Неполная дура - Дарья Калинина

— Должно быть, это все подарки возлюбленных Стеллы, — догадалась Мариша, не в силах скрыть охватившее ее чувство ревности.

И как это Стелле удавалось получать со своих мужчин такие дорогие подарки? Маришины кавалеры в лучшем случае могли расщедриться на коробочку конфет и бутылку хорошего вина. Тех, кто дарил ей в самом деле дорогие подарки, Мариша могла сосчитать по пальцам. И уж их подарки никак не могли составить такой внушительной коллекции.

Но тут Мариша вспомнила, чем все закончилось для бедной Стеллы, и устыдилась собственных мыслей.

— Не будем их трогать, — сказал Надир.

— Конечно, нет! — возмутилась Мариша. — Их должны получить наследники Стеллы.

И тут ей в голову пришла мысль, что она совершенно не представляет, были ли у Стеллы эти самые наследники. Детей не было, это ясно. Родители давно скончались. Может быть, родственники найдутся? Хотя бы дальние?

Надир в это время выглянул в окно и воскликнул:

— Приехали! Мариша, надо это быстро вернуть назад!

Они в две руки сгребли бархатные коробочки со стола обратно в мешок. Мариша запрыгнула на табуретку и задвинула тайник. Затем они поспешно поставили в шкафчик уцелевшие тарелки и несколько чашек. На остальное времени уже не хватило, так как с лестницы доносился шум шагов и мужские голоса. А через минуту в квартиру осторожно вошли два человека.

Надир первым шагнул к ним, представился и сказал:

— Это я вызвал вас.

— Убитая была вашей клиенткой?

— Собиралась ею стать, — не колеблясь, соврал Надир.

Впрочем, опера не стали особо придираться. Их больше заинтересовали осколки тарелок и наполовину опустошенный шкафчик.

— Смотри, Толян, похоже, тут что-то искали!

Поиски не были долгими. Толян и его напарник нашли тайник. И даже присвистнули при виде открывшегося им богатства.

— Дело-то ясное! — произнес Толян, грузно облокотившись на стол, на котором вновь были расставлены многочисленные коробочки с драгоценными побрякушками. — Грабители искали эти самые цацки. Да, видать, спугнул их кто-то. Вот и удрали, не довершив начатого.

— Вызываем понятых?

Толян с трудом отвел глаза от сверкающих самоцветов и кивнул. Потом он поднялся и грузно прошагал к выходу. В понятые им была приглашена та же Маша. И еще одна соседка, неосмотрительно открывшая Толяну дверь. И теперь в этот поздний час, вместо того, чтобы глазеть в телевизор и хохотать над шутками симпатяги Галкина, бедная женщина была вынуждена участвовать в таком малоприятном деле, как расследование убийства.

Кажется, ей это совсем не нравилось. Она ежилась и ежеминутно грозилась упасть в обморок. И это при том, что тело Стеллы было уже аккуратно прикрыто простыней и уж точно не кусалось. И чего бояться? К тому же Мариша была в раздражении из-за того, что никак не могла понять, показывать ментам найденный в тайнике конверт или нет. Если показать, могут забрать и она не увидит его содержимого. А если не отдать, следствие может застопориться. Что делать?

И когда соседка в очередной раз чуть не завалилась на Маришу со своими глупостями, та в сердцах пихнула слишком нервную бабу в бок. Разумеется, так, чтобы этого не заметил Надир. Тычок сделал свое дело. Женщина испуганно захлопала глазами, отодвинулась подальше от Мариши и в обмороки падать передумала.

Тем временем опера совещались.

— Что писать-то?

— Пиши, убийство с целью ограбления. Должно быть, ворюга забрался в квартиру, думая, что дома никого нет. А тут хозяйка возьми и выйди ему навстречу. Наверное, знала его. Шум могла поднять, опозорить. Ну, вор ее ножичком-то и того. А потом испугался и сбежал. Даже цацки толком не стал искать.

Впрочем, прибывший вскоре следователь Ратушев не был столь однозначен. Увидев Маришу, он даже застонал от переполнявших его чувств:

— Снова вы! Почему, где вы, там всегда обязательно труп?

Мариша обиделась. К чему клонит этот человек? Что за гнусные инсинуации?

— И вовсе не всегда! Если бы всегда, так в мире бы давно уже никого живого не осталось. Как после атомной войны.

На ответ Ратушева, что некоторые женщины будут пострашней атомной войны, Мариша разозлилась. И тут же твердо решила не отдавать этому типу конверт, который нашла в тайнике Стеллы. С какой стати? Он будет ее оскорблять, а она ему улики на блюдечке подносить? Почему Мариша так была уверена, что в плотном конверте находятся важные улики, она и сама не могла бы объяснить. Может быть, потому что он был тщательно спрятан туда, где хозяйка квартиры хранила все самое ценное?

— Мы можем идти? — спросил наконец Надир, когда со всеми формальностями было покончено, а Ратушев получил подробное разъяснение, что привело Надира и Маришу в столь поздний час в гости к Стелле.

Объяснения его удовлетворили.

— Я и сам подумывал вызвать женщину завтра к себе на прием, — сказал он. — Да только убийца опередил и меня, и вас.

Одним словом, Ратушев тоже считал, что убийство нельзя на сто процентов списать на простое ограбление.

— Так мы можем идти? — повторил Надир.

— Идите! Если понадобитесь, мы вас вызовем.

Мариша фыркнула. И гордо удалилась, прижимая к груди драгоценный конверт, спрятанный под одеждой. Она отмела приглашение Надира съездить в ресторан и немного перекусить.

— Прости, очень неловко тебе отказывать, но я чувствую себя совершенно вымотанной. Только и мечтаю, чтобы прилечь и выспаться.

Но это была только половина правды. Вторая половина заключалась в том, что Марише не терпелось остаться в одиночестве и насладиться содержимым найденного в тайнике конверта. Надира она тоже решила пока не посвящать. Кто знает, вдруг адвокат из чисто мужской солидарности захочет, чтобы она отдала конверт следователю? А так как он явно считает себя ответственным за Маришино благополучие, то очень может статься, что конверт у нее будет просто изъят, дабы уберечь Маришу от нового витка ее розыскной деятельности.

При всей свой проницательности, чужих мыслей Надир читать не умел. Поэтому полностью поверил Марише. И доставив ее до дома, проводил до дверей квартиры и даже не стал напрашиваться в гости.

— Время уже позднее. Так что тебе в самом деле лучше отдохнуть.

Мариша томно кивнула. И подставила щеку для нежного поцелуя.

— Пожалуй, еще один балл он заслужил, — пробормотала она, закрыв дверь за поклонником.

Оставшись наконец одна, она сбросила с ног ярко-красные босоножки, даже не позаботившись поставить их ровно. А затем метнулась в кухню. Конверт был заклеен. Почему-то Марише не хотелось рвать бумагу. И хотя она буквально сгорала от нетерпения, но все же нашла в себе силы сдержаться и ничего не напортачить. Войдя в кухню, Мариша торопливо поставила на плиту кастрюльку с водой.