Три сестры - Хезер Моррис

силах. Однако капо просто отшвыривает ногой обрывки книг и смеется.

К ним подходит офицер СС.

– Чего ты так разволновалась? – спрашивает он у Рози. – Это всего лишь книги!

Циби, поднявшись, пытается оттащить Рози в сторону, не дать ей вырыть собственную могилу, но Рози отталкивает ее. И тогда у Циби возникает мысль.

– Позвольте мне рассказать вам одну историю, – говорит она, вставая между Рози и офицером СС. – Однажды золото спросило железо: «Почему ты кричишь, когда тебя бьют? Меня тоже бьют, но я молчу». Железо ответило: «Я кричу потому, что молоток сделан из железа. Это мой брат, и мне больно. Тебя же бьет чужой».

Эсэсовец без слов поворачивается и уходит.

На следующий день этот офицер появляется на почте с серой коробкой, которую протягивает Циби.

Она открывает коробку и видит в ней молитвенник в переплете из кожи бледно-серого цвета.

– Это тебе подарок от меня. Талисман на удачу, чтобы мы не проиграли войну. – Он ухмыляется.

– Мы тоже молимся за наших врагов, – говорит Циби.

Офицер пристально смотрит на нее, склонив голову набок.

– Ты не помнишь меня, Циби? – спрашивает он. – Я Эрик. Из «Канады».

Циби удивлена, почему этого офицера СС волнует, помнит ли она его, но она уже почти перестала удивляться тому, что здесь происходит. Она оглядывает его с головы до ног.

– Вы совсем худой, – только и произносит она.

– Ты тоже.

– Я заключенная. А вы – нет. – Циби осмелела.

– Сейчас я живу на водке. Еда потеряла для меня привлекательность.

Циби поражена тем, что они беседуют.

– Вы больны?

– Только на голову. – Эрик со вздохом теребит волосы и указывает через плечо большим пальцем. – Обычно я стою у ворот, куда приходит транспорт. – Он опускает взгляд на свои сапоги. – Где делают отбор.

Любопытство Циби перерастает в холодную, жесткую ярость. Неужели он ждет от нее сочувствия?

Или даже понимания?

– Эрик, почему бы вам не пойти уложить чемодан и не вернуться домой к маме? – говорит Циби, поворачиваясь спиной к молодому человеку.

Она размышляет об этом разговоре, пытаясь понять, почему Эрику так важно было, чтобы Циби узнала, что у него есть совесть. И тут она видит маленькую девочку, стоящую у двери почты. Почта находится рядом с госпиталем, куда Менгеле помещает детей. Много раз Циби наблюдала, как к больнице подъезжает сверкающий черный автомобиль и из него выходит неприметный мужчина и вместе с ним маленькие девочки и мальчики. Она смотрела, как он ведет их к дверям больницы, шутит с ними и угощает конфетами. Циби не имеет представления, что именно происходит с этими детьми, но ничего хорошего быть не может.

– Привет, – говорит девочка.

Циби делает к ней шаг, не забывая о маячащих поблизости эсэсовцах.

– Привет, – неуверенно отвечает Циби. – Меня зовут Циби. А как тебя зовут?

– Иринка.

– Какое красивое имя, и ты красивая маленькая девочка.

Иринка робко улыбается, открывая рот, чтобы сказать что-то еще, но тут появляется медсестра.

– Вот ты где. Пойдем со мной, Иринка. Ты ведь знаешь, тебе нельзя находиться на улице. – Тон женщины приторно-слащавый.

– Пока, Циби, – говорит девочка и берет медсестру за руку.

Глядя, как девочка исчезает за дверью больницы, Циби чувствует тошноту. От свежего воздуха кружится голова, солнце как раскаленная печь. Циби спешит на почту, где по помещению расхаживает Фолькенрат. Циби замечает, что эсэсовка в хорошем настроении.

– Что происходит с детьми в госпитале? – небрежно спрашивает Циби, пододвигая к себе пачку писем, и принимается методически вскрывать их, записывая фамилии и адреса предполагаемых получателей.

– Если они в больнице, значит они больны, – отвечает Фолькенрат.

– Они на вид не больные и ведут себя не как больные, – беспечно говорит Циби.

– Ну на самом деле они больны. Я была в отделениях. Все дети лежат на кроватях, а некоторые определенно получают лечение.

Циби кивает, понимая, что ничего больше не узнает у Фолькенрат. Может, лучше не знать. Может, лучше, что они в больнице: большинство детей, которых в последнее время привозят в Биркенау, немедленно отправляют в газовые камеры.

– Можно я скажу тебе кое-что? – Фолькенрат пододвигается ближе, и у Циби мурашки бегут по коже. – Мы с Хайнцем хотим ребенка, – тихим голосом говорит Фолькенрат. – Вот почему он часто здесь бывает. В больнице я брала некоторых детей на руки, и там была одна маленькая девочка. Вряд ли она еврейка, у нее были красивые белокурые волосы. Знаешь, о чем она меня попросила? – (Циби медленно качает головой.) – Она спросила, нет ли у меня яйца. Она хотела съесть яйцо. Странно, правда?

У Фолькенрат задумчивый голос, и Циби тревожит эта откровенность.

Несколько дней спустя Циби распаковывает посылку с едой и находит сваренное вкрутую яйцо. Она вспоминает о девочке, которая хотела съесть яйцо, и приносит его в кабинет Фолькенрат.

– Посмотрите, что я нашла, – говорит Циби.

Фолькенрат не поднимает глаз:

– Что?

– Это яйцо вкрутую. Вы сказали, что одна маленькая девочка…

Фолькенрат мигом вскакивает и протягивает руку за яйцом:

– Спасибо, прямо сейчас отнесу ей.

Некоторое время спустя Фолькенрат врывается на почту, идет прямо в свой кабинет и захлопывает за собой дверь.

Девушки нервно переглядываются. Циби собирается с духом, решив выяснить, что произошло. Очень медленно она приоткрывает дверь кабинета и заглядывает внутрь. Фолькенрат рыдает, опустив голову на стол.

Циби входит в комнату и плотно притворяет за собой дверь.

– Вы в порядке? – нерешительно спрашивает она.

Фолькенрат громко сморкается и смотрит на Циби. Ее голубые глаза покраснели, а щеки стали ярко-розовыми. Пряди белокурых волос выбились из косы и прилипли к влажному лицу.

– Нет. Я не в порядке.

– Ее там не было? – с искренним участием спрашивает Циби.

– Была. Я нашла ее и дала ей яйцо.

– Это ведь хорошо, правда?

– Она заплакала и не захотела взять яйцо. Потом убежала и спряталась за спиной одной из медсестер. Она не хотела даже смотреть на меня. – Фолькенрат опять принимается плакать.

– О-о… – Циби почему-то чувствует себя виноватой и начинает нервничать. – Мне очень жаль. Не надо было давать вам это яйцо.

– Твоей вины в этом нет. А теперь оставь меня в покое. – Фолькенрат вытирает глаза, отворачивается.

Циби закрывает за собой дверь и видит внимательные взгляды девушек, которые ждут объяснения.

– Знаете, она хочет ребенка. Наверное, расстраивается, когда видит малышей, – предполагает Циби.

Все утро она ждет наказания, но наказания нет. Фолькенрат появляется позже со своей обычной мрачноватой улыбкой на лице.

– Вы слышали? – шепотом спрашивает Рози вечером того же дня.

Девушки на почте работают в основном молча, открывая посылки, сортируя содержимое, откладывая в сторону ценные вещи. Циби растворяется