Мужья из царства мертвых - Ирина Романова

посмотрела на его тщательно уложенную шевелюру.

— Конечно! — обрадовался он, и с меня была снята ткань, в которую я завернулась после ванной. Он ловко одевал меня, я только едва успевала подставлять ему руки и ноги. Когда на мне уже почти все было надето, кроме жакета, в спальню постучался Евлег, на его руках стояла шкатулка, он поставил ее передо мной.

— Тут повседневные украшения, — он смущенно топтался рядом.

— Спасибо! Я как-то не привыкла их носить, — протянула ему руку, он с жадностью схватился за нее.

— Просто их у тебя не было, — Ольэрель быстро открыл шкатулку и подобрал кулон на цепочке с красным рубином, кольцо и брошь на жакет.

— Ну почему, есть немного, то, что дарили в детстве, но оно как-то сейчас бы и не смотрелось на мне. А потом дарить перестали, а покупать я не видела смысла, мне больше нравилось покупать раритеты… чем тратить деньги на блестящие безделушки! — улыбнулась я.

— Я буду приносить украшения тебе каждый день, позволишь? — просил вампир.

— Я не против, и да, ты сегодня нужен мне там! В моем мире, все вы, трое!

— Хорошо! Оружие брать? — заволновался Евлег.

— Нет. Мы должны выглядеть не агрессивно.

— Посвятишь в план? — уточнил вошедший Зиггерт.

— Нет, ваше поведение должно быть естественным. Главное, сильно не показывайте силу! Мы должны получить наказание! — я снова улыбнулась… что-то я стала часто это делать.

— Наказание? — они переглянулись.

— Да! — я, поправив косу, что заплел мне эльф, кивнула.

— Хорошо! Завтракать? — Евлег подал мне руку.

— Да, и поплотнее, а то, возможно, не будет времени на обед! — положила свою руку на его кисть.

Завтрак был несколько торопливым, мужья быстро поели и куда-то исчезли, оставив на моей щеке по поцелую. Я осталась одна с отцом, хотя у меня пока язык не поворачивался сказать это вслух.

— Я прошу тебя не торопиться появляться с объявлением, что я твоя дочь. Но мне нужна Карина, я не сниму метку без нее, вернее, это — знак принадлежности тьме.

— Проклятие?

— Не совсем так, я так думала до сегодняшнего дня, но сомнения были. Проклятие не может не работать, оно либо есть, либо его нет. Место, время не имеет значения. Карина отдала мне свое, я должна его вернуть.

— Не совсем ясно, что ты затеяла… — нахмурился Верьет.

— Мне тоже, все опять по наитию, но от тебя я прошу пока не объявлять о том, что я — твоя наследница. И в нужный момент привести Карину, якобы показать мою казнь — отправку в топи в наказание! И ни в коем случае не препятствовать ничему! Наоборот, помогать, соглашаться!

— Игра? — заинтересовался князь.

— Да, многоходовая, и если я все правильно сделаю, все призы — мои! Ну, и с меня — полноценный рассказ, как все началось и почему, и даже — кто все это затеял!

— О, я не любитель интриг, но все же сегодня, судя по твоей коварной улыбке, предстоит интересный день! — он потер руки.

— Ох, как я на это надеюсь!

Мужья вернулись в полной готовности, я поднялась с места.

— Думаю, портал можно открыть в кабинете, — мы прошли из наших апартаментов на пару этажей ниже. Кабинет отыскался быстро.

— А свечи не нужны? — забеспокоился Верьет, когда мы выстроились в тайной комнате, дух замка спрятал дверь, чтобы нам не помешали.

— Нет, миры рядом, и нет закрытости. Небольшое усилие — и мы будем у меня в тайной комнате, — поправив сумку, достала мел и начала наносить знаки на стену. И, влив магии, открыла зеркало с порталом.

— Ну что же? Аннун, проверишь? — кивнула я на стену. Пес мгновенно вскочил и оказался там, через пару мгновений высунулся обратно, зовя и нас.

Мы шагнули внутрь, и я зафиксировала проход, оставляя его открытым. Но только для нас, и больше ни для кого. Дернув за нить с духом, я притащила его следом за нами. На небольшом диванчике в магическом коконе лежало тело раба. Дотронувшись до него, я впитала остатки магии, день — два, и он был бы разрушен. Но мы успевали вовремя.

— Иди сюда, — дернула на себя нить с духом и вжала его в тело.

Начала читать заклинание, результат, конечно, был неизвестен, я опять экспериментировала.

— Помогите! — заорал раб, оживая и дергаясь у меня в руках. Зиггерт прижал его за плечи и удерживал, пока я дочитывала заклинание. Затем я заставила его уснуть.

— Надо вынести его, — я вытерла пот со лба рукой в перчатке.

— Конечно, — кивнул оборотень и легко подхватил раба.

— Подожди, любимая, — эльф заботливо отёр мое лицо своим платком, — вот так-то лучше, — кивнул он.

Я махнула рукой, открывая скрытую дверь, и мы вышли из потайной комнаты.

— Леди! — напротив стоял дворецкий.

— Так, я вернулась, все в порядке, займись рабом. Очнется — покорми. Что нового в замке? — раба уложили на кушетку у окна.

— Продукты закуплены, служанки почти закончили переделывать вашу спальню. В дом пытались несколько раз проникнуть вампиры и ваша матушка, — перечислял дворецкий, — завтрак изволите?

— Возможно, будем ужинать! У меня есть замок побольше, пойдешь туда служить, но чуть позже. Почта есть? — мы спускались в холл.

— Да, сейчас принесу. Почту от фермеров я, с вашего позволения, открыл сам, и ответил. Счета оплачены, — он взял поднос с письмами и поднес мне, их на нем лежало с десятка три.

— Так, это от матушки, — я вскрывала одно за другим, — требует меня предстать перед ее взором. Десять писем уже написала… Что там такого срочного-то?

— Сразу к ней? — уточнил Верьет.

— Да, вы можете идти, вас позовут… — если мой план сработает, конечно же!

— Буду ждать! — он поклонился и вышел из дома.

— Так, и просьба о визите от некоего лорда. Его мучает дух отца, — хмыкнула я, ага, значит, все остальные темные маги не справились, — ну и, конечно, Карина и даже ее матушка написали мне письма с просьбой пригласить их в дом. Ну конечно, вот прямо бегу!

— Что делаем? — дотронулся до меня эльф.

— Матушка важнее! — я создала вестник и отправила его в дом к матери.

Мы вышли из дома, и я открыла портал сразу к порогу дома, где я прожила свои восемьдесят лет.

Глава 25

Едва я вошла в холл, стало понятно — меня уже ждут. Интересно, что такого случилось, что маман меня так срочно хотела видеть.

— Ты не отвечала на мои письма! — скривила она губы, и смотрела на меня обвиняющее.

— Была занята!

— Чем же? Что стоило того, чтобы не отвечать мне? — ее голос приобрел истерические