Монгольское нашествие на Русь 1223–1253 гг. - Денис Г. Хрусталев

7 – южная оконечность городища; 8 – Исадские ворота; 9 – Новые Пронские ворота.

Примечательно подчеркнуто, что Пронск, Белгород и Ижеславец пали ранее, чем монголы подошли к столице княжества. Эти городки расположены на юго-западе (Пронск и, вероятно, Ижеславец) и северо-востоке (Белгород) от Старой Рязани. Следовательно, враги совершали широкий охват главного города. Только разорив округу на многие километры вокруг, Батый 16 декабря 1237 г. подступил к Рязанской твердыне: «тогда иноплеменници оступиша град Рязань декабря 16 и острогомъ оградиша»[208].

В городе укрылся князь Юрий Ингваревич с остатками дружины («затворися въ граде с людьми»), которые после разгрома в битве на Воронеже серьезного сопротивления оказать уже не могли. Судя по всему, профессиональных воинов среди обороняющихся было немного, но, несмотря на это, без боя столицу княжества никто сдавать не стал. Внушительный характер Рязанской цитадели позволял предполагать, что кочевники, каковыми признавались монголы, не станут тратить силы на приступ: крепость опоясывали две линии валов, которые в основании достигали ширины 24 м, а в высоту были до 10 м; глубина рвов была около 8 м. После пятидневной осады монголы штурмом взяли эти беспрецедентные оборонительные сооружения. Были применены все осадные и наступательные приспособления, известные тогда в Евразии (греческий огонь, камнеметы, штурмовые лестницы), практически не использовавшиеся на Руси прежде: «А в шестый день рано приидоша погании ко граду, овии с огни, а ини с пороки, а инеи со тмочислеными лествицами»[209].

В «Юань ши» сообщается, что после пленения Бачмана Менгу продолжил поход на запад вместе с Бату и лично участвовал в штурме Рязани:

«Еще [Мэнгу] вместе с чжуваном Бату ходил в поход на русских, дошел до города Рязань, самолично сражался в рукопашной и сокрушил его [город]»[210].

В другом месте «Юань ши» указано, что штурм Рязани длился 7 дней[211]. Эти сообщения указывают на особое значение битвы за Рязань, которую монголы считали одним из ключевых сражений кампании. Спустя много лет в далеком Китае вспоминали кровопролитное семидневное сражение, а не короткий штурм города, как это отмечено в русской летописи. Кроме того, отмечалось личное участие одного из великих ханов в рукопашной схватке. Рязанцы заставили интервентов напрячь силы.

21 декабря Рязань пала. Большая часть населения, включая княжескую семью, монахов, клириков, женщин и детей, была вырезана. Дома сожжены, церкви разграблены, алтари осквернены («во святых олтарех много крови пролиаше»). До сих пор археологи фиксируют на территории Старой Рязани большое количество коллективных могил того времени, руины, клады и толстый слой пожарища. Город фактически закончил свое существование и, превратившись в руины, заполненные грудами мертвых тел, вскоре сошел до уровня села. Его статус изменился не сразу, но людей там жило все меньше и меньше. Это было тяжелое место, одно большое и неухоженное кладбище: «И не оста во граде ни един живых, вси равно умроша и едину чашу смертную пиша. Несть бо ту ни стонюща, ни плачюща: и ни отцу и матере о чадех, или чадом о отци и матери, ни брату о брате, ни ближнему роду, но вси вкупе мертви лежаща»[212].

Судя по сообщению Рашид ад-Дина, в штурме Рязани приняло участие чуть ли не все монгольское войско, которое затем двинулось к суздальским пределам, к Коломне: «Бату, Орда, Гуюк-хан, Менгу-каан, Кулкан, Кадан и Бури вместе осадили город Арпан [вар. Риазан, Ариан, Риан; =Рязань] и в три дня взяли. После того они овладели также городом Ике [=“город на Оке”, Коломна]»[213].

Трудно себе представить, что стало с городом, в который ворвались тумены сразу семи ханов (вероятно, до 70 тысяч воинов) и который обороняли в основном необученные жители. Археологические материалы демонстрируют тотальное разорение основной части территории Рязанского княжества. Только отдаленные лесистые области на границе Муромской земли остались нетронутыми. Наиболее населенные районы по рекам Прони (Пронск, Ижеславец) и Оке (Белгород, Ужеск (Ожеск), Ольгов (Льгов), Переяславль-Рязанский, Борисов-Глебов) были пройдены «огнем и мечем». Многие поселения в этих местах прекратили свое существование. Вероятно, монголы действительно мстили за некое оскорбление. Жестокость с их стороны была проявлена совершенно исключительная.

Цитированное выше сообщение Рашид ад-Дина позволяет также охарактеризовать ту группировку монгольских войск, которая действовала на этом направлении. Ранее приводился отрывок из письма венгерского монаха Юлиана, в котором тот описал четыре направления натиска татар:

1. Первая армия «у реки Итиль на границах Руси с восточного края подступила к Суздалю», то есть действовала в обход муромских лесов на левом берегу Волги, от Булгарии в направлении на Нижний Новгород, Городец Радилов, Кострому, Ярославль, Галич Мерский.

2. Вторая армия находилась «в южном направлении» и «нападала на границы Рязани».

3. Третья располагалась «против реки Дон, близ замка Воронеж», то есть служила гарантом против недружелюбных действий половцев.

4. «Другое многочисленное войско» отправилось «к морю против всех куманов, которые перебежали в края Венгрии», то есть действовала вдоль северного побережья Черного моря в половецкой степи, продвигаясь на Запад[214].

Как видно, вторая группа составляла подавляющую часть монгольской армии – 70 тысяч из предполагаемых 120, примерно по 10 тысяч (один тумен) на каждого хана – участника похода. Соответственно на остальные направления приходилось не более 50 тысяч всадников, что не так и много, если учитывать протяженность фронта и масштаб задач. Полагаем, что большинство из этих вспомогательных частей концентрировались в южных регионах, а для действий первой группы был выделен небольшой отряд, который, кстати, позднее почти никак себя не проявил. Скорее всего, выделение волжского фронта наступления на Суздаль служило для растягивания сил противника и его дезинформации. Активных действий на этом направлении не предполагалось.

Кремль Коломны в XIV–XVI вв. Заштрихованная часть – XIV в.

Создается впечатление, что Юрий Всеволодович попался практически на все военные хитрости Батыя. Он и отказался от вооруженной поддержки соседних княжеств, и переоценил искренность монгольских мирных инициатив, и неверно распределил свои военные ресурсы. О том, что Юрий Всеволодович не ожидал немедленного вторжения в Суздальскую землю, кажется, указывает летописная фраза, что он послал воеводу Еремея Глебовича к Коломне «в сторожах»[215]. Подойдя к Оке, дружинники встретили местного князя Романа Ингваревича, которому удалось избежать гибели в битве на Воронеже и увести часть воинов в свою вотчину. Вероятно, от него они узнали о событиях в Рязанских землях и о неуклонном намерении монголов двигаться далее на север. Судя по компилятивному изложению Тверской летописи, только после этой встречи великий князь Юрий направил к Коломне главные войска во главе со своим сыном Всеволодом: «Князь же великий Юрий Всеволодич Володимерский посла в сторожех Иеремея воеводою, и сняся с Романом Ингваревичем; Татарове же,