Исчезнувшая герцогиня - Барбара Картленд

Фиона страстно хотела быстрее оправиться от пережитого стресса и мечтала хорошо выглядеть, чтобы не разонравиться герцогу, поэтому не стала возражать графине, когда та настоятельно порекомендовала ей дольше спать по утрам, а после ленча ложиться отдыхать, как Мэри-Роуз.

Замок графа совсем не походил на герцогский.

Построенный сравнительно недавно, он был светлым и просторным. Перед ним простиралась великолепная долина, а позади него располагался сад с множеством потрясающих цветов. Графиня обожала цветы. Ухаживать за ними было, наряду с птичником, ее страстным увлечением.

— Цветы восхитительны! — сказала графиня Фионе, когда они впервые вышли вместе в сад. — Они дарят людям красоту! А красота нам просто необходима в жизни, особенно в те моменты, когда приходится сталкиваться с разными мерзостями.

Теперь Фиона, анализируя прошлое, понимала: она всегда чувствовала что-то неприятное, омерзительное в поведении леди Мораг.

Как хорошо, что с первого дня их знакомства в ней зародилось предубеждение против этой женщины! В противном случае все могло бы сложиться по-иному и закончиться гораздо страшнее.

Хотя в какой-то степени она могла ее понять. Ведь это любовь к герцогу, пусть странная и извращенная, толкнула ее на столь безумные поступки, заставила убить собственную сестру, лишила рассудка.

Овдовев и получив разрешение остаться в замке, леди Мораг, по всей вероятности, лишь содействовала разжиганию скандалов между сестрой и ее супругом. Но действовала очень осторожно.

А ухудшить отношения между супругами не представляло особого труда.

Графиня рассказала Фионе, что с самого детства Дженет Мак Дональд отличалась вспыльчивостью, повышенной нервозностью и истеричностью.

— Ни один здравомыслящий отец не женил бы такого человека, как Эйден — чуткого, умного, благодушного, — на подобной Дженет девице. Но покойный герцог был фанатичным поборником истории своей семьи и истории Шотландии. Больше его ничего не интересовало. В обмен на брак между Эйденом и Дженет старый Мак Дональд пообещал вернуть герцогу отвоеванный его предками в смутные времена кусок земли Рэнноков.

На красивом лице графини отразилось презрение, скорее даже отвращение.

— Я часто задумываюсь над этим. Люди, сильно увлеченные историей, нередко не обращают внимания на страдания, которые причиняют своим фанатизмом современникам, — с грустью сказала графиня.

Как выяснилось позднее, граф сообщил матери о своем желании жениться на Фионе и о том, что это оказалось невозможным.

— Вы как раз такая, какой бы мне хотелось видеть супругу моего сына, — честно призналась графиня однажды вечером, когда они с Фионой беседовали вдвоем. Мэри-Роуз уже спала. — А с другой стороны, мне кажется, Торкуилу не стоит торопиться с женитьбой. Пусть еще немного подождет. Надеюсь, и на его пути повстречается однажды подходящая женщина.

— Я очень в это верю, — искренне ответила Фиона, удивляясь столь спокойному, даже философскому подходу графини к будущему сына.

— Торкуил, — пояснила его мать, — в некотором смысле еще слишком молод. Эйдену пришлось много страдать. К тому же после смерти отца на его плечи легла слишком большая ответственность, поэтому он раньше окреп и возмужал. Хотя по возрасту они почти одинаковые.

— Вы считаете, страдания играют важную роль во взрослении человека? — спросила Фиона.

— Не знаю… — задумчиво пробормотала графиня. — Но уверена в одном: на этот раз из Эйдена получится отличный муж. Он встретил именно ту женщину, которая ему нужна, и сделает ее счастливой.

— Эйден… просто замечательный, — просияв, сказала Фиона. — Мне кажется, что если бы в его жизни и не происходило ничего из ряда вон выходящего, если бы он был обычным человеком, то я относилась бы к нему точно так же, как отношусь сейчас.

Лицо графини озарилось улыбкой.

— Как мне приятно слышать от тебя подобные слова. Я чувствую, они идут у тебя от самого сердца. И не сомневаюсь в твоей искренности. А Эйден действительно замечательный. И заслуживает любви.

«Это точно», — подумала Фиона.

Вскоре личный поезд герцога вновь мчал их по полям и лугам, но теперь в противоположном направлении. И Фиона ненавидела каждую милю, что больше и больше разделяла ее с герцогом.

Мэри-Роуз же сочла за счастье вновь очутиться в полюбившемся ей поезде.

Как выяснилось, она помнила всю команду проводников и была рада вновь встретиться с ними. А с машинистом и его помощником посчитала своим долгом обменяться рукопожатиями.

— Разве это не огромное везение, — спросила девочка у графини, — когда твой дядя имеет личный поезд и самый большой во всей Шотландии замок?

— Еще какое везение! — согласилась графиня.

— Я хочу поделиться с вами одним секретом, — прошептала Мэри-Роуз. — Только пообещайте, что никому не расскажете об этом.

— Обещаю, — ответила графиня.

— Ваш замок мне понравился намного больше, чем замок дяди Эйдена, но ему мы не признаемся, ладно?

— Конечно, нет! — Графиня покачала головой. — Это было бы невежливо.

Оставшись наедине с Фионой, графиня предложила:

— Думаю, после того, как вы с Эйденом поженитесь, Мэри-Роуз лучше переехать ко мне. Наш замок расположен недалеко от замка Рэннок, и вы сможете видеться с ней так часто, как только пожелаете. Я собираюсь как можно быстрее обсудить этот вопрос с Эйденом.

— Пожалуйста… пожалуйста! — взмолилась Фиона. — Не торопите события! Во-первых, герцог еще даже не предложил мне выйти за него замуж. Как я могу… строить… подобные планы? Думать о свадьбе как о чем-то неизбежном? Что, если в планы герцога не входит ничего подобного?

— Очень сомневаюсь, — улыбаясь, ответила графиня. — Но время покажет. Подождем, нам некуда торопиться. А о приданом следует подумать заранее. Даже не пытайся отговаривать меня! На выбор одежды уйдет немало времени. Все будет отвечать и соответствовать вкусам и предпочтениям Эйдена.

Фиона не ожидала, что выбирать дорогие наряды доставляет столько удовольствия. А платья, которые они с графиней покупали в самых роскошных магазинах, представляли собой что-то невообразимое! Правда, и стоили эти шикарные вещицы целое состояние. Но графине доставляло истинное наслаждение наряжать будущую жену Эйдена. По ее словам, такое приданое достойно принцессы.

— Быть герцогиней не менее почетно, — развивала свою мысль графиня. — А вы — англичанка и прекрасно понимаете, что шотландцы отнесутся к вам с некоторой придирчивостью.

— Вы пугаете меня! Я все больше и больше нервничаю, — запротестовала Фиона. — А что если я не смогу соответствовать столь высокому званию? Если подведу герцога? Вдруг шотландцам я… вообще не понравлюсь?

Графиня рассмеялась.

— Я уверена, ваш муж все предусмотрит и обо всем позаботится. Он подскажет вам, как правильнее вести себя в той или иной ситуации. Все будет в порядке! А что касается придирчивости и критики… Да какая вам разница, что о вас подумают люди, если мужа вы будете во всем устраивать?