Дешево и смертельно - Наталья Александрова

Все началось под Новый год. В предпраздничной суете вдруг прозвенел телефонный звонок, и женский голос спросил:

– Надя, ты меня не узнаешь?

Руки у Надежды были выпачканы в муке, поэтому трубку она прижимала плечом к уху. К тому же на столе в кухне лежали приготовленные к жарке четыре куска отличного филе судака, а кота Бейсика в комнате не наблюдалось, значит, он вполне мог быть на кухне. Оставшись же наедине с рыбой, ни один кот своего не упустит, а уж рыжий троглодит Бейсик – тем более.

Первой Надеждиной мыслью было ответить на вопрос «нет», потому что время для долгих телефонных выяснений было не самое подходящее. Но интонация вопроса показалась ей до ужаса знакомой.

– Голос-то я узнаю… – протянула она, прислушиваясь к подозрительным звукам на кухне.

– Напряги память, если у тебя, конечно, склероза нету, – фыркнули на том конце.

Надежда обиделась и вспомнила: Ирка Моисеева! Только у нее могут быть такие нахальные интонации.

– Ушам не верю, – произнесла она, – ты ли это?

– Я, – радостно согласилась трубка, – я, собственной персоной. Через двадцать лет вернулась в свой город, знакомый до слез…

– Фантастика! – поразилась Надежда. – Но все-таки я тебя узнала…

Институтская подруга по окончании вуза распределилась не в секретную военную контору, как Надежда, а в вычислительный центр крупной строительной организации. Там ей вскоре надоело, и она перебралась в секретари директора – шла всеобщая компьютеризация, и директор с превеликой охотой выпер на пенсию свою старую грымзу, которая беспрерывно стучала на машинке, и посадил на ее место приглянувшуюся ему расторопную, толковую девицу, умеющую работать на компьютере и радующую глаз посетителей приемной длинной косой и белозубой улыбкой.

Строительная компания собиралась строить какие-то объекты по французскому проекту, по этому поводу приехало несколько французских специалистов.

Увидев в приемной русскую красавицу с соболиными бровями и косой до пояса, француз упал на пороге и погиб. А Ирка, которой до чертиков надоел старый директор, решила ковать железо пока горячо и вцепилась в него мертвой хваткой. В результате она очень быстро оказалась во Франции в качестве законной жены архитектора и потеряла на двадцать лет связь почти со всеми старыми приятелями.

Все эти сведения промелькнули в голове Надежды, пока она вслушивалась в Иркин монолог и пыталась определить степень ущерба, нанесенного котом.

– Вот, решила сделать себе подарок на юбилей и приехала посмотреть на родной город.

– Какой юбилей? – спросила было Надежда, но прикусила язык.

– У нас у всех один юбилей! – рассмеялась Ирка. – Пятьдесят лет, у тебя тоже не за горами…

– Ой не говори вслух! – испугалась Надежда. – И что мы по телефону, давай встретимся! – Ей не давали покоя звуки преступной жизнедеятельности кота на кухне.

– А зачем я по-твоему звоню? Собирай всех кого найдешь, и немедленно!

– Слушаюсь! – радостно отрапортовала Надежда.

Кот поступил благородно: съел только два куска рыбы из четырех возможных.

Они чудно провели новогодние праздники и две последующие недели, по окончании которых Ирка – мадам Ирен Ларош – отбыла во Францию, взяв с Надежды клятву, что та приедет к ней весной погостить вместе с мужем: места у нее много, большой дом в Лазере, сорок минут на поезде до Парижа.

Надежда с радостью согласилась, но муж наотрез отказался ехать – ему, видите ли, неудобно обременять малознакомого человека. Надежда сильно подозревала, что Сан Саныч просто обиделся: Ирка, не вдаваясь во все сложности Надеждиной семейной жизни, частенько называла его Сережей – по имени первого Надеждиного мужа, его-то она помнила по институтским временам. Что делать, двадцать лет – срок немалый, многое меняется в жизни. Уже и с Сан Санычем прожила Надежда восемь лет без малого, и дочке Алене скоро тридцать…

Ирка прислала приглашение на май – в Париже совсем тепло, каштаны в цвету. Но человек, как известно, предполагает, а бог располагает. Мало было Надежде так некстати раскапризничавшегося мужа, как вдруг возникли какие-то служебные заморочки у зятя, который служил в далеком Северодвинске, и все семейство – зять, дочка и внучка Светочка – должно было приехать в Санкт-Петербург не позже двадцать пятого мая. Значит, Надежде просто необходимо было вернуться к этому сроку, потому что откладывать поездку не хотелось – мало ли там что еще случится, так и Париж никогда не посмотришь…

Сан Саныч, человек очень разумный, посоветовал купить путевку, и Надежда с ним согласилась – так она будет независима, спокойно посмотрит город, чтобы не таскаться каждый день по сорок минут на поезде, а во вторую половину поездки Ирка обещала свозить ее на машине посмотреть замки Луары.

Все складывалось замечательно, но на просьбу Надежды поехать с ней, муж и тут категорически отказался, причем привел такое множество причин – и работу-то он не может бросить, и денег-то у них на двоих маловато, и так далее, – что Надежда всерьез обеспокоилась: для какой такой надобности ему необходимо на восемь дней избавиться от жены?

Вот и нынешний разговор на повышенных тонах ничего не дал. Надежда махнула рукой и решила отложить допрос третьей степени с пристрастием до возвращения из Парижа.

В турфирме «Марко Поло» Надежде выдали билеты на самолет, паспорт с визой и большую бумагу для гостиницы. Девушки были так любезны, что снабдили ее картой Парижа, перечнем музеев и схемой аэропорта «Шарль де Голль» с указанным пунктирной линией переходом от самолета к таможенному терминалу.

Самостоятельно вооружившись еще французским разговорником, Надежда сочла себя полностью экипированной для поездки и воспряла духом.

В назначенный день Сан Саныч взял у сына машину и отвез свою жену в аэропорт. Он наивно думал, что Надежда отдохнет в приличной цивилизованной стране, посмотрит достопримечательности и встретится с подругой, на самом же деле, сам того не ведая, он вез Надежду навстречу удивительной и опасной истории, какие происходили с его женой так часто, что она и сама уже к этому привыкла.

Муж сам заполнил Надеждину декларацию, подвел ее к нужному входу, расцеловал в обе щеки и заторопился на работу, крикнув на бегу, чтобы за кота она не беспокоилась, кота он в обиду не даст. Об этом Надежда вовсе не беспокоилась, она-то как раз переживала, что за время ее отсутствия муж окончательно разбалует несносное животное, которое и так село уже всем на шею. Но делать было нечего.

Прислушиваясь, не объявят ли начало регистрации рейса на Париж, Надежда рассеянно бродила у входа в Зеленый коридор и рассматривала своих вероятных попутчиков. Народу было немного. Однако суетились какие-то провожающие, давали последние наставления и передавали приветы.

Надежда почувствовала себя одинокой и обиженной – мог бы муж и подождать, а то броди теперь как привидение среди шумных компаний, как будто некому проводить. Но были среди пассажиров и одиночки. Мужчины с небольшими чемоданами – не иначе едут по службе, вон мелькнула просто одетая девица с пышными светлыми волосами.