Великие мысли великих людей. Средневековье и Просвещение - Коллектив авторов -- Афоризмы

Кто всякому друг, того я другом своим не считаю.

Женщины больше всего любят, когда на них тратятся.

Красавица все может себе позволить, красавице все можно простить.

Не рассудок управляет любовью.

Зарождающееся влечение таит в себе неизъяснимое очарование, вся прелесть любви — в переменах. Кто не знал любви, тот все равно что не жил.

Коль нанесли тебе сердечную обиду, Плати забвением — так гордость нам велит; Не можешь позабыть — тогда хоть сделай вид, Не унижай себя.

Когда веленью чувств готовы мы поддаться, Стыдливость в том всегда мешает нам признаться. Умейте ж распознать за холодностью слов Волнение души и сердца нежный зов.

Нет ничего более сладостного, чем сломать сопротивление красавицы.

Самое несносное в любви — это спокойствие. Безоблачное счастье может наскучить, в жизни никак нельзя обойтись без приливов и отливов: с препятствиями и любовь разгорается сильней, и наслаждение ценится больше.

В любви притворство очень похоже на правду.

В проступке нет вреда, в огласке только вред. Смущать соблазном мир — вот грех, и чрезвычайный, Но не грешно грешить, коль грех окутан тайной.

Высшее доказательство любви — это подчинение воле того, кого любишь.

Мы любим иногда, не ведая о том, А часто бред пустой любовью мы зовем.

Кто всегда уныл, ревнив и мрачен, Того дебют в любви частенько неудачен.

Любовь ревнивца более походит на ненависть.

Коль девушку ведут неволей под венец, Тут добродетели нередко и конец. Ведь может быть супруг за честь свою спокоен Лишь при условии, что сам любви достоин. И если у мужей растет кой-что на лбу, Пускай винят себя — не жен и не судьбу.

Коль жены думают лишь о своих мужьях, Им вовсе ни к чему рядиться в пух и прах.

Кто чересчур насчет рогов опаслив, тот вовсе не женись — другого средства нет.

Благоразумие просвещает, а страсть ослепляет. Кто хоть раз в жизни не терял рассудка?

Завистники умрут, но зависть — никогда.

Модные пороки сходят за добродетели.

Притворство сплачивает воедино тех, кто связан круговой порукой лицемерия.

На фимиам не проживешь. Одних похвал человеку недостаточно, ему давай чего-нибудь посущественнее; лучший способ поощрения — это вложить вам что-нибудь в руку.

Медицина — одно из величайших заблуждений человечества.

Крепнет нравственность, когда дряхлеет плоть.

Дурная жизнь приводит к дурной смерти.

Кто время выиграл — все выиграл в итоге.

Когда говорит человек в мантии и шапочке, всякая галиматья становится ученостью, а всякая глупость — разумной речью.

МОНТЕНЬ

МИШЕЛЬ ДЕ МОНТЕНЬ (1533–1592) — ФРАНЦУЗСКИЙ ФИЛОСОФ-ГУМАНИСТ. ВОЛЬНОДУМЕЦ И СКЕПТИК, ВРАГ СХОЛАСТИКИ И ДОГМАТИЗМА; РАССМАТРИВАЛ ЧЕЛОВЕКА КАК САМУЮ БОЛЬШУЮ ЦЕННОСТЬ.

Взять город приступом, выслать посольство, царствовать над народом — все это блестящие деяния. Смеяться, любить и кротко обращаться со своей семьей, не противоречить самому себе — это нечто более редкое, более сложное и менее заметное для окружающих.

Мера жизни не в ее длительности, а в том, как вы ее использовали.

Ум, не имеющий никакой определенной цели, теряется; быть везде — значит быть нигде. Старикам не стоит думать о смерти: пусть лучше позаботятся о том, как получше разрыхлить грядки на огороде.

Когда творишь добро, сам испытываешь некое радостное удовлетворение и законную гордость, сопутствующие чистой совести.

Жизнь сама по себе — ни благо, ни зло: она вместилище и блага и зла, смотря по тому, во что вы сами превратили ее.

Кто попадает далее цели, тот так же промахивается, как и тот, кто не попал в цель.

Порицать в другом свои недостатки, думается мне, столь же допустимо, как порицать — а это я делаю весьма часто — чужие в себе, обличать их следует всегда и везде, не оставляя им никакого пристанища.

Нет стремления более естественного, чем стремление к знанию…

Недостаточно, чтобы воспитание только не портило нас, — нужно, чтобы оно изменяло нас к лучшему. Чтобы обучить другого, требуется больше ума, чем чтобы научиться самому.

Не представляю себе, как можно довольствоваться знаниями, полученными из вторых рук; хотя чужое знание может нас кое-чему научить, мудр бываешь лишь собственной мудростью.

Очень многих я видел на своем веку, которые были доведены до совершенной тупости неумеренной жаждой знания.

Очень полезно оттачивать и шлифовать свой ум об умы других.

Нашему остроумию, как кажется, более свойственны быстрота и внезапность, тогда как уму — основательность и медлительность.

Самым лучшим доказательством мудрости является непрерывное хорошее расположение духа.

Вовсе не требуется всегда говорить полностью то, что думаешь, это было бы глупостью, но все, что бы ты ни сказал, должно отвечать твоим мыслям; в противном случае это — злостный обман.

Те, кто уверяет, что имеет в голове много мыслей, но выразить их не умеет из-за отсутствия красноречия, — не научились понимать самих себя.

Откровенная речь, подобно вину и любви, вызывает такую же откровенность.

Подлинным зеркалом нашего образа мыслей является наша жизнь.

Упрямство и чрезмерный пыл в споре — вернейший признак глупости.

Невозможно вести честный и искренний спор с дураком.

Книги сопровождают меня на протяжении всего моего жизненного пути, и я общаюсь с ними всегда и везде. Они утешают меня в мои старые годы и в моем уединенном существовании. Они снимают с меня бремя докучной праздности и в любой час дают мне возможность избавляться от неприятного общества. Они смягчают приступы физической боли, если она не достигает крайних пределов и не подчиняет себе все остальное.

Надо уметь переносить то, чего нельзя избежать.

Если, с одной стороны, наш ум крепнет вследствие соприкосновения с умами обширными и развитыми, то, с другой стороны, нельзя себе представить, насколько он теряет и вырождается вследствие постоянного знакомства и сношения с умами низменными и болезненными.

Люди ничему так твердо не верят, как тому, о чем они меньше всего знают, и никто не выступает с такой самоуверенностью, как сочинители всяких басен — например алхимики, астрологи, предсказатели, хироманты…

Я говорю правду постольку, поскольку осмеливаюсь ее говорить; чем старше я становлюсь, осмеливаюсь делать это все реже.

В дружбе нет никаких иных расчетов и соображений, кроме нее самой.

Настоящий друг — это тот, кому я поверил бы во всем, касающемся меня, больше, чем самому себе.

Сильное воображение порождает событие.

Пытливости нашей нет конца, удовлетворенность ума — признак его ограниченности или усталости.

Книжная ученость — украшение, а не фундамент.

Истинные ученые подобны колосьям в поле. Пока колос пуст, он весело растет и гордо подымает кверху главу; но когда он разбухает, наполняется