо приближённые к царской чете жили на одном берегу с ними.

По-настоящему многолюдным левый берег Нила становился. во время проходивших по несколько недель празднеств, посвящённых мёртвым. Наиболее радостным был сам День мёртвых. К некрополям съезжались не только фараоны и вельможи, но и обычные жители, которые несли умершим пищу, цветы и записки с просьбами. Они верили, что мёртвые помогут их бедам и несчастьям, если как следует попросить их. Вечером, когда солнце садилось и наступали сумерки, люди спешили к своим домам, чтобы успеть зажечь масляные лампы. Они прикрепляли их у входных дверей, и весь город сверкал огнями. Лампы горели всю ночь, потому что в это время люди ждали встреч с душами мёртвых, которым разрешалось именно в эту ночь навестить родных и провести остаток праздника вместе. Фонари должны были освещать душам дорогу назад, в Царство мёртвых.

Нефертити и Эхнатон в самом начале царствования, когда ещё жили в своём дворце на левом берегу, тоже принимали в этом участие. Собственно, они всегда были главными действующими лицами на всех религиозных праздниках. Царствующую чету жрецы несли на тронах во главе шествия, высоко подняв над головами людей. Гордо восседая над суетящейся впереди толпой, Эхнатон и Нефертити являли собой живые воплощения богов.

Владыка и его жена направлялись в семейный погребальный храм, отдавали почести умершим, приносили жертвы и воскуривали благовония. Потом вся процессия двигалась обратно.

Так проходили праздники в столице.

Джедхор, являясь членом свиты Нефертити, конечно же, принимал участие в каждом из них. И помнил все подробности, даже самые незначительные. Но одно событие он до сих пор не мог объяснить. Как-то во время шествия Нефертити спускалась с царских носилок и вдруг обронила кольцо, которое, соскользнув с её тонких пальцев, покатилось к ногам Джедхора. Джедхор поднял украшение и хотел, было, передать служанке, чтобы та надела его на палец госпожи, но Нефертити, указав на Джедхора, позволила ему самому надеть кольцо на царственный палец. Это было проявлением высочайшей милости. Ведь никому не дозволено было прикасаться к божественному телу владык, конечно, кроме их личных слуг. Весь двор долго обсуждал это событие. «Зачем она так поступила? А что, если уронила кольцо нарочно?.. Какой-то младший советник посмел дотронуться до руки божественной владычицы!» — перешёптывались вельможи. И действительно, в то время Джедхор был ещё не настолько приближен к Нефертити. Разумеется, он уже не был простым писцом, (Нефертити иногда выслушивала его советы), но он и не являлся тогда её главным приближённым. Почему именно ему царица оказала столь высокую милость? Джедхор не раз задавал себе этот вопрос. Возможно, уже в то время Нефертити разглядела в нём верного и честного человека, который не предаст её в трудную минуту и впоследствии сможет стать её советником… Скорее всего, это был знак: «Я оказываю тебе величайшую милость в присутствии своего народа, и ты должен отплатить мне преданностью». Кто даст ответ, так ли это?..

Когда Тутанхамон и Анхесенамон переехали в Фивы, они, конечно, поселились во дворце на левом берегу Нила. Но после смерти Тутанхамона Анхесенамон перебралась на правый берег в не менее роскошный дворец. Это было необходимо, так как ей ежедневно приходилось возносить молитвы в храмах Амона об упокоении души её супруга. Она должна была присутствовать на всех храмовых церемониях, связанных с ритуалом погребения. И только за два дня до похорон молодая вдова обратно переедет в свой дворец на левом берегу. Туда привезут уже забальзамированную мумию Тутанхамона. В первый день Анхесенамон, сидя в ногах мумии, как бы исполняя роль Исиды у тела Осириса, будет оплакивать усопшего фараона, читая молитвы, посвящённые воскрешению. А на второй день похоронная процессия двинется в усыпальницу Тутанхамона, расположенную в центре царского некрополя в Долине царей.

Колесница с двумя ездоками неспешно ехала по направлению к главным воротам столицы Та-Кемет.

Справа и слева от дороги простирались непаханые поля, разделённые на участки, — большие квадраты, между которыми были прорыты оросительные каналы. Они задерживали часть воды паводка, чтобы подавать её на поля по мере необходимости. Каждому земледельцу принадлежал участок земли. Границы полей были отмечены камнями, и считалось преступлением, если кто-то передвигал межевые камни. Поля, расположенные ближе к Нилу, были самыми урожайными — при разливе на них попадало больше плодородного ила и воды. Поля, находившиеся на высоких местах, были менее урожайными, так как разлив реки доходил до них не каждый год. Город и близлежащие деревни были построены на самых высоких местах, чтобы их не смыло разлившимися водами.

Сейчас половодье только началось, и все жители Та-Кемет ждали полного разлива, когда река принесёт на их поля плодородный ил. Тогда после спада вод, можно будет обрабатывать и засевать землю.

Дорога, по которой ехали Джедхор и Апуи, была достаточно ровной, так как совсем недавно земледельцы рыли и укрепляли каналы по обеим её сторонам и выкопанную землю клали на дорогу. В результате образовалась приподнятая дамба, которую не размывало в период паводка. Так делали всегда. Таким способом одновременно содержались в порядке и дороги, и каналы.