Мозаика чисел - Михаил Март

– Что за карты? – нетерпеливо спросил Сергей.

– Мне достался бубновый король. Половинка. Вторая половина осталась у босса. Это вроде как пароль. Я должен сидеть здесь и ждать письма. Там будет указано место, куда я должен приехать. Я не уверен, что босс сам туда прибудет. Ему пароль не нужен. Он видел наши лица, когда хватал каждого за шкирку. Значит, обещанные загранпаспорта и деньги будет выдавать другой человек, и он потребует с каждого половину его карты. Во всяком случае, я уверен, что главаря никто никогда не найдет. Мы опять должны надеть маски, когда пойдем получать свою долю. Значит, нас соберут всех вместе в одной точке. В городе или селе, не имеет значения, мы все равно друг друга не узнаем. Сергей убрал пистолет и закурил.

– Вряд ли ты смог бы придумать такую историю. Придется тебе поверить. Я поеду с тобой. Хочу взглянуть на этот спектакль со стороны. Где твоя маска и карта?

– В чемодане, под кроватью. Я готов к выезду в любую минуту. Но я также понимаю, что вожак будет за нами следить. Если я приведу за собой хвост, то меня выкинут из списка, и мы останемся ни с чем. Этот человек слишком осторожен, чтобы идти на риск. Мы для него ничего не значим. То, что он от нас требовал, мы сделали. Я не думал, будто он захочет с нами возиться. Мог бы всех нас перебить, но он этого не сделал.

– Есть люди чести, Степан, – доставая чемодан из-под кровати, сказал Сергей. – Вашему брату не понять.

– А я думаю, что мы ему еще нужны. Не знаю для чего, но его затея имеет продолжение.

Пришелец нашел в чемодане половину карты, маску и два паспорта. Один настоящий, на имя Степана Величко, другой поддельный.

– Маска, карта и твой настоящий паспорт будут храниться у меня. Без них тебя не признают за своего. Не вздумай играть со мной в кошки-мышки, Букинист. От меня не убежишь. Жди письма. Как только получишь его, поставь на окно бутылку с молоком, и я к тебе вернусь. Я всегда буду находиться за твоей спиной, пока ты не отдашь мне денеьги. Твой умник-босс меня не заметит. Я умею быть невидимым.

Сергей бросил Величко ключи от наручников и ушел.

26 мая. 13 ч 30 мин. Четверг

Тот же парк, та же собачка и обаятельный старик, гуляющий прогулочным шагом. На этот раз он встречался с Житинским, что противоречило любой конспирации. С другой стороны, об их сотрудничестве знали те, кому надо знать, а значит, они могли ни о чем не беспокоиться. Профессор давно числился среди обычных пенсионеров, и о его разработках и активной деятельности простому смертному ничего не известно.

На одной из аллей к нему присоединился Житинский.

– Рад видеть вас в полном здравии, Илья Макарыч, – тихо сказал Житинский.

Профессор даже не поздоровался, он продолжал о чем-то думать, но теперь начал произносить свои мысли вслух.

– Идея выплаты премиальных Визгунову страховой компанией была заложена в ваши планы изначально?

– Стопроцентной гарантии у нас до сих пор нет. Деньги должны найти мы, а не страховщики.

– Что произойдет, если мы их не найдем?

– Это как? – удивился Житинский. – Они же у Визгунова, и он нам их вернет. Только так мы докажем свою непричастность к ограблению. Другого способа покрыть растрату в пять миллионов мы не сумеем. К грабежу мы не имеем ни малейшего отношения, и куда подевались ненайденные деньги, нам не известно. Визгунов все устроит так, как надо. Я доверяю этому человеку. Украсть он ничего не может. Слишком честен. Другое дело – устроить спектакль. Это самоутверждение обиженного властью заслуженного полковника. Равного ему сыщика найти невозможно. Теперь он доказал, что равного ему вора не существует. На этом и строился мой подход к Визгунову. Он же знал, что деньги вернутся на свое место. Его увлекла идея постановочного спектакля.

– Хорошо, хорошо, – оборвал возбужденного финансового директора профессор. – Давайте, Генрих Львович, вернемся к нашим истокам. Некий господин N обратился к банкиру Гольдбергу за помощью. Почему к Гольдбергу?

– Господин N террорист. Но он не работает в нашей стране и не вредит нашему государству. Вот почему мы согласились ему помочь. Почему к Гольдбергу? Да потому, что его банк перечисляет деньги всем поставщикам технологий. Очевидно, господин N воспользовался их рекомендацией и вышел на банк «Юсуповский». Гольдберг передал мне просьбу террориста, а я передал ее вам. Мы пришли к общему соглашению. Если мы выполним заказ господина N, то у нас отбоя не будет от подобных заявок, а это уже совсем другие деньги. Сейчас у нас нет похожих связей. Мы работаем с правительствами шатких стран. Но если мы возьмем под свое крыло бригады так называемых освободителей, то картина резко изменится в нашу сторону. Это лишь пробный шар. Господин N не дал ни гроша. Он готов платить деньги за товар, а не заказ. Деньги на бочку, товар на бочку. И если ваш «чемоданчик» сработает на всю заложенную в нем силу, то тогда мы сможем брать деньги вперед и принимать заказы. В данном случае нам пришлось вложить свои деньги. А где мы их взяли? Ограбили собственную компанию. Иначе говоря, списали пять миллионов с государственных счетов.

– Тут все более или менее понятно. Работа над «чемоданчиком» в самом разгаре. Оборот средств у нас появится, когда N заплатит деньги. А у меня совсем другие идеи.

Житинский посмотрел на профессора непонимающим взглядом:

– О чем вы, Илья Макарыч?

– Все дело в необходимых мне материалах. Мой план сработал лучше, чем я ожидал. Сейчас самое время воспользоваться образовавшейся брешью в стене. Я могу достать из запасников самые редкие и дорогие комплектующие материалы по минимальной цене. Но мне нужны деньги. Миллионов восемь, не меньше. Тогда мы сможем создать еще пару-тройку ядерных игрушек, и нам не нужно будет принимать заказы. Товар – деньги – товар. Гениальная формула. Цены надо поднять. Мы увеличим мощность. У нас уже есть новые идеи, и мы знаем, как это сделать. А деньги за проданный товар пойдут на новые разработки. Но у нас будет задел.

– Я вас понял, – кивнул Житинский. – Вот почему вас заинтересовал Визгунов. Вы хотите возвращенные им деньги пустить в дело.

– Именно! Заказ господина N будет готов через месяц. Раньше не получается. А деньги нужны сейчас. Чем быстрее, тем лучше. Пока пробитую брешь не заложили кирпичом.

– Но тогда Визгунов ничего не получит? – возмутился Житинский. – Я не могу его обмануть. Сделка есть сделка!

– Прекратите! Вы рубите идею на корню. Нам открываются огромные возможности. Речь идет о сотнях миллионов, если поставить конвейер на поток. Вы обещали Визгунову два с половиной миллиона, хотя и одного хватило бы с лихвой. У него на руках десять. Отдаст семь с половиной, и мы в расчете. Все! Дело закрыто.

Житинский присел на скамейку, мимо которой они проходили. Профессор садиться не стал. Он был очень взволнован.

– Вы не понимаете главного, уважаемый Илья Макарыч. Визгунов должен вернуть деньги официальным путем с газетной шумихой. В этом весь смысл затеи. Вернуть деньги, о которых никто не узнает, то же самое, что сработать на меня лично. Он украл деньги у государства и положил мне их в карман. А это уже настоящее ограбление, а не спектакль. Полковник на такие условия не пойдет. К тому же если он отдаст их мне через заднюю дверь, то официально он ничего не сможет предъявить следствию, а мы останемся под подозрением. Нам лишнее внимание со стороны не нужно.