Крестом и булатом. Вторжение - Дмитрий Черкасов

Бобровский погладил себя по выступающему животику.

— Ну, коммандо не коммандо, а кое что можем, — совместное с Рокотовым участие в боевой операции по обезвреживанию ядерного заряда привело к тому, что подполковник всерьез занялся своим здоровьем. Он стал меньше курить, дважды в неделю посещал тренажерный зал, где терзал себя на разнообразных снарядах, и записался в секцию рукопашного боя, которую специально для сотрудников вел старший инструктор спецназа ГРУ.

Молодые офицеры с недоумением поглядывали на пузатого аналитика, воспылавшего любовью к приемам смертоубийства, но старались происходящее не комментировать.

Бобровский за год тренировок заметно посвежел и сбросил полтора килограмма. Что, впрочем, при его весе было равнозначно скидке в пять долларов при покупке «шестисотого» «мерседеса». Он прилежно выполнял все домашние задания инструктора, пытался не отставать от группы, самоотверженно выходил на контактные схватки и мужественно терпел удары. Его, естественно, немного жалели и в полную силу не били. Однако контактный бой не всегда предсказуем, и подполковник регулярно радовал Сухомлинова и остальных работников аналитического центра Главного Разведуправления в Кубинке свежими синяками на своей круглой довольной физиономии.

— Гриша, чего ты хочешь тут увидеть? — спросил майор.

— Не знаю, — Бобровский провел пальцем по глянцевой поверхности фотографии. — Возможно, просчитаю маршрут движения боевиков, если те попытаются спуститься в предгорье.

— Брось ты это дело, — Сухомлинов страдальчески скривился. — Все равно твои экзерсисы никому не нужны. За бабки чучмеков пропустят хоть до Москвы...

— Как ты помнишь, нам поручен тактический обзор.

— Помню.

— Вот и введем абзац потенциальных маршрутов...

— Зачем?

— Пусть будет, — Бобровский уселся во вращающееся кресло перед дисплеем недавно приобретенного для нужд аналитиков панельного компьютера «Windrover LP2001 АТ7 iP 3 1000»*. Красиво оформленный доклад — путь к успеху. И чем больше в нем подпунктов, тем лучше. Начальство сие любит.

* Компьютер с жидкокристаллическим монитором диагональю 15 дюймов. Оперативная память — 128 мегабайт, жесткий диск — 46 гигабайт. Оснащен факс модемом и DVD ROM

— Тогда заодно сделай цветную графическую схему.

— Обязательно.

— И приложи таблицы соотношений...

— Само собой... Стоп, соотношений чего к чему?

— Я почем знаю? Это же твой доклад, — развеселился майор. — Вот ты и решай, что с чем соотносить. В Генштабе такое усердие в цене. Глядишь, в центральный аппарат переведут, бумажки перекладывать.

— Мы люди подневольные, — подполковник оттолкнулся ногами и проехал в кресле вдоль стола.

Его энтузиазм понемногу угас.

Толку от грамотных подсчетов, как верно заметил Сухомлинов, было немного. Аналитические справки поступали в Генеральный Штаб, там обрабатывались и уже в виде приказов направлялись командирам соединений, которым не было никакого дела до стратегического планирования и которые в большинстве своем считали труд аналитиков бессмысленной тратой времени. Генералам было важнее «повоевать», а не «подумать».

Контртеррористическая операция в Чечне имела под собой чисто коммерческую основу.

Куда то надо было девать излишки оружия, кому то потребовалось присвоение очередного звания, как то следовало обкатать армию в реальных боях. А заодно и поправить материальное положение участников маленькой, но победоносной войны. Так повелось еще с Вьетнама и Афганистана. Год боевых действий — и сотни миллионов долларов благополучно оседают в карманах всех соучредителей концессии. По сравнению с роскошными виллами и крупными счетами в европейских банках жизни рядовых солдат и простых боевиков ничего не значат.

Бабы других нарожают.

— Ладно, — Бобровский потянулся. — В любом случае доклад делать придется. Хотим мы этого или нет... Кстати, а что ты так увлеченно читаешь?

— «Двойной заговор»*, — Сухомлинов показал подполковнику яркую обложку раскрытой книги. — Чертовски занимательно. А с учетом тех документов, к которым мы с тобой имеем доступ, занимательно вдвойне.

* Е.Прудникова, А. Колпакиди. «Двойной заговор», М., ОЛМА ПРЕСО, серия «Досье», 2000.

— Надеюсь, Сережа, сей труд не про жидомасонов?

— Обижаешь! — майор вложил между страниц закладку и захлопнул книгу. — Разбор предвоенной ситуации и анализ настроений высшего руководства Красной Армии. По всему выходит, что, если б «дядя Джо»* не замочил Блюхера, Тухачевского и Якира, гражданин Шикльгрубер принимал бы парад Победы на Красной площади еще осенью сорок первого...

* И.В.Сталин

— Весьма возможно, — согласился Бобровский. — Ты слышал про последние изыскания Савельева из Внешней разведки?

— Нет, — заинтересовался Сухомлинов.

— Рассказываю, — подполковник сцепил руки на животе. — Миша вернулся к истории Клинтон Левински и связал ее с Олбрайт.

— Каким образом?

— Ты дослушай сначала. Так вот, он немного покопался в прошлом Моники и вышел на ее контакты с представителями одной еврейской организации, поставлявшей кадры Моссаду. Затем проверил, как именно Моника попала на стажировку в Белый дом. История немного туманная. Неясно, кто рекомендовал сопливую девчонку на достаточно ответственный пост. Пусть даже стажером. Белый дом все таки, не хухры мухры... Сенатор, дружок ее родителей, отпал. Не просил он за Монику. Все получилось как бы само собой...

— Само собой не бывает, — Сухомлинов покачал головой.

— Естественно. Вот первая странность, за которую и зацепился Савельев. Месяц голову ломал, зачем всё это надо. И тут его озарило. Левински — подводка к объекту на предмет психокодирования...

— Метод?

— Введение в организм психотропных веществ и закладка программы.

— А служба безопасности? Они ж берут анализы всей еды и всех напитков...

— Именно! — радостно улыбнулся Бобровский. — На то и был расчет. Моника ввела препарат через свой ротик, когда обхаживала Билла. Всасывание кожных покровов детородного органа ничуть не хуже, чем слизистой. Первые контакты были пробными, затем последовали два или три рабочих. Самой Левински, естественно, ввели противоядие...

— С точки зрения биологии возможно, — Сухомлинов почесал за ухом. — Но зачем тогда было раздувать скандал?

— Монике, вероятно, недоплатили. Попытались, как это свойственно иудеям, сподвигнуть ее на дальнейшее сотрудничество под знаменем священной и бескорыстной борьбы за израильские интересы. А девочка не согласилась. И устроила истерику...

— Хорошо, в качестве версии принимается. Но при чем тут Мадленка?