Иван Васильевич. Профессия – царь! - Михаил Ланцов

Полчаса стрельбы и остатки экипажа дромона оказались вынуждены покинуть судно, которое безнаказанно расстреливали турки. И, чтобы не дать им его захватить, даже подожгли…

Шехзаде Мустафа только успел порадоваться этой славной новости, как пришла новая. Хуже, сильно хуже…

Алексей Данилович Басманов, командующий Волжской флотилией, не расстроился из-за провала и незатейливо высадил сопровождаемый им десант за холмом. Так, чтобы османы не заметили. И, выждав необходимое время, дабы пехота накопилась и подготовилась, он начал своей отвлекающий маневр.

В этот раз два оставшихся дромона не перли так нагло к батарее, а держались на приличной дистанции. Так, чтобы и по ним можно было стрелять, и они отвечали. Но не точно. А с изрядным разбросом. Басманов планировал работать от теории больших чисел. Конечно, он ее не знал, как теорию, но в общих чертах представлял прием, рассказанный ему Государем. Ведь пушек на двух дромонах было сильно больше, чем на батарее. Вот и влез в затяжную перестрелку, всецело увлекая турок.

Пехота тем временем, выстроившись в ротные коробки, форсированным маршем обходила османские позиции, пользуясь складками местности.

Шум от выстрелов. Клубы белого порохового дыма. Азарт. Османов это все так увлекло, что они заметили отряды комитатов слишком поздно. На батарее послышались крики. Кто-то бросился разворачивать тяжелые кулеврины, весящие больше двух тонн. Безрезультатно, разумеется. Кто-то, оценив обстановку, рванул наутек, спасая свою жизнь. Кто-то изготовился к бою. Но все это было неважно. Потому что два батальона прекрасно экипированных и обученных легионеров стремительно ворвались на батарею и в считанные минуты смяли всякое сопротивление.

Стараясь закрепить успех, прекрасно знающий диспозицию командир комитатов повел оба батальона в обход укрепленных позиций осман. Сказалась голубиная почта, с помощь которой крепость поддерживала связь с внешним миром.

Резко оживилась артиллерия Рагарда, открывшая огонь на пределе своей скорострельности. А русская пехота легионеров-комитатов, развернувшись в шеренги, двинулась прямо на янычар, сверкая на солнце не только своими начищенными доспехами, но и прекрасными штыками. Ничего сильно хитрого, но они превращали легкие колесцовые ружья во вполне приличные короткие копья, представлявшие немалую опасность в ближнем бою.

Янычары попытались атаковать.

Но русская пехота вдруг замерла. Первая шеренга опустилась на колено. И грянул сдвоенный залп. Еще несколько секунд. И вперед вышло еще два ряда. Залп. И новая итерация. Только в этот раз, вместо стрелков, первую линию заняли пикинеры, изготовившись принимать янычар на свои длинные «зубочистки».

Вышедшие вперед янычары, что готовились стрелять, полегли почти полностью. Лишь редкие ответные выстрелы раздались в сторону легионеров. А стрелки-легионеры спешно перезаряжаясь продолжили стрелять через пикинеров, протискиваясь чуть вперед по очереди.

Понимая, что так дело не пойдет, командиры янычар прокричали приказы и янычары ринулись в рукопашную. Их было заметно больше, так что в представлении осман, имелись все шансы смять русских. Ведь раньше они не сражались и единственный опыт был связан с захватом Донгарда, что защищался стрельцами — иррегулярными войсками лимитанов, нечему толком не обученных.

Несмотря на первый шок от больших потерь, высокий боевой дух янычар сделал свое. Они добежали. И сразу попытались врубиться. Кто-то насадился на пики. Кто-то попытался отмахиваться ятаганами. А кто-то постарался подлезть под длинными древками и добраться до противника. Но тут их уже встречали стрелки, безжалостно уничтожая. Ведь «в присядку» рубить бить клинком сложно… особенно когда в тебя сверху тычут коротким копьем, то есть, ружьем со штыком.

И вот, впервые столкнувшись с легионерами-комитатами, янычары дрогнули. Пяти минут боя не прошло, как янычары стали откатываться. Высокая индивидуальная выучка не выдюжила против крепкого строя тяжелой пехоты.

Лишь османы отбежали на двадцать шагов, как пикинеры подняли свои пики, пропуская вперед две шеренги стрелков и те, незамедлительно «жахнули» сдвоенным залпом вдогонку. Следом, чуть погодя, вышли еще две шеренги, дав в свою очередь, прощальный залп в спину янычарам, уже практически выбежавшим из зоны поражения ружей.

Шехзаде Мустафа, увидев этот разгром сильно побледнел, но сдержал первый позыв бежать. Хладнокровие сохранять было сложно. Однако он смог и не только отправил гонца союзнику, но и постарался организованно отступить, бросив русским всю артиллерию и обоз. Благо, в двух форсированных суточных переходах стояли османские корабли и хватало припасов. А отступить и привести в порядок свои войска требовалось, слишком уж они смешались в этом бардаке.

Командир комитатов не стал давать османам возможности оправиться и, оставив трофеи на коменданта крепости, бросился в погоню. Однако, уже утром следующего дня пришлось возвращаться.

Подошли татары из Хаджи-Тархана… и, если бы не чистая случайность, посекли бы они немало стрельцов под стенами Рагарда.

Командир копитатов, выслушав гонца, потер переносицу и грязно выругался. Он мог бы продолжить преследовать осман, надеясь на то, что удастся их разбить с ходу. Но риск был чрезвычайно велик. Если бы что-то пошло не так, он мог остаться перед лицом грозного противника отрезанный от баз снабжения.

Как же не вовремя предал Шах-Али!

Впрочем, вариантов у хана не было. Усилиями людей султана у него было только два выбора: или умереть, или возглавить заговор. Сбежать бы ему не дали. Хаджи-Тархан 1553 года разительно отличался от его же, только пятью годами раньше. Он сильнее. В него перетекли многие, не пожелавшие оставаться под рукой Ивана Васильевича там, на Каме и среднем течение Волги. Ну и людей султана хватало. Особенно духовных пастырей, правильно окормляющих это… эту паству.

Кроме того, Шах-Али оказался посвящен в общий замысел кампании и не видел для своего старинного союзника ни единого шанса. Да, бои под Рагардом пошли не так, как хотелось бы. Люди султана очевидно переоценили возможности янычар. Однако хан был уверен, Басилевсу придет сдать этот город, чтобы заключить мир с султаном. Просто потому, что никаких вариантов ему не оставят…

1553 год — 19 июня, Копенгаген

Король Дании и Норвегии Кристиан III закрыл книгу и прошелся по пространству перед ним слегка расфокусированным взглядом.

— Ваше величество? — Осторожно произнес советник, привлекая внимание.

— Да… это любопытно… Скьёльдунг… да еще с кровью Мунсё, Инглингов и Хорфагеров. Никогда бы не подумал, что такая древняя старина все еще жива…

Кристиану было очень не по себе. Да, фактических, юридических прав на престолы Дании, Норвегии, Швеции и Фризии Иван Васильевич не имел. Но он представлял собой олицетворение Скандинавского единства — концентрацию древней крови всех старинных северных держав.