Низший 3 - Дем Михайлов

– Дерьмо… дерьмо… сучье дерьмо… – безостановочно шепчет она, шевеля губами над тягучей лужей, медленно уходящей в сточную решетку.

– Тебе понравилось, гоблин? – выдавливаю я из себя и, заставив податься вперед, вываливаюсь следом, падая на Йорку.

– А черт… пошел ты… пошел ты…

– Я… – с этим странным началом без продолжения на пол падает зомби.

Упал и затих, разбросав руки и глядя в потолок. Ему по лицу стучит обильная капель, но зомби не реагирует. Последним с говнополигона – как я его окрестил на третьем витке – выползает орк. Он пытается бодро скалить клыки, но поскальзывается, падает и тоже замирает.

Все четверо здесь. В полностью непригодном для чего-либо кроме бездвижного лежания состоянии.

Нам понадобилось несколько минут, чтобы хоть немного ожить. Шевельнувшись, я с трудом уселся, зыркнул на удивленно застывшего хрена в желтом дождевике. Тот недоуменно блеснул окулярами защитной маски, но шматок брошенного Рэком дерьма залепил резиновое лицо и обратил любопытного гоблина в бегство. Привалившись к стене, я глухо рассмеялся:

– Никому не плакать, гоблины. Никому не рыдать.

– Ты о чем? – едва слышно спросила продолжающая лежать.

– Я проверил меню заданий.

– Мы тоже. Просто чистка решеток.

– Ага. На указатель стенной глянь-ка.

Через долгие десять секунд Йорка начала с тоскливой злобой материться. Рэк захохотал. Баск молча уткнул лоб в грязный пол, когда я ему пояснил – решетки нам предстояло прочищать именно здесь. Стало быть придется встать, вооружиться стальными шестами и вернуться в море дерьма, дабы старательно прочистить сточные решетки.

Похоже, тренировка продолжается. Я не я, если не заставлю себя и остальных пройтись еще пару раз по тому же маршруту сразу же после выполнения заданий.

Ощущаемое нами полное бессилие – просто выдумка хитрожопого мозга. Всегда можно отыскать каплю сил для еще одного усилия, для еще одного броска.

– Встаем, гоблины – ощерился я и начал подниматься – Встаем…

– Просто убейте меня… – попросила Йорка – Наступите мне на лицо и пусть я задохнусь. Кто-нибудь… давайте смелее…

– Вперед! – чуть поднял я голос и гоблинша с трудом зашевелилась.

Вскоре мы уже двигались за шестами, скользя плечами по стене, оставляя на нее широкую бурую полосу. Все же правы городские – от нас окраинных тут только грязи прибавляется. Не место нам в городе. Не место…

– Я ненавижу тебя, гоблин… Просто ненавижу – сипела мне в затылок плетущаяся следом Йорка – Ненавижу…

Я промолчал, уставившись в одну точку и механически передвигая ноги. Надо беречь силы.

* * *

– Гоблин! Я обожаю тебя! Просто обожаю! – прочавкала Йорка, обнимая сразу два пластиковых кувшина. В одном бульон, в другом компот.

Я промолчал – рот забит плуксовым мясом, плотно сжимаю губы, чтобы не выпустить ни одной капли такого невероятно вкусного мясного сока.

Уркающие орк с зомби насыщаются по соседству.

Коротко поклонившийся паренек-служащий еще раз пожелал нам приятного аппетита и удалился, оставив нас под вместительным пологим навесом, накрывшим стенной выступ. В спины ровно дула вентиляция, спасающая от вони и сырого городского тумана.

Мою недавнюю просьбу исполнили в точности – доставка из Веселого Плукса. Шесть порций лучшего жареного мяса, три кувшина с бульоном и три кувшина с компотом. Вообще я заказывал в бутылках, но сервис оказался на высшем уровне – все притащили в кувшинах. А компот в двойном количестве – я уже «зарядил» хорошенько три бутылки таблетками.

Выполнившие первую порцию заданий, чисто отмытые, посетившие медблок и получившие инъекции, мы послушно слопали предложенные пищевые брикеты, напились воды и, ничуть не утолив голод, набросились на мясо. На побледневших воспаленных лицах читались простые и сугубо положительные эмоции – голод, наслаждение вкусом, наслаждение медленным насыщением. Рвалось мясо, булькал бульон, хлюпал компот, скрежетали зубы о края кувшинов, громкая отрыжка уносилась искусственным ветром. Бойцы абсолютно довольны. Бойцы счастливы.

Дождавшись, когда все насытятся, отдал еще одну команду – из тех, что всегда принимаются на ура:

– Отбой на два часа – впрочем я тут же добавил немного горчинки – Дрыхнем здесь! Без одеялок, без подружек, без постелек. Маски и дождевики не снимаем, очки натянуть на глаза, обувь зашнурована, оружие держим под рукой. Я на страже.

Тяжело вздохнувший Рэк завалился набок, натянул на очки, дернул край капюшона и затих. Через минуту послышался тихий храп. Вскоре его примеру последовали остальные, оставив меня рядом с опустошенным «столом». Кувшины я отдал бесшумно подошедшей девушке в зеленых одеждах, прикрывающейся от дождя обычным прозрачным зонтом – ну и коротеньким дождевиком, не скрывающим прелестные ножки.

Проводив ее взглядом, задумался – почему я вчера заснул в одиночестве?

Почему меня не привлекла ни одна из многочисленных девушек?

Я бы не отказался от ночи с нимфой Копулой, будь она свободной и моложе лет на десять. Это настоящая женщина – горячая, холодная, безумная, разумная, капризная и жутко мстительная стерва легко способная воткнуть нож в спину, а затем еще и провернуть лезвие в ране.

Легкое мерцание отвлекло от мыслей. Мимо неуклюже, но почти бесшумно, проковыляла фигура облаченная сразу в несколько рваных дождевиков, несущая на плече большой и тоже частично рваный оранжевый пластиковый зонт. Мигает десяток разноцветных огоньков в рукавах, мелькают в хороводе улыбающиеся смайлы на крутящемся на плече оранжевом зонте. Вместо одного смайла дыра, все что осталось – нижняя часть с беззаботной улыбкой. Ноги на высоких и с виду жутко неудобных пластиковых подставках плавно передвигаются по поднявшейся воде, босые темные ступни примотаны к дереву глубоко впившейся проволокой.

Путник не ушел далеко – уселся в паре шагов от облюбованного нами крытого выступа. Опустился на корточки, подставил под задницу еще одну подставку, чуть сдвинул зонтик и затих, не обращая внимания на льющий дождь. Он смотрел только на бурлящую пенную воду, что переливалась через приподнятые края сточной решетки. Охотник за грязью? Дитя Харона, смотрителя кладбища.

Чуть сдвинувшись, оказался за спиной безразличного ко всему сборщика могильной земли. Устроившись поудобней, спросил:

– Кого ты ненавидишь?

– Отвали…

– Кого любишь?

– Отвали…

– Выпьешь? – в моей левой руке плеснула бутылка компота – Глотнешь? – а в другой мелькнула серая таблетка.

– Выпью. Проглочу.

Я молча протянул дары и отвернулся, не забыв забросить в рот и разжевать четвертушку мемваса. И долго смотрел на льющую с края навеса воду, зябко кутаясь в дождевик. В голове всплыло воспоминание о такой теплой и уютной постели, что всего в десятке минут ходьбы отсюда. Поднять бойцов, направить к борделю – нимфа не откажет в гостеприимстве, она заинтересована в нас. Мудрая старуха с дырой в голове хитра и терпелива…