Владимир Путин. Лучший немец в Кремле - Александр Рар

Однако в итоге в высших эшелонах власти все-таки возобладал разум, и в отношениях со странами НАТО решено было руководствоваться не эмоциями, а прагматическими соображениями. Во-первых, Москва не могла позволить себе длительного ухудшения отношений с Западом. Кроме того, большинство населения отнюдь не стремилось вновь оказаться за «железным занавесом».

Примаков попытался взять на себя роль посредника в конфликте вокруг Косово. Финансируемый в основном США Международный валютный фонд пообещал предоставить российскому правительству так необходимые ему кредиты. Однако в кремлевской администрации ситуацию расценивали совсем по-другому. Руководители ельцинского аппарата не считали премьер-министра, опиравшегося на левое большинство в Думе и резко осудившего военную акцию НАТО на Балканах, способным решительно отстаивать интересы России в переговорах с западными странами. В действительности же стоявшие за ними олигархи просто хорошо помнили, что именно Примаков энергично противостоял Березовскому и публично обещал отправить всех экономических преступников в тюрьму.

Кроме того, они намеревались участвовать в распределении кредитов, полученных в результате сохранения хороших отношений с мировыми экономическими организациями, для последующей перекачки значительной части денежных средств в собственные банки, находившиеся после августовского кризиса в очень тяжелом положении.

* * *

Когда Дума решила использовать бурный всплеск националистических настроений в стране для вынесения Ельцину вотума недоверия, «семья», как обычно, тут же перешла в атаку. Сперва Примакова без всяких объяснений отстранили от участия в процессе мирного урегулирования. Заниматься «челночной дипломатией» было предложено Черномырдину, спешно назначенному спецпредставителем президента на Балканах. Вполне возможно, что бывшего председателя правительства отправили отсиживаться на «скамью запасных», а затем вновь выпустили на поле.

Судьба Примакова была окончательно решена. Несмотря на все заверения, Ельцин терпел его возле себя только потому, что премьер-министр благодаря умелому поведению и превосходному номенклатурному чутью сумел снять социальное напряжение в стране после августовского финансового краха и умиротворить думскую оппозицию. Одно его присутствие в Белом Доме создавало у населения ощущение политической стабильности. Но его излишняя самостоятельность раздражала Ельцина. Оставалось только ждать подходящего момента для замены Примакова более покладистым человеком. Вначале апреля 1999 года президент неожиданно позволил себе публично унизить второе лицо в государстве. «Пока он нам нужен, а там посмотрим». Такого пренебрежительного отношения к себе Примаков стерпеть не мог. Он немедленно подал заявление об отставке, но Ельцин не принял ее.

Немедленное снятие Примакова с занимаемой должности сразу же подняло бы его рейтинг на небывалую высоту. Ельцин же из-за столь бесцеремонного обращения со своим подчиненным окончательно потерял бы доверие в глазах народа. Зато думская оппозиция поняла, что у нее есть шанс изменить ситуацию в свою пользу. Несколько лет продолжалась ее борьба с президентом, но именно теперь желанный миг победы над ним был близок как никогда.

Голосование по импичменту, первоначально намеченное на апрель 1999 года, было затем перенесено на середину мая. Спецкомиссия Государственной Думы, состоявшая в основном из непримиримых оппонентов Ельцина, давно мечтавших возбудить процедуру отрешения президента от должности, предъявила ему следующие обвинения: 1) участие в подписании в 1991 году Беловежских соглашений, закрепивших развал СССР; 2) разгон в 1993 году законно избранного парламента и расстрел Дома Советов; 3) злоупотребление служебным положением, выразившееся в развязывании в 1994 году войны в Чечне; 4) разложение вооруженных сил; 5) геноцид российского народа в результате проведения губительных для него реформ.

Почти ни у кого не вызывали сомнений результаты голосования по третьему пункту обвинения, поддержанному даже фракцией «Яблоко». В перспективе Ельцин, чей рейтинг доверия никогда еще не был таким низким, вполне мог лишиться не только политической власти, но и права на неприкосновенность.

В этих условиях, казалось, наиболее разумно было бы начать усиленно обхаживать депутатов и различными способами – вплоть до обещания материальных благ – убеждать их изменить свою позицию. Однако ельцинский клан предпочел пойти ва-банк и вступить в открытую схватку с ними. За день до голосования президент произвел третью за последние 14 месяцев замену кабинета министров и под предлогом отсутствия каких-либо серьезных положительных тенденций в экономике отправил в отставку правительство Примакова. В кулуарах чиновники кремлевского аппарата безапелляционно утверждали, что международные финансовые организации намеренно затягивали выдачу новых кредитов России, не желая предоставлять их правительству с участием коммунистов. В действительности произошло заметное снижение инфляции, появились первые признаки экономического подъема, а днем раньше было достигнуто принципиальное соглашение с МВФ. Но Ельцин руководствовался совершенно иными критериями.

Открытая борьба двух ветвей власти достигла кульминации, и ни одна из сторон не хотела отступать. Троекратный отказ утвердить предложенную президентом кандидатуру давал главе государства конституционное право распустить Думу, но лишь в том случае, если она не начала процедуру импичмента. Верхняя палата по-прежнему упорно отказывалась принять отставку Скуратова, хотя по настоянию команды Ельцина опального генерального прокурора уже лишили охраны, а его кабинет был опечатан. Против него даже возбудили уголовное дело, однако многие юристы утверждали, что это было сделано с грубейшим нарушением закона. Некоторые всерьез опасались перерастания политического противостояния в силовое с последующей ликвидацией одной из противоборствующих группировок, как и в 1993 году.

Неожиданно конфликт разрешился сам собой. Яростная атака коммунистов и разочаровавшихся в Ельцине представителей демократического лагеря провалилась. Ни по одному из пяти пунктов обвинения не удалось набрать необходимого количества голосов.

Члены «семьи» втихомолку посмеивались и благодарили президентскую администрацию, возглавляемую Волошиным, за «умение работать с депутатами». Березовский прямо заявил: «Мы никогда не отдадим вам власть», а тесно связанный с ним Иван Рыбкин отстаивал «право президента на неожиданности».

Впервые за последние восемь месяцев Кремль сумел перехватить инициативу в «Большой игре». Оппозиция потерпела серьезное поражение и немедленно принялась сводить счеты с теми из своих сторонников, кто посмел не согласиться с «генеральной линией». Поэтому выдвинутая Ельциным кандидатура была почти единогласно одобрена народными избранниками, опасавшимися, что разгневанный президент, чего доброго, предложит утвердить председателем правительства Чубайса, или свою младшую дочь, а то и вовсе введет чрезвычайное положение и отменит предстоявшие через полгода выборы в нижнюю палату. К тому же новый премьер-министр был им хорошо знаком. Ведь в предыдущем правительстве Сергей Степашин занимал посты первого вице-премьера и министра внутренних дел.