Сжигая мосты - Юлия Гатальская

– Клянусь Богом, Власов, если ты сию же секунду не начнёшь собирать вещи, я придушу тебя собственными руками, а потом, если ты выживешь, навсегда запрещу тебе видеться с дочерью!

– Но почему ты сама не можешь забрать её?

– Потому что я не дома сейчас, я в Карелии! – на автомате ответила я и снова услышала плач своего ребёнка. – Я могу встретить её в аэропорту Пулково. Довези мне дочь хотя бы до Питера, а дальше катись на все четыре стороны удовлетворять свой стояк!

– Ладно, я сообщу номер рейса и время прилёта, – процедил Власов.

– Передай трубку дочери, – выплюнула я, трясясь от гнева.

– Мамочка, ты заберёшь меня? – хныкала моя дочь.

– Детка, папа сейчас соберёт твои вещи и привезёт тебя в Петербург. Я буду встречать тебя в аэропорту вместе с Серёжей. Так будет быстрее, зайка. Пожалуйста, не расстраивайся, скоро ты будешь с мамочкой.

– Хорошо, – шмыгнула носом Катя.

– Я люблю тебя, детка, – приободрила я дочь.

– И я тебя, мама, – ответил мой ребёнок и отключился.

– Что произошло? – уточнил Серёжа, внимательно разглядывая моё кипящее от гнева лицо.

– Этот ублюдок приволок с собой свою любовницу и демонстрировал её прелести моей дочери. Катя из-за этого очень расстроилась и попросила забрать её. Мы договорились встретиться в Пулково. Ты сможешь отвезти меня?

– Конечно, без вопросов.

– Спасибо. Извини, что испортила тебе выходные.

– Вероника, ты издеваешься? Это были лучшие выходные в моей жизни.

Я улыбнулась. Серёжа был таким надёжным, что я не выдержав переполнявших меня чувств, подошла к нему и крепко обняла.

– Этот Власов просто идиот, – прорычал Волков. – У меня руки чешутся набить ему лицо.

– Я не буду возражать, – ответила я, ещё крепче прижимаясь к своему любимому.

POV Марк

Если кто-то скажет, что у меня на лбу написано «осёл», я ни на секунду не усомнюсь в правдоподобности сего утверждения. Не то чтобы я не замечал за собой повадки в поведении, схожие с вышеупомянутым длинноухим животным, просто чётко увидеть выбитую на лбу надпись мне удалось только теперь, тогда как раньше она была настолько размыта моей самовлюблённостью, что я просто физически не мог её прочесть.

Сейчас же, набирая номер бывшей жены по просьбе дочер , я сполна смог прочувствовать всю прелесть оказаться скотиной, не сумевшей предугадать поведение своей женщины, которую теперь по праву можно назвать ослихой, раз уж она живёт с ослом.

А ведь всё так хорошо начиналось – мы с дочерью прилетели в самое сказочное место Европы и сполна наслаждались его волшебством. Я искренне делил с Катюшей весёлое настроение, радуясь её детскому счастью и осознавая, что это я смог подарить ей эти незабываемые минуты, наполненные смехом и восхищёнными возгласами.

Безусловно, я скучал по Тане, и её сексуальный голос, льющийся из трубки в ночи и рассказывающий о том, как она соскучилась и лежит теперь на кровати обнажённая, мечтая о моих ласках, только усиливал тоску по ней. Вероятно, именно поэтому я безумно обрадовался, когда она в субботу вечером, решив сделать мне сюрприз, показалась на пороге гостиничного номера, в котором устроились мы с Катюшей ещё с вечера пятницы, и бросилась мне на шею.

Мы с дочерью только вернулись из ресторана, где поужинали после долгого, насыщенного эмоциями и радостными переживаниями дня, и я ещё не успел уложить малышку спать, поэтому она была невольным свидетелем нашей горячей встречи с Таней в номере. Умом я понимал, что не стоит Кате видеть, как я целуюсь с чужой женщиной, но я не мог ничего с собой поделать, да и вряд ли мне бы удалось в тот момент отлепить от себя настырную, истосковавшуюся всего за двое суток по мужским рукам Таню. Мне пришлось объяснить дочери, что тётя со светлыми волосами – папина коллега и подруга одновременно, поэтому она поживёт вместе с нами.

Катя со смирением, на которое только способен трёхлетний ребёнок, приняла этот факт, взяв с меня обещание прочитать ей на ночь сказку про увиденную днём Русалочку и Белоснежку. Я, естественно, обрадовался, что обойдусь столь лёгкой ценой за возможность заполучить Таню в свою постель сегодня же, и без зазрения совести, искупав дочь и проследив, как она почистит зубы, прочёл все требуемые сказки и даже одну лишнюю, про Спящую красавицу. На середине последней сказки Катя уже спала глубоким детским сном, уставшая от переполнявших её эмоций и измождённая волшебными приключениями за день.

Я плотно прикрыл дверь в спальне дочери и, наскоро приняв душ, отправился в свою комнату, дрожа от предвкушения обладать шикарным Таниным телом. Мои ожидания оправдались сполна, моя любовница всем своим обнажённым видом и томным взглядом, направленным в мою сторону, кричала о том, что ей, так же как и мне, не терпится заняться сексом.

Стоит ли упоминать тот факт, что уснули мы лишь под утро настолько выжатые и удовлетворённые, что затруби над моим ухом музыкант, я бы и бровью не повёл – это и оказалось моей самой большой оплошностью, за которую я и получил статус «осла» в своих собственных глазах.

По закону подлости детей не добудишься утром в будни, когда необходимо вести их в сад или школу, но зато они всегда просыпаются рано в выходные, будто бы нарочно, чтобы лишить взрослых возможности понежиться в постели после тяжёлой трудовой недели. Для моей дочери это вредное правило не было исключением. Она влетела в мою комнату без предупреждения в восемь утра и разбудила меня пронзительным криком. Я не могу сказать с уверенностью, сколько она так кричала, сколько потребовалось моему организму, чтобы пробудиться после крепкого сна, но, когда я с трудом разлепил веки, всё её прекрасное детское личико уже было залито горькими слезами. Вид моего несчастного ребёнка тут же отрезвил мой разум, отгоняя последние остатки сна, и я в панике стал осматривать себя и свою любовницу. Увидев, что нижняя половина моего тела прикрыта одеялом, я с облегчением вздохнул, но, как оказалось, слишком рано. Мой взгляд скользнул в сторону и наткнулся на абсолютно голое тело Тани, распластавшееся в откровенной позе по кровати. Я судорожными движениями пытался прикрыть её наготу под громкие крики моей дочери и у меня ничего не получалось, потому что накрывая Таню, я рисковал оголиться сам. Каким же идиотом я себя чувствовал в тот момент, я готов был сквозь землю провалиться от стыда, от ощущения никчёмности, от осознания своей глупости и от отчаяния невозможности исправить ситуацию.

Бросив попытки прикрыть Таню, я обернулся одеялом и, взяв плачущую и вырывающуюся Катю на руки, вышел в гостиную. Быстро прошмыгнув в ванную, я накинул на себя висевший там белый махровый халат и уже через секунду показался на глаза дочери в приличном виде. Мысли крутились в голове, словно цветные стёклышки калейдоскопа, я лихорадочно пытался сообразить, как оправдать увиденное дочерью, но ничего не придумал лучше, кроме как сказать, что Таня спала со мной в одной кровати, потому что в номере только две спальни. Катя на секунду перестала плакать и, сузив глазки, переспросила: