Большой шухер - Леонид Влодавец

— Ни фига себе! — вырвалось у Сэнсея.

— Коваленко за это жизнью поплатился. Ему Черный устроил почти то же, что кто-то Ростику. Из реки выловили останки. А сделка сорвалась. Черный, конечно, заплатил неустойку, надеялся найти икону и не хотел рвать с Воронцоффом. До 1995 года искал, но так и не нашел бы, если бы Клык в тюрьму не залетел и не угодил под вышку. С отчаяния написал маляву Черному — сознался в своей заподлянке. Черный был тогда в большой дружбе с нашим облпрокурором Иванцовым. Начал подбивать клин — мол, Виктор Семенович, выпусти мне этого смертника. Иванцов и решил поживиться. Оформил фиктивный акт о приведении в исполнение, а сам тайно вывез его из тюрьмы и спрятал в «Русском вепре». Черный поехал туда его получать. Но Иванцову не хотелось делиться. Он предупредил вашего тогдашнего начальника Курбаши, что есть возможность славно подловить конкурента. Про Клыка, правда, промолчал. Но засаду помог организовать…

— Можешь не рассказывать, — усмехнулся Сэнсей. — Я там был. Как телят их сделали.

— Про то, как Курбаши Клыка прятал, знаешь?

— Нет, про Клыка я ничего не знал. И Фрол, по-моему, тоже.

— Если тебе еще и про него все рассказать, я здесь еще час проваландаюсь. Суть всего такая. Когда Курбаши в соседней области прищучили, Клык удрал и увез с собой икону. Потом их — Клыка и икону — порознь вывезли за рубеж. Благодаря им, кстати, нашего облпрокурора кое-кто держит на очень коротком поводке. Воронцофф обо всем знает и икону эту ищет. Он успел долгов наделать, запутался. Если до своего секретного фонда не доберется — в трубу вылетит. А если еще мафии задолжал, то вылетит уже по-настоящему, как у вас в кочегарке…

— Много ты про нас знаешь, я смотрю, — произнес Сэнсей. — Тебе не кажется, что это для здоровья вредно?

— Нет, не кажется. Это моя профессия. Если ты дурак, попробуй меня убрать. Даже если получится, жизни у тебя не будет. И вообще, давай договоримся не хамить.

— Согласен, — кивнул Сэнсей, — пошутил неудачно.

— Ладно, поверю. Продолжаю про Воронцоффа. Из пикового положения у него есть несколько выходов. Про некоторые я умалчиваю, потому как к нам они не относятся. Но один из этих выходов — заполучить икону и ключи к сейфу. Икону он, в общем, почти нашел. Но, во-первых, ее трудно взять, а во-вторых, без ключей от нее все равно никакого толку.

— А где ключи? У Ростика? — высказал догадку Сэнсей.

— Вот опять ты торопишься! Я как раз подхожу к самому главному. Ростик, как тебе уже известно, незадолго до того, как Черный разделался с Коваленко, сел по 218-й. В 1995 году, как раз в августе, когда вы под мудрым руководством Курбаши пожгли Черного и компанию, Ростик освободился, но в родной город не вернулся. Почему? Да потому, что встретил одного из тех, кого не было там, на площадке у «Русского вепря», и кому чудом удалось слинять из города, когда Иванцов стал хватать всех уцелевших «Черновцов». Это был некто Жмых, помнишь такого?

— Жмых? Да это же личный телохранитель Вовы. Он должен был с ним в машине сгореть.

— ан не сгорел. Потому что в тот день ему Черный приказал приглядывать за базой ОМОНа. Не того боялся Вова, беспокоился, чтобы его в лесу Иванцов не арестовал. Приказал Жмыху: как увидит, что ОМОН в приличном составе куда-то поехал, пусть срочно докладывает Черному. А кроме того, Жмыху были отданы оба ключа от сейфа. Если бы Иванцов отправил Черного в СИЗО, то Жмыху приказано было срочно линять из города с ключами и ехать в Москву. Дал ему адресок хаты. Жмых просидел на стреме всю ночь, ОМОН никуда особо не ездил. Поехал домой и едва не попался. Парень знакомый предупредил, что менты его ждут. Жмых прямо на машине, как был, дунул в Москву. Километров тридцать от города проселками ехал, прежде чем на трассу вышел. Поэтому и не тормознули. В общем, очутился он на той же хате, куда заехал после зоны Ростик. Вроде бы все нормально, порадовались встрече, погудели малость у хозяйки, а потом пошли пройтись немного по ночной столице. И оба, как ни странно, не вернулись. Что там и как произошло — непонятно, но только Жмыха через месяц из Москвы-реки вынули с порезом в районе горла. Но никаких ключей при нем, понятно, не было. А Ростика, представь себе, обнаружили за кордоном.

— В Швейцарии?

— В Германии. Точно неизвестно, как он туда выбрался, но скорее всего ему помог выехать Лопарев. Его он мог найти по данным, полученным от Коваленко. Тогда же, спустя некоторое время, у нас в городе появился Домициану, заглянул на бывшую квартиру Коваленко, которую его жена продала Кузякову. Там, на Пустырной. Куда Ростик заходил в день своей смерти. Но Домициану очень быстро отследила и задержала ФСБ. Подбросили ему пистолет иностранного производства, начали крутить насчет контрабанды, но смогли возбудить только все ту же 218-ю. Однако в СИЗО с ним произошел несчастный случай: в драке между заключенными ударился виском о трубу отопления.

— Бывает, — вздохнул Сэнсей.

— Потом Лопарев попытался перехватить икону в Москве. Ему сообщили, что там должен появиться Клык с двумя женщинами, которые были вынуждены с ним бегать. Но кончилось дело тем, что одна из этих дам перестреляла из автомата и Гешу, и нескольких его друзей. Отмечаю, что в это же время в Москве были Резник и Сноукрофт.

— Значит, Лопарев отправил Ростика, а сам погиб?

— Да. Причем он, видимо, не дал ему точных сведений, где и кого искать. Просто направил на квартиру к одной даме из бывших русских немок. Должно быть, сам намеревался подвезти туда икону, забрать у Ростика ключи, а самого его — грохнуть. Но все получилось иначе. Геша погиб в Москве, а Ростик остался в Германии. Временно, правда, нашел какую-то работу, не очень легальную. Все время под угрозой высылки был. О Воронцоффе, конечно, ничего не знал. Ждал, когда Геша приедет. Взял и сдуру черканул ему письмо. Правда, передал с оказией. Но на Гешиной квартире этого посыльного взяли. Не ФСБ, не МВД, а, условно говоря, одна частная спецслужба. Могу даже сказать, что принадлежащая той самой конторе, с которой ты только что решился на сотрудничество. После этого отыскать Ростика в Германии Ничего не стоило, а из письма им стало известно, что у него оба ключа. Дело было как раз весной этого года. А у них в Москве примерно тогда же получилась неувязка. Одна милая девушка по трагической случайности взорвала парня, который был в неплохих отношениях с конторой, ныне для тебя не совсем чужой. Причем не одного, а с целой группой товарищей, среди которых был очень важный посол от соседней с нами области. Девушка эта испарилась как дым, и ее до сих пор ищут. Но вот в отношениях между конторой, к которой принадлежал погибший парень, и той, которая нашла Ростика, наметились неприятности. Особо подливала масла в огонь та самая соседняя область. Потому что у нее были большие неувязки с партнерами.

— Нет, это для меня слишком сложно, — пробормотал Сэнсей, — ты мне совсем башку заморочил, крыша уже едет. Народу, как я вижу, завязано много, но если говорить откровенно, то ни фига не поймешь, как пел Высоцкий, «кто за нас, кого бояться».