Темная сторона луны - Джон Диксон Карр

В половине десятого Алан проснулся в своей комнате на седьмом этаже отеля «Фрэнсис Марион» от телефонного звонка. Это был доктор Фелл.

В десять часов они позавтракали в кафе, после чего машина Алана отправилась по уже знакомой дороге на остров Джеймс. По дороге говорили мало. Влажные, дымные тучи низко опустились над Мэйнард-Холлом, когда они подъезжали к нему чуть позже одиннадцати.

Янси Бил, в шелковом шарфе, выглядывавшем из открытого ворота рубашки, появился из двери и сошел по парадным ступеням. Он выглядел одновременно и подавленным, и возбужденным.

– Он звонил вам, не так ли? – поинтересовался Янси. – Старый… нет, подождите! Надо перестать называть его Иессеем, и Иудой Маккавеем, и пророком Иезекиилем. И с самого начала это было не очень-то забавно. А теперь, когда папаша Мэйнард мертв, а Мэдж в такой прострации, что доктор не разрешает ей вставать, нужно обладать специфическим чувством юмора, чтобы продолжать изощряться с библейскими именами. Но он ведь позвонил, да?

– Да, он позвонил, – ответил доктор Фелл, – хотя никак не объяснил, чем вызвана подобная срочность. После нашего отъезда еще что-нибудь случилось?

– Но ведь еще перед вашим отъездом здесь была нешуточная суматоха, не так ли?

– Несомненно, но…

Янси поднял изумленную бровь.

– Посмотрим, правильно ли я все понял, – продолжал он. – Вчера вечером, когда некоторые из нас уже легли спать, Мэдж отправилась бродить наверх и снова упала без чувств. Капитан Эшкрофт посадил охранника около ее двери и отправил Валери Хьюрет вниз звонить доктору Уикфилду. Верно?

– Верно, – согласился Алан.

– После того как Валери позвонила доктору, она снова поднялась наверх. Сержант не разрешил ей войти в комнату Мэдж. Даже у Валери не хватило наглости вытащить кого-нибудь из постели, и она не осмелилась подняться в мансарду, когда сержант объяснил ей, что там увлеченно беседуют доктор Фелл и старый Каиафа.

Но этой женщине была нужна хоть какая-то компания. Она снова схватила телефон и позвонила практически всем, кого знала, одному за другим, и продержалась так какое-то время. Последнему, кому она позвонила, не очень-то понравилось, что его будят в час ночи только для того, чтобы спросить, как у него дела, и он послал ее куда подальше.

Валери ушла от телефона, не очень хорошо представляя себе, чем заняться. И она пошла сначала в библиотеку, потом в оружейную. Там она наткнулась на второе послание, написанное рукой призрака большими буквами на школьной доске. Я, кстати, так и не понял, смысла этого послания! Она не видела первое, но это ее добило. Валери потеряла голову и завизжала на весь дом.

К этому времени я проснулся, точнее, мы все проснулись. Вы двое уехали вскоре после этого. Я единственный, кто видел, как капитан Эшкрофт и сержант тащили по черной лестнице это шератоновское бюро. Я пока ничего никому об этом не говорил – у полицейских свои собственные дела. Никто ничего и не заметил, потому что у Валери все еще продолжался припадок в библиотеке.

– Сэр… – начал многозначительно доктор Фелл.

– Чтобы отвадить отсюда эту дамочку, нужно такое, чтобы мало не показалось. Она последняя уехала вчера ночью – сегодня она снова здесь! Ее машина стоит с северной стороны дома, рядом с гаражом с тремя машинами папаши Мэйнарда. Остальные сейчас завтракают, Валери с ними. Капитан Эшкрофт тоже здесь. Он…

– Мистер Бил, – загремел доктор Фелл, – могу я прервать эту много раз пересказанную историю, чтобы повторить мой вопрос? Произошли ли здесь какие-то новые события?

– По сравнению с тем, что уже случилось, – сказал Янси, – нельзя сказать, что это что-то важное. Тем не менее был по крайней мере еще один инцидент, о котором вам стоит услышать. Пойдемте со мной. – И он небрежно двинулся вдоль южной стороны Холла, мимо крыла с библиотекой и оружейной. В середине задней части здания в западном направлении было пристроено небольшое крыло из красного кирпича. Через стеклянные двери, выходящие на террасу, выстланную плитами, была видна обстановка двух современных комнат, напоминавших фойе. Это более новое крыло делило задний сад на две части. Южная сторона, единственная, которую отсюда было видно, уходила вдаль, утопая в буйном цветении. По краям аллеи поднимались кипарисы и плакучие ивы, которые выглядели то романтично, то похоронно, – в зависимости от вашего настроения.

Янси шел, продолжая излагать новости, по песчаной дорожке со скамейками по обе стороны и солнечными часами посредине аллеи.

– Забыл рассказать вам, – говорил он. – Полицейские меня сегодня выпускают. Я могу ехать домой. Ведь я живу в Чарлстоне, и со мной легко связаться, если я кому-нибудь вдруг понадоблюсь. Остальным уехать не разрешили. Но Эшкрофт и компания не могут держать всех здесь вечно. Слушание состоится в понедельник; после этого, может быть, полицейские ищейки смягчатся. Между тем что касается прошлой ночи…

Западная граница сада была отмечена восьмифутовым вечнозеленым кустарником с аркой-проходом в нем. Дальше в конце исхоженной земляной тропки, которая пробивалась сквозь жесткую траву, вероятно, уже сотню лет, вырисовывались десять одноэтажных домиков, по пять с каждой стороны тропинки. В тяжелые старые времена они служили хижинами для невольников. Красный когда-то кирпич выцвел теперь до тусклого розового цвета с белыми пятнами. Над острыми крышами, покрытых неровной красной черепицей, тоже выгоревшей от солнца, огромные деревья склоняли свою листву.

Янси нырнул сквозь проход в кустарнике, сделал еще два шага, потом остановился и повернулся к своим спутникам, следовавшим за ним.

– Вы говорили, – подсказал доктор Фелл, – насчет вчерашнего вечера?

Янси закатил глаза.

– Вчерашнего вечера? – повторил он. – Это было гораздо ближе к двум часам ночи, гораздо ближе. Вы оба давно уехали, Валери тоже уехала. Рип Хиллборо вернулся в постель, чтобы добрать остатки своего прерванного сна; то же самое сделал Боб Крэндалл, который не больно-то покладист, если его все время будить.

Единственные, кто остался, были Камилла Брюс и я. Да, и сержант Дакуорт! После того как он помог великому жрецу отнести это бюро в машину, старина Эшкрофт вновь поставил его стоять на страже у двери Мэдж весь остаток ночи. Камилла сказала мне: «Самое время нам с тобой тоже отправиться обратно в постель, не думаешь?» Я согласился, что пора. Она пошла в свою комнату, которая расположена в задней части дома и выходит на эту сторону, но ровно через секунду она выбежала снова, вопя: «Пожар!»

– Вопя что? – оторопел доктор Фелл.

– Могу я ответить на этот вопрос? – раздался голос Камиллы.

И Камилла, с присущим ей очарованием, ничуть не уменьшившимся в это пасмурное утро, поспешно пролезла через проход в кустарнике. На ней были пушистый свитер бронзового цвета и коричневая юбка, бронзовые чулки и коричневые туфли. Алану почудилось, что в ее поведении что-то изменилось, но он не мог понять – что именно.