Не жилец! История медицины в увлекательных заметках - Андрей Сазонов

Случай из собственной практики описал не кто-нибудь, а английский хирург Джон из Ардерна, живший в XIV веке, тот самый, которого одни историки называют «отцом английской хирургии», а другие — «первым выдающимся английским хирургом». Выдающийся Отец лечит сифилис и гонорею (скорее всего, именно этими болезнями страдал пациент) при помощи скальпеля и едкой щелочи. Браво!

Однако справедливости ради нужно заметить, что Джон из Ардерна, обучавшийся медицине в университете Монпелье, был не только известным хирургом своего времени, но и ученым, внесшим вклад в развитие хирургии. Джон специализировался на лечении ран и «военных» болезней, которые часто возникали в походах, например абсцессов промежности и ягодиц, вызванных длительной верховой ездой в тяжелых доспехах. Эти абсцессы часто переходили в незаживающие гноящиеся свищи. Джон пишет, что при оперировании таких свищей у него выживал каждый второй пациент. Для нашего времени пятидесятипроцентная смертность при операциях по поводу анальных свищей — это ужасающий показатель, но для XIV века, вдобавок в полевых условиях, показатель был невероятно хорошим. К своим пациентам Джон относился гуманно (давайте не станем заострять внимание не прижигании негашеной известью). Он обезболивал пациентов перед операциями с помощью настоя опия, а бедных лечил бесплатно, говоря, что за них заплатят богатые.

Джон из Ардерна написал много трудов по хирургии. До нас дошло около пятидесяти его трудов. Самым известным из них стала «Хирургическая практика», датируемая тысяча триста семидесятым годом. Этот трактат мог стать первым учебником по хирургии, написанном на английском языке, но, к сожалению, Джон написал его на латыни, международном ученом языке средневековой Европы.

Был ли отец у английской медицины? Разумеется — был! Его тоже звали Джоном, и жил он в том же XIV веке, только родом был не из Ардерна, а из Гаддесдена, городка, расположенного на границе Хартфордшира и Бэкингемшира[86]. Джон из Гаддесдена учился в Оксфордском университете, а затем открыл практику в Лондоне и прославился там настолько, что к нему обращались особы королевских кровей.

В самом начале XIV века Джон из Гаддесдена написал трактат по медицине под названием «Роза Медицины». Название было символическим, потому что трактат состоял из пяти частей подобно тому, как цветок розы состоит из пяти чашелистиков. Объяснив это в предисловии, автор без лишней скромности добавляет, что его труд превосходит все труды по медицине точно так же, как роза превосходит все цветы. Название трактата явно было навеяно трудом французского врача Бернарда де Гордона «Лилия Медицины», который был написан в Монпелье за несколько лет до «Розы».

Некоторые историки стараются представить соперничество между «Лилией медицины» и «Розой медицины» как полемику между французской и английской медицинами в целом, но это чересчур преувеличено и не соответствует историческим реалиям. Если лилия в начале XIV века уже была геральдическим цветком французских королей и символом Франции, то геральдическая роза появилась в Англии только в середине XV века, во время Войны роз.

Самое приятное занятие для историка — рассказ о подвигах и достижениях его соотечественников. Хотелось бы написать о том, что «Роза медицины» затмила все аналогичные средневековые трактаты, вписав имя своего автора в историю большими золотыми буквами. Но историкам положено быть беспристрастными и рассказывать обо всем без преувеличений и искажений. Если говорить начистоту, то трактат Джона из Гаддесдена представляет собой грамотно составленную компиляцию из разных авторов, начиная с Диоскурида и заканчивая Авиценной, с добавлением собственных замечаний автора. Многие из приведенных в «Розе» рецептов просто фантастичны. Чего стоит только рецепт средства, обеспечивающего безболезненное удаление зубов. Джон упоминает о том, что за этот рецепт он получил много денег от цирюльников, занимающихся удалением зубов. Волшебным средством является жир древесной лягушки. Жиром надо смазать зуб перед тем, как его вырывать, тогда операция пройдет безболезненно. В подтверждение своего фантастического рецепта автор приводит не менее фантастический довод — дескать крупный рогатый скот теряет свои зубы из-за того, что поедает этих лягушек вместе с травой. Здесь кроется сразу три ошибки. Во-первых, древесные лягушки не живут в траве. Во-вторых, коровы не едят лягушек. Насколько бы быстро корова ни поедала траву, лягушка всегда успеет избежать печальной участи быть съеденной, потому что лягушки очень проворны. Если же в рот к корове каким-то образом все же попадет лягушка, то можно смело ставить фунт против пенни на то, что корова ее выплюнет. В-третьих, зубы у травоядных животных быстро стираются и даже выпадают по причине большой нагрузки, ведь им постоянно приходится перетирать жесткую траву.

Разумеется, никто из зубодеров не стал бы платить деньги за рецепт снадобья, предварительно его не испытав. Так что тут почтенный Джон соврал. Соврал ради того, чтобы придать вес своим словам. Непонятно только, на что он рассчитывал, приводя в своем труде подобные рецепты, да еще и убеждая читателей в том, что они помогают… И надо признать, что подобной чепухи, годящейся для трудов, написанных в IV нашей эры, но не в XIV веке, в «Розе медицины» много. Но тем не менее с наступлением эпохи книгопечатания «Роза медицины» была напечатана и несколько раз переиздавалась. Впервые она вышла в Павии в конце XV века, а в последний раз была напечатана через сто лет в Аугсбурге. Надо признать, что это весьма неплохой результат для весьма среднего труда по медицине, среднего даже по меркам Средних веков.

Называть Джона из Гаддесдена «отцом английской терапии» или «отцом английской медицины» можно лишь за неимением других претендентов на этот титул. Среди слепых одноглазый — король[87], разве не так?

P.S. Существовал ли где-нибудь в Европе благословенный оазис, в котором хирургию не отделяли бы от медицины и не объявляли бы ремеслом?

Да — существовал. На востоке. В России, придерживающейся православного направления христианства, постановления католических соборов и буллы[88] римских пап не имели никакой силы. Поэтому там не произошло разделения медицинской науки на благородную терапию и презренную хирургию. Русские цирюльники могли делать кровопускание, а банщики — вправлять грыжи, но это не равняло их с хирургами. Возможно, именно в этом равноправии двух медицинских направлений кроется причина того, что именно русский хирург Николай Пирогов, о котором еще будет сказано позже, стал основоположником топографической анатомии, науки, без которой в наше время невозможно представить хирургию.